Великий Гэсэр - Автор Неизвестен -- Мифы. Легенды. Эпос. Сказания

—

серому коню Шара Хасара

прокусил загривок и отправил

в Средний мир, куда упал хозяин.

Так же Бэлигтэ с Хара Хасаром

поступил и так же был повержен

самый младший сын Атай Улана —

был пронзен копьем он справедливым

и, вдогонку братьям, сброшен с неба.

А скакун небесный Хан Хнрмаса

победил коня Хара Хасара.

И упал Хара Хасар в долину,

что звалась Шарайд, и там очнулся,

но — как хан Хара Гэрэл, кто правит

подданными, счету нет которым,

словно волоскам в хвосте и в гриве

у коня игреневого, — схватка

прекратилась, тихо стало в мире.

Так вот сыновья Атан Улана,

ввергнутые в Средний замби, длили

век свои, но — как три земные хана

шараблинские[33] известны стали:

людям воплощеньем зла предстали.

4. Месть Атай Улана

“Всех трех детей моих убили,

всех трех Хасаров  погубили,

двух баторов впридачу

в подножье Сахидаг прибили —

отныне буду с Хан Хирмасом

я враждовать без примиренья,

пока за сыновей любимых

не отомщу, пока войною

я не пройду и не разрушу

пределы западного неба!” —

так Атай Улан кричал, и щеки

тэнгри черным пламенем пылали.

И Aтай Улан, исполнен мести,

повелел своим туманным тэнгри

днем и ночью наводить туманы,

и велел он сумеречным тэнгри

днем и ночью мрак сгущать на небе,

приказал своим морозным тэнгри

днем и ночью нагнетать студеность,

наказал своим ненастным тэнгри

днем и ночью умножать дождливость, —

чтобы знали западные тэнгри,

что Атай Улан идет войною.

Три туманных тэнгри, три морозных,

сумеречных три и три ненастных,

выполнив приказ Атай Улана,

 на пределы западного неба

навели ненастье и невзгоды —

ввергли мир в несчастье непогоды.

Против этих бед и наваждении

бросил Бэлигтэ свои стихии —

трех хозяев ветра, трех хозяев

верхних вихрей, с ними трех хозяев

пламенных пожаров — эти тэнгри

на невзгоды, что Атай Уланом

насылались, сами навалились,

чужакам пощады не давая.

Три хозяина святого ветра

стали дуть с такой великой силой,

что согнали с западного неба

трех туманных тэнгри вниз, на землю —

в Среднем замби три туманных тэнгри

поселились на горах и скалах,

чтоб лежать в распадках синей дымкой,

засуху притягивая влагой.

Три хозяина небесных вихрей

стали дуть на сумеречных тэнгри —

их в Срединный мир согнали с неба,

чтобы там, в Шара далай[34], таились

на песчаном дне земного моря,

лишь весной и осенью ненастьем

выходили иногда наружу.

Три хозяина огня и жара

стали пламенем сдувать на землю

трех ненастных тэнгри — и согнали

в Средний замби, чтобы те свернулись

и на дне Шара далай лежали,

лишь весной и осенью в лощинах

инеем холодным объявлялись.

Но Атай Улан, не успокоясь,

надевает на себя доспехи,

набирает разное оружье

на коня чубарого садится —

выезжает, чтоб искать сраженья.

Хан Хирмас тогда на пир уехал

к девяти шаманствующим тэнгри,

но путем прозренья он разведал,

что Атай Улан сражаться едет.

Хан Хирмас Атай Улана встретил

у границы западного неба,

тоже на коне, вооруженный

и в доспехах боевых тяжелых.

Хан Хирмас спросил Атай Улана:

“Почему идешь ко мне с войною?”

И сказал Атай Улан Хирмасу:

“Иду я потому войною,

что ты мне начал строить козни:

моих двух баторов побил ты,

трех сыновей моих сгубил ты,

туманных тэнгри распылил ты,

морозных тэнгри растопил ты,

а сумрачных всех подавил ты!”

Хан Хирмас сказал Атай Улану:

“Зачем о баторах печешься ты?

Ведь батор должен жизнью рисковать,

и кости скакуна — всегда за ним,

а кости самого перед конем.

Зачем тоскуешь ты о сыновьях?

Ведь в Среднем замби все они теперь

в благословенной местности Шарайд,

как ханы шараблинские, живут.

Зачем о младших тэнгри говоришь?

Морозных три и сумеречных три

с туманными и мокрыми тремя

все в Среднем замби нынче собрались:

сошли и место там нашли себе, —

так, видимо, угодно их судьбе”.

“Мне все равно, что ты мне скажешь!

Мне все равно с тобой сражаться!” —

так Атай Улан в сердцах воскликнул

и коня он расседлал, доспехи

снял и приготовился для схватки.

Хаи Хирмас последовал примеру

недруга, — и смертный бой двух тэнгри,

двух великих властелинов неба,

стал, как оказалось, неминуем.

Тут и сыновья Саган Хирмоса[35]

в рукопашную вступили схватку.

Если бы навьючить на верблюда

силу их, то два походных вьюка

были бы тогда равны по весу;

если б на коня навьючить — тоже

были бы равновелики вьюки.

Конь, принадлежащий Хан Хирмасу,

биться стал с конем Атай Улана,

и, как их хозяева, те кони

тоже оказались равносильны.

Так три дня тянулась эта схватка —

никому не вышло перевеса,

отдохнуть противники решились,

разойтись поесть договорились.

За едою Хаи Хирмас надумал

заглянуть в святую Книгу Судеб

чтоб узнать, где укрывает душу

брат его, неодолимый в схватке,

чтоб понять, как можно силой пальцев

победить ему Атай Улана.

Вычитал он вскоре в Книге Судеб,

что душа Атай Улана скрыта

в глубине ступни ее владельца —

под плюсной, вблизи большого пальца.

Бэлигтэ призвав, поведал сыну:

“Пойдешь со