Искра божья - Глазырина Елена

Три женщины, несмотря на жару закутанные в длинные плащи до самых пяток, торопливо пересекли площадь Святого Федерико. Компания учеников Майнера, чёрно-жёлтой стайкой иволг облепившая фонтан грозного Энея[95], повелителя морей, проводила их весёлым свистом и улюлюканьем. Уж слишком колоритна была троица.

— Эй, красавицы, куда путь держите? — худой голенастый крепыш у фонтана не удержался и окрикнул девушек.

— Не твоё дело, мужлан! — прогудел де Ори, входя в роль.

— Разрешите вас проводить, сеньориты? — не отставал настойчивый воспитанник маэстро Майнера.

— Порядочные девицы не знакомятся на улицах со всяким отребьем! — отрезал Пьетро, нагло виляя пышными бёдрами в суконных панталонах.

— Порядочные девицы не носят мужскую одежду! — возмутился худой малый.

Джулиано показал ему неприличный жест, и «девицы» гордо удалились с площади под свист и причмокивание весёлых «птичников»[96].

На покатом Капитолийском холме находился живописный Контийский форум. Сам основатель города — Континус — некогда заложил в этом месте первый камень первого дома. Священная Дорога, вымощенная туфом, по которой в седую старину регулярно проходили пышные религиозные шествия, пересекала холм с запада на восток. Во времена империи больше дюжины прекрасных храмов отверженных и забытых богов украшало форум — их рассыпающиеся остовы до сих пор поднимались из земли, неустанно напоминая об утрате Истардией былого величия. Триумфальные арки первых императоров, колонны и игрипетские обелиски перемежались здесь с первыми истианскими базиликами и церквями. Множество белых колонн и остатков древних строений торчали в художественном беспорядке среди зелёных лужаек.

Чуть в отдалении проступало приземистое здание городского совета. Перед ним лежало кольцо из десятка уцелевших колонн храма Гейи, где много веков назад горело неугасимое пламя, охранявшее империю от зла. Увы, в четвёртом веке император Феодосий — ревностный поклонник новой религии — приказал закрыть сей отвратительный рассадник языческого культа и потушить огонь. В народе ходила легенда, что последняя из дев храма прокляла Феодосия за это, и через год он умер от водянки, а город разграбили фрезийские варвары.

Сразу за храмом стоял дворец гейянок — служительниц Гейи, некогда поддерживавших священный огонь. Палаццо возносилось ввысь на три яруса и имело больше пятидесяти комнат. Перед жилой частью простирался обширный двор с фонтанами и статуями самых знаменитых дев прошлого. Его окружала высокая аркада с заложенными от посторонних глаз кирпичом пролётами. Некогда, в этом месте самые знатные и прекрасные девушки Истардии проводили всю жизнь, принося в жертву богине свою девственность и чистоту. В обмен они получали всеобщий почёт и уважение от граждан старой империи. Правда, отверженная богиня была ревнива и не терпела предательств. Гейянку, нарушившую обет целомудрия, хоронили живьём.

Сейчас палаццо гейянок занимала школа Луизы де Обиньи. К счастью, маэстро не требовала от своих подопечных соблюдения обетов отверженной церковью богини. Теперь любая состоятельная девица в возрасте от двенадцати до двадцати пяти лет, выбирая между замужеством и монастырём, могла предпочесть им школу сеньоры Луизы. И если маэстро находила её достойной своего внимания, помимо умения держать в руках рапиру, девица получала здесь недурное классическое образование: обучалась философии, праву, медицине и некоторым гуманитарным дисциплинам. Сеньориты, окончившие сей весьма закрытый и изолированный от посторонних глаз пансионат, имели большой спрос по всей ойкумене в качестве личных телохранительниц монарших особ женского пола. Большинство фрейлин её высочества в последние годы набирались исключительно из девушек сеньоры Обиньи.

— Ты уверен, что остаться в мужском платье — верное решение? — в который раз переспросил Джулиано, задумчиво переминаясь с ноги на ногу под дверью палаццо школы Обиньи. — Мне кажется, в женском у нас больше шансов.

— Глупости! — возмутилась маленькая брюнетка, театрально всплёскивая руками. — Все ученицы маэстро Обиньи носят мужские костюмы. Неужели мы хуже? К тому же на нас и так все косятся. Ни одна юбка не скроет твою походку пьяного кирасира. Пусть лучше добрые горожане сразу видят, что замужество нам не светит. Что мы, лишённые иллюзий, прибыли в Конт только для того, чтобы целиком и полностью посвятить себя служению шпаге в стенах обители маэстро Луизы. К тому же у меня нет ни одной знакомой девицы со столь внушительными объёмами, как у Ваноццо, где, по-твоему, я достану на него чехол для бегемота?

— Стучись уже, — прогудела грудастая девица, — не терпится стать первым мужчиной, проникшим в этот асиманский цветник.

— Хм, — брюнетка окинула подругу пристальным взглядом, — вот что, Ваноцца, с таким голосом не стоит тебе лишний раз открывать рот. Предоставь мне право вести все переговоры.

— Конечно, приятель! — толстуха легко согласилась, размашисто хлопнув брюнетку по спине.

— Вот, курица! — возмутился Пьетро, манерно поправляя сбившийся волан рукава. — Какой я тебе приятель?

— Ах, точно, — сдавленно пискнул де Ори, — совсем забыла! Прости, подруга.

— И запомните, девочки, в полночь всё вернётся на круги своя. Постарайтесь к этому времени покинуть школу сеньоры Луизы.

— Ладно, не дураки, — согласился Джулиано, пытаясь нащупать под носом пропавшие усы.

Пьетро разочарованно покачал головой и отвесил приятелю звонкую затрещину.

— Ай, — Джулиано обиженно потёр затылок.

— Сосредоточьтесь, сеньориты, если вас поймают, мне даже представить страшно, что с вами сделают эти фурии!

Ещё раз оценивающе оглядев друзей, Пьетро громко постучал в массивную дверь, обитую скрещёнными полосами железа. Тяжёлая створка бесшумно отворилась, демонстрируя остроносое лицо суровой морщинистой старухи в белом платке. Бледные увядшие губы презрительно скривились, но тут же разгладились, когда женщина повнимательнее разглядела стоящих у ворот посетительниц.

— Новенькие? — спросила она, прищурив пронзительно голубые, по-молодому яркие глаза.

— Ага, — радостно поддакнули друзья.

— Ну, проходите-проходите, красавицы, — закудахтала старуха, пристально осматривая пустой форум за спинами нашей троицы, словно ожидая увидеть на нём толпу рвущихся в палаццо горячих молодчиков с эрегированными фаллосами наперевес. — Постойте вот тут, у фонтана, а я покамест сыщу сеньору Луизу.

Ещё раз подозрительно оглядев залитый знойной тишиной форум, бабка затворила деверь и шаркающей старческой походкой удалилась внутрь здания.

Новенькие остались одни в просторном внутреннем дворе, прямо у центрального блюдца фонтана с полногрудой мраморной сиреной. Впрочем, их одиночество скоро закончилось. Из ближайших дверей, верхних ярусов и арок выглянули любопытные девичьи личики. Двор наполнили весёлые шёпотки, смешки и пересуды. Вскоре из распахнутой настежь двери фехтовального зала выпорхнула стайка сеньорит постарше. Раскрасневшиеся, коротко стриженные девушки в тонких блузах и парусиновых штанах, облепивших разгорячённые молодые тела, плотным кольцом обступили вновь прибывших.

— День добрый, сестрички, — окликнула троицу знойная блондинка в почти прозрачной от пота рубашке с разрезом до самого пупка, из которого соблазнительно выпирали её упругие загорелые груди.

Де Ори громко сглотнул.

— Я умер и попал в рай, — едва слышно пробормотал он, дико оглядываясь по сторонам.

— Чего-чего? — переспросила блондинка, наморщив чуть вытянутый носик.

Пьетро больно ткнул Ваноццо кулаком в бок.

— Сеньорита просто на седьмом небе от счастья! — пропел де Брамини, счастливо хлопая пышными ресницами.

— А-а, понятно, — легко согласилась подошедшая русоволосая девица, уперев изящные кулачки в бока. — Издалека к нам?

— Из Силиции, — игнорируя страшные глаза Пьетро, прогудел Ваноццо. Казалось, он внезапно поглупел, начисто забыв о недавних уговорах с товарищами.