Мифы о начале времен. От демиурга и хаоса до великана Имира и змеи-прародительницы - Владимир Яковлевич Петрухин

Обхватили одно и то же дерево.

Один из них ест сладкую винную ягоду,

Другой наблюдает, не вкушая.

Где орлы о доле в бессмертии,

О наделах, не мигая, взывают,

Там — могучий пастух всего мира,

Мудрый, вошел в меня, глупого.

На дереве том, где вкушающие мед орлы

Селятся, размножаются все,

На вершине его, говорят, — ягода сладкая,

До нее не доберется тот, кто не знает отца.

Любую загадку может разгадать лишь тот, кто знает «ключ», смысл вопроса. Отчасти читатель, помнящий рассказ библейской Книги Бытия о древе жизни и древе познания добра и зла, догадывается, что речь идет о мировом древе, дарующем не только пищу бессмертия, но и высшее знание, которым наделяет «могучий пастух всего мира». Получить знание может лишь тот, кто знает отца — как собственного, так и верховного пастыря, то есть знает генеалогию, возводящую любой человеческий коллектив к временам первотворения. Это древо жизни, ибо на нем «все размножается».

Разгадать, что символизируют орлы, силится уже не одно поколение ученых. Кажется, это просто, ибо мировое древо всегда связано с набором знакомых нам из других мифов универсальных противопоставлений: жизнь / смерть, правое / левое и т. д. Соответственно, один орел должен воплощать положительное начало, скажем, солнце, день, другой — отрицательное, которое в этом противопоставлении связано с луной, ночью и т. п. Но индийская религия, даже в самой архаической — ведийской — форме, претендует на сокровенное знание, и орлы, один из которых клюет пищу мудрости, а другой наблюдает за ним, могут воплощать два вида знания — низшее, «потребительское», и высшее, созерцательное. Высшее знание — ягода на вершине — доступно лишь тому, кто знает о своем происхождении.

В ведийской традиции известен мифологический символ — смоковница, именуемая «ашваттха», буквально — «лошадиная стоянка». Ашваттха именуется так потому, что к ней привязывали главное жертвенное животное — лошадь. По одному из мифов, весь мир был создан из тела жертвенного коня. Близнецы Ашвины — конные боги «Ригведы», воплощающие день и ночь, утреннюю и вечернюю зори, подобны орлам, сидящим на мировом древе.

Мировое древо — широко распространенный мотив народного искусства, в том числе русской вышивки.

Далматов К. Д. Русские вышивки, исполненные К. Далматовым по атласу цветным шелком на мягкую мебель и по полотну на карнизы окон и дверей в Русский терем датского королевского парка Фреденсборга в 1889 г. — [Санкт-Петербург: К. Далматов, 1889]. / Частная коллекция

Ашваттха описывается иногда как дерево, перевернутое вверх корнями: «Наверху ее корень — трехстопный Брахман (воплощение всего сущего), ее ветви — пространство, ветер, огонь, земля и прочее». Мировое древо часто изображают перевернутым, ведь оно должно объединять все миры, в том числе небеса с преисподней. В «Ригведе» говорится и о том, как сам Варуна держит ашваттху за вершину в бесконечном пространстве.

Из ветвей ашваттхи герой-царь Пуруравас добывает трением священный огонь, чтобы соединиться с возлюбленной (добывание священного «живого» огня связано с соитием в разных мифологических традициях).

Наконец, в эпосе «Махабхарата» рассказывается, что бездетные жены вступали в брак с ашваттхой.

Удивительными можно считать славянские параллели древнеиндийской загадке.

Трехугодливое дерево славянского фольклора

В одной болгарской песне есть такие слова:

Возникало одно древо,

Одно древо лавровое;

Корни по земле,

Ветви в соленом море,

Вершина в синем небе.

Крона этого дерева покрывает весь мир.

В колядках, певшихся на Рождество, дерево превращается в дорогу во время главного календарного (новогоднего) празднества. В русской загадке: «Стоит дуб, на дубу 12 сучьев, на каждом сучке по 4 гнезда» и так далее говорится о годе, 12 месяцах, 4 неделях и пр. Мировое древо было излюбленным для загадок образом, ведь оно было связано со знанием всех начал вселенной.

В заговорах от болезней мировое древо помещается в центре мира, на острове посреди океана («пуповине морской»), где на камне Алатыре стоит «булатный дуб» или священное древо кипарис, береза (иногда перевернутая вверх корнями), яблоня, явор (клен белый).

На мировом древе — древе жизни в апокрифах — почивает сам Господь, когда входит в рай (славянская «Книга Еноха»), в заговорах обитают Иисус Христос и святые — Богородица, архангел Михаил, Илья-пророк, Георгий, Параскева, мифологизированные персонажи — кузнецы. У корней древа — демонические и хтонические существа: прикован на цепи бес, обитает в гнезде («руне») змея Шкурупея. В древних общеславянских верованиях дуб как воплощение мирового древа был связан с культом громовержца Перуна. В поморском Щецине, по данным средневекового хрониста Герборда, у корней огромного дуба протекал священный источник, считавшийся обителью божества Триглава — воплощения трех сфер мироздания.

Наконец, в свадебном фольклоре и «вьюнишных» песнях (исполнявшихся для молодых — «вьюнцов») образ мирового древа воплощал плодородие живой природы, древо жизни: в кроне свивает гнездо соловей, в стволе — пчелы, приносящие мед, у корней — горностай, выводящий малых деток, или обитают сами молодые, стоит их супружеская кровать. Возле «трехугодливого» дерева построен терем, где происходит пир и приготовлены «медвяны яства»: мед, как мы знаем, пища бессмертия во многих традициях, в том числе в ведийской, где дерево ашваттха оказывается не только источником медвяных яств, но и источником женского плодородия. В восточнославянском фольклоре образ мирового древа непосредственно связан со свадебным обрядом: жених должен ставить коней не у «несчастливого дерева» калины[42], а у счастливого явора, куда пчелы приносят мед, стекающий к корням, чтобы напились кони, у корней обитают бобры, в кроне — сокол.

Образ мирового древа у славян и в других традициях может заменяться образом столпа, бруса — матицы, на которую опирается кровля жилища (вспомним загадку о дороге — «лежит брус во всю Русь»), горы (отсюда русская поговорка «Мир — золотая гора»), престола — золотого стула, алтаря. Аналогами мирового древа выступают чудесные бобы и виноградная лоза, стебли которых достигают неба.

Общим для восточных и южных славян можно считать мотив вражды — «перебранки» между змеем у корней мирового древа и птицей на вершине: змей грозит сжечь дерево, на котором вьет гнездо птица, — вероятный фрагмент эсхатологического мифа о мировом пожаре.

Использование обрядовых деревьев, символов мировой оси, во время свадьбы, строительства дома (когда обрядовое деревце помещалось в центре постройки) вплоть до позднейших обычаев устанавливать рождественскую (новогоднюю) елку восходит к тому же символу мирового древа. У сербов символом благополучия считалось священное дерево «запис» с вырезанным на нем крестом. В старину