Великий Гэсэр - Автор Неизвестен -- Мифы. Легенды. Эпос. Сказания

неуловим, невидим —

вылетела стрелочка-лучинка

и проткнула Абарга Сэсэну

правый глаз: застряла, как заноза,

и в зрачок почти до дна проникла.

Абарга Стези за глаз схватился,

завопил: “Будь проклят этот лучник!”

и, стеная, к Яргалан помчался.

Яргалан раскрыла мангадхаю

правый глаз — и под набухшим веком

разглядела тыльную зарубку

боевой стрелы, давно знакомой.

То была стрела Абай Гэсэра —

черная, хаигайская[138], что в схватке

выпускают первою из лука.

Яргалан сказала мангадхаю:

“Вот беда, не хватит сил,

чтобы вытащить стрелу.

Может, молотом ее

стопудовым вышибить?

Но когда ударю я,

от удара вздрогнешь ты —

и, задев меня, убьешь,

а убив меня, умрешь.

Может быть, связать тебя,

а не то ведь зашибешь?”

Тысячесаженную веревку

Абарга Сэсэн достал и мирно

подчинился женщине коварной.

Яргалан тем временем проворно

бело-шелковой витой веревкой

руки-ноги Абарга Сэсэну

накрепко стянула и связала —

туже, чем ребенка, спеленала.

После сорокапудовый молот

подняла она и, что есть силы

опустив на тыльную зарубку,

стала бить — вбивать стрелу Гэсэра

в глубь, чтоб раздробить у мангадхая

позвонок с его душой живою.

И хаигайская стрела Гэсэра

через глаз и голову проникла

в глубь — и раздробила мангадхаю

шейный позвонок его последний,

где душа и смерть укрыты были.

Ерзал Абарга Сэсэн и рвался

из шелковых пут, по был не в силах

разорвать волшебную веревку.

Выл и вес слабел он понемногу —

начал с этой житью расставаться.

Так был побежден непобедимый,

так повергнут был неодолимый.

Выбежала Яргалан из дома

и вскричала, обращаясь к мужу:

“Друг мои верный с малых лет,

где ты есть, Абай Гэсэр —

в небе или на земле?

Абарга Сэсэн ослаб,

тысячесаженных он

пут не может разорвать!

Появись, Абай Гэсэр!”

Мальчики, бесштанные мэргэны,

вновь в герое воссоединились —

и в Гэсэра перевоплотились.

И Гэсэр, взбодрив коня гнедого,

подскакал к жене своей отважной,

поздоровался с ней по-хатански,

поприветствовал ее по-хански.

Поразивши насмерть мангадхая,

победивши Абарга Сэсэна,

в радости, что сильного повергли,

в вере, что зловредного убили,

Яргалан с Гэсэром натаскали

с гор деревья — прямо с их корнями,

из долин деревья — с их ветвями.

И Гэсэром был убит буланый

конь, который вывозил на битвы

Абарга Сэсэна мангадхая.

На костре огромном оба тела —

конь и всадник — были в то же время

сожжены, как водится, до пепла.

Яргалан с Гэсэром ликовали

и осиновой лопатой пепел

подгребли под теплый южный ветер,

а березовом лопатой пепел

подгребли под северный холодный —

и развеяли навек останки

Абарга Сэсэна мангадхая,

чтобы ожнветь он не успел,

чтобы он воскреснуть не посмел.

Привязав коня у коновязи,

прежде злобному принадлежавшей,

приторочив меч к седлу, который

прежде мангадхай возил с собою,

в дом вошел Абай Гэсэр, где мужа

Яргалан ждала, готовя яства.

Он был принят ласково, с почетом,

был усажен на почетном месте,

но дурманной пищею кормила

и отравленным питьем поила

Яргалан доверчивого мужа.

Стал Гзсэр дурным и бестолковым,

стал безвольным и, конечно, глупым:

ни на что он больше не годился,

кроме как пасти телят беспечных.

Семьдесят их было, краснобоких

шалунов-телят у мангадхая, —

и Абай Гэсэр, как слабоумный,

их на пастбище гонять принялся:

целый день за шалыми гонялся.

26. Три шараблинских хана

И пока Гэсэр ходил за стадом,

и пока по пастбищам слонялся,

угождая Яргалан, другие

на востоке вызрели событья.

Там три хана шараблинских жили

и долиною Шарайд[139] владели.

Старшим был Саган Гэрэл, имевший

подданных, которым счету нету,

словно волоскам в хвосте и в гриве

светло-серого коня владельца.

Средним был Шара Гэрэл, имевший

подданных, которым нету счету,

словно волоскам в хвосте и в гриве

скакуна его соловой масти.

Младшим был Хара Гэрэл, владевший

подданными, нет которым счета,

словно волоскам в хвосте и в гриве

скакуна игреневого злого.

Много ханы сотворили злого,

и теперь о них мы скажем слово.

Был Эрхэ Тайжа[140] силен, коварен,

был Эрхэ Тайжа любимым сыном

хана старшего Саган Гэрэла.

И пришла пора искать невесту

сыну старшему Саган Гэрэла.

Сотворил Эрхэ Тайжа сороку

и сказал ей: “Вкруг земли цветущей

обернись три раза, приглядись-ка,

чья там дочь прилежна и красива,

и вернись, и мне о том поведай!*’

Эта белобокая сорока

трижды облетела землю — тщетно:

не нашла невесты и спустилась

в ту долину, где Абай Гэсэру

солнечная степь принадлежала.

Там сорока падаль отыскала

и клевать, чтоб сил набраться, стала.

Увидал Саргал нойон сороку,

увидавши, очень удивился

и сказал: “Эй, баторы, смотрите,

у сороки крылья все облезли,

голова аж до кости истерта, —

это ведь подосланная птица.

Подстрелите-ка ее скорее!”

Но сказали баторы: “Не стоит

обращать на всякое вниманье!

Прилетела птица — улетела,

ничего особенного в этом!”

И сорока от греха подальше

убралась скорее из долины,

где была земля Абай Гэсэра,

и к своим хозяевам вернулась.

Сев на городьбу Саган Гэрэла,

стала стрекотать сорока, чтобы

выпросить какую-то награду.

И Эрхэ Тайжа забил барана,

голову его отдал сороке —

та мозгов наелась и сказала:

“Трижды я всю землю облетела

не нашла невесты подходящей.

На