Искра божья - Глазырина Елена

— Неслыханно! Какой позор! — возмутились монах в сером и отец Бернар.

— Вся Жермения бурлит от этого непотребства, — продолжил брат Жакомо, — более того, зараза перекинулась и на Фрейзию. Опальный коннетабль[51] Шарль де Бурон тоже подпал под её влияние.

Скучный разговор монахов, пересыпанный множеством имён и неведомых Джулиано географических названий, очень быстро утомил юношу. Он едва сдерживал судорожную зевоту. Духота и монотонный гул голосов действовали усыпляюще. Чтобы хоть как-то взбодриться, де Грассо решил размять ноги.

Приблизившись к отцу Бернару, Джулиано негромко сказал:

— Отче, позвольте вас оставить, чтобы подышать свежим воздухом?

— Позволяю, сын мой. Постарайтесь не заблудиться по дороге, — сказал отец Бернар, с сомнением глядя на своего подопечного. — Выйдите во вторые двери и идите всё прямо до лестницы на нижний этаж, потом поверните налево, потом направо, дальше будет анфилада[52] из пяти открытых залов. Пройдёте их, повернёте налево и вы окажетесь во внутреннем дворе крепости.

Джулиано нахмурился, стараясь получше запомнить сложную последовательность указаний, полученных от духовника. Тихо шевеля губами, он ещё раз повторил слова монаха и только убедившись, что худо-бедно запомнил наставления отца Бернара, покинул зал с колоннами.

В коридоре было значительно свежее. Ветер с реки задувал прохладу в узкие окна перехода. Сделав несколько поворотов и спустившись ниже, Джулиано безоговорочно заблудился где-то в обширных недрах старого замка. Это обстоятельство не слишком его огорчило, и юноша просто направился вперёд на приглушенные стенами и расстоянием голоса.

Вскоре перед ним открылась уютная гостиная, выходящая сдвоенными арками окон на закат. Мраморный пол закрывал мохнатый асиманский ковёр, в его центре перед большим зеркалом музицировала на арфе молоденькая девушка в алом платье с золотым шитьём. Степенная донья, навалившись на подоконник объёмистым бюстом, что-то читала вслух, щуря подслеповатые глаза и водя пальцем по странице. У её ног стоял большой игрушечный домик, рядом с которым возилась девочка лет пяти в белом чепчике и молочных кружевах. Суетливая нянька пыталась накормить вертлявого ребёнка яблоком, порезанным на дольки. Трёхногий мольберт с холстом, повёрнутым к стене, возвышался у холодного камина. В комнате пахло красками и льняным маслом.

— Простите, очаровательные сеньоры. Не будете ли вы так любезны указать дорогу потерявшемуся незнакомцу? — спросил Джулиано, снимая берет и низко кланяясь. Опасаясь вызвать некоторое недоверие у излишне чувствительных сеньор из-за оставшихся кровоподтёков на своём лице, юноша не поднимал головы и старался не выходить на свет.

Дородная женщина прервала чтение и неодобрительно покосилась на вошедшего, заложив страницу пальцем. Девочка в чепчике испуганно спряталась за няньку. Девушка в алом повернула к вошедшему лицо-сердечко, обрамлённое золотистыми кудрями, выбивающимися из-под расшитой жемчугом сеточки. Она отложила арфу на мягкий диванчик, махнула длинными чёрными ресницами и кокетливо улыбнулась.

— Моя матушка не велит мне разговаривать с незнакомцами, — её нежный голос прозвучал не хуже пенья умолкшего инструмента.

— Ах, простите мою невоспитанность, — юноша склонился ещё ниже, — Джулиано Хосе де Грассо к вашим услугам.

— Селестия Боргезе, — представилась девушка.

— Как вы сказали? — ненавистная фамилия смутила де Грассо и, забыв об осторожности, он поднял лицо.

— Боргезе, — повторила девушка, хмуря тонкие брови, — дочь Папы Иоанна VI. А это Мария Боргезе — моя сестра и тётя Агата.

— А-а, — смущаясь протянул Джулиано, — я знаком с сеньором Джованни и никак не ожидал такой встречи…

— Вы оба занимаетесь у маэстро Лихтера? — спросила девушка, осторожно трогая кончиками пальцев струны арфы и внимательно разглядывая юношу.

— Нет, я состою в школе де Либерти.

— Значит, нарушаете папский эдикт о дуэлях? — Селестия спрятала улыбку в ладошке.

— Что вы, мы лишь тренируемся, не более, — юноша потупил взор, стремясь скрыть неловкую ложь.

— А что с вашим лицом, сеньор? Только не врите, что это Джованни вас так отделал.

— Селестия, деточка, не донимай молодого человека, ты всё равно ничего не смыслишь в мужских искусствах, — вмешалась тётя Агата. — Сеньор де Грассо, кажется, искал дорогу?

— Эм-м, да, — Джулиано чуть замялся, подбирая достойный предлог. — Я как раз направлялся в м-м-м… в библиотеку, когда заблудился.

— Идите налево, — начала пожилая донья, — потом…

— Я провожу, тётушка, — перебила её Селестия. — Если, конечно, вы не возражаете.

Тётушка Агата пристально вгляделась в лицо девушки, а затем перевела тяжёлый взгляд на де Грассо.

— Хорошо, только не задерживайся, — женщина царственно махнула рукой, и девушка лёгкой птахою вскочила на ковёр, лишь слегка приминая его густой ворс острыми носами бархатных туфелек. Селестия приподняла кисть руки, чуть задрала лицо и замерла в ожидании чего-то. Её тонкая бровь изогнулась крутой дугой.

— Простите, я совсем не знаком с придворным этикетом, — повинился Джулиано, смущённо подставляя сеньорите локоть. Девушка поджала губки и быстро вывела его из комнаты. В её серых глазах плясали задорные бесенята.

Золотистая головка Селестии озорно покачивалась где-то у плеча Джулиано. Девушка ускорила шаг и замедлила его, только когда они завернули за угол длинного коридора.

— Спасибо, — тихо прошептала Селестия, чуть придвинувшись к юноше, так что её тёплое дыхание коснулось его худой шеи.

— За что? — удивился Джулиано.

— Вы спасли меня от тётушки. Ещё одного часа наставлений святого Августина я бы не выдержала.

— Разве вы не могли уйти к себе в покои сославшись на мигрень? — Джулиано значительно осмелел, лишившись пристального внимания тётушкиных глаз. А кроме того, при близком рассмотрении девушка оказалась совсем юной, она сильно напоминала ему младшую сестру — малышку Анну. — Моя матушка часто грешит этой болезнью, когда её донимают отец и дети.

— О-о, вы не знаете, тётю. Она любую мигрень будет лечить гимнами из псалтыря.

— Ваша тётя так набожна?

— А что ещё остаётся старой деве? — Селестия спрятала лукавые глаза. — Кстати, я скоро выхожу замуж за венетского герцога.

— Поздравляю, — Джулиано нахмурился, не понимая, зачем юная кокетка рассказывает ему об этом, — надеюсь, вы будете счастливы.

— Хотелось бы верить, — девушка мечтательно улыбнулась, — увы, герцог стар и хром. Наш союз скорее политическое решение моего отца, чем единение двух сердец. Хотите, я приглашу вас на свадьбу?

— Я с величайшим удовольствием приму ваше приглашение, — Джулиано снова смутился, — но вы меня совсем не знаете…

— Глупости, там будет столько незнакомых людей, что это ровным счётом не имеет никакого значения. К тому же, — девушка невинно стрельнула глазками, — у нас есть ещё море времени, чтобы познакомиться. Откуда вы, сеньор?

— Моя родина Себилья. Я девятый в роду сеньора Эстебана де Грассо, графа Лаперуджо.

— Себилья — это где-то на юге?

— Да, недалеко от границ с Силицией.

— Кажется, ваш край славится недурным вином?

— Что есть — то есть, — согласился Джулиано. — Как любит повторять мой отец: «с вином у нас только одна беда: что бы ни случилось, в Сибилье всегда пьют вино. А когда в Себилье ничего не происходит, его пьют, чтобы что-нибудь произошло».

Девушка мило хихикнула, показав ровный рядок крепких зубов.

— Вот мы и пришли, — сообщила она, указывая на запертую дверь.

Селестия потянула за массивное кольцо, блестевшее светлым металлом. Дверь не поддалась. Девушка забарабанила кулачком в потемневшие сосновые доски. За дверью царила тишина.

— Сеньор де Грассо, вам очень повезло, что вы встретили меня. Архивариус опять где-то бродит, — сообщила довольная Селестия.

Она звякнула снимаемыми с пояса ключами и вставила один из них в замочную скважину. Девушка с усилием надавила на ключ. Замок пару раз глухо щёлкнул. Джулиано толкнул скрипучую створку и уставился на длинные витки книжных полок по сторонам круглой башни, уходящей на множество ярусов вверх и вниз.