Мабиногион. Легенды средневекового Уэльса - Автор Неизвестен -- Мифы. Легенды. Эпос. Сказания

– Люди, – сказал он, – если вы сделали мне зло, то вы искупили его. И за позор, причиненный мне, вы уплатили своим позором, ведь каждый из вас выносил ребенка другого. Приготовьте же для них баню, и вымойте их, и оденьте.

И это было сделано для них. И, одевшись, они пришли к королю.

– Теперь вы заслужили прощение, – сказал он им, – и я одарю вас своей дружбой, если вы посоветуете, какую деву могу я приблизить к себе.

– Господин, – сказал Гвидион, сын Дон, – я с легкостью скажу, что это Арианрод, дочь Дон35, твоя племянница и дочь твоей сестры.

И ее привели к нему, и она вошла.

– О дева, – спросил он ее, – девица ли ты?

– Я не знаю, господин, кем я еще могу быть.

Тогда он взял волшебный жезл и низко опустил его.

– Переступи через него, – сказал он, – и если ты девственна, я увижу это36.

И как только она переступила через жезл, из нее вдруг выпал37 красивый светловолосый младенец, который сразу же поднял крик. Услышав этот крик, она выскочила в дверь и по дороге выронила какой-то маленький предмет, но, прежде чем кто-нибудь заметил это, Гвидион подобрал его, завернул в шелковый платок и спрятал на дне сундука у изножия его кровати.

– Что ж, – сказал Мат, сын Матонви, глядя на светловолосого мальчика, – я окрещу его и дам ему имя Дилан.

И мальчик был окрещен и сразу вслед за этим нырнул в море, поскольку был морской породы и плавал лучше любой рыбы. Его прозвали Дилан Сын Волны38, и волна всегда поддерживала его39. Удар, что оборвал его жизнь, нанес ему его дядя Гофаннон, и это был один из Трех коварнейших ударов40.

В один из дней Гвидион лежал в постели и вдруг услышал плач, который раздавался из сундука. Он расслышал его, хотя плач был негромким. Тогда он быстро встал, и отпер сундук, и увидел в нем маленького мальчика, тянущего к нему ручонки из складок платка. И он взял мальчика на руки и отнес в город, где отдал его на воспитание одной женщине, которая могла выкормить его. И он договорился с этой женщиной, и мальчик пробыл у нее год. И в конце этого года он выглядел как двухлетний. А на второй год он вырос настолько, что смог сам явиться ко двору. И когда он пришел туда, Гвидион стал заботиться о нем, и мальчик привязался к нему и полюбил больше всех на свете. И он оставался при дворе, пока ему не исполнилось четыре года, и он был таким рослым, что выглядел на восемь. И однажды Гвидион с мальчиком отправились в Каэр-Арианрод41. И когда они пришли туда, Арианрод вышла встретить их, и приветствовала, и пригласила их войти.

– Да поможет тебе Бог, – сказал он ей.

– Что это за мальчик с тобой? – спросила она.

– Это твой сын, – ответил Гвидион.

– Увы тебе! Зачем ты позоришь меня? Зачем ты ищешь моего бесчестья и никак не можешь успокоиться?

– Если ты испытала то же бесчестье, что и я, когда воспитывал такого славного мальчика, то поистине невелико было твое бесчестье.

– Как же его зовут? – спросила она.

– По правде говоря, – ответил он, – у него еще нет имени.

– Я вижу его судьбу, – сказала она, – и знаю, что у него не будет имени, пока он не получит его от меня42.

– Клянусь Богом, – воскликнул Гвидион, – ты злая женщина! Но он получит имя, хочется тебе этого или нет. Ты же подумай о том, что никто больше не назовет тебя девицей.

И он в гневе удалился в Каэр-Датил и провел там ночь.

Hа следующий день он поднялся и, взяв с собою мальчика, отправился к берегу моря в Абер-Менаи. И там он нашел водоросли и морскую траву и сотворил из них корабль, а другую траву превратил в кордовскую кожу, которую разукрасил самым искусным образом. И затем он поднял на корабле паруса и приплыл на нем вместе с мальчиком в гавань Каэр-Арианрод. И там он начал делать из кожи обувь и сшивать ее так, чтобы это увидели из дворца. Когда же их увидели, он изменил свой облик, и придал себе и мальчику иной вид так, что никто не мог их узнать.

– Что за люди на этом корабле? – спросила Арианрод.

– Это сапожники, – ответили ей.

– Идите же и поглядите, что у них за кожа, и какую работу они могут делать.

И пришли из дворца, а Гвидион в это время красил и золотил кордовскую кожу43. И посланцы вернулись и рассказали об этом Арианрод.

– Снимите мерку с моей ноги, – велела она, – и попросите, чтобы они сшили мне туфли.

И он сшил туфли, но не по мерке, а намного больше. Слуги принесли ей туфли, и она примерила их и увидела, что они велики.

– Они слишком большие, – сказала она, – но он получит за них плату, если сделает другие, чуть поменьше.

Тогда Гвидион сшил туфли гораздо меньшие, чем ее нога, и отослал их ей.

– Передайте ему, что эти туфли не налезают мне на ногу, – велела она. И ему сказали это. Тогда он сказал:

– Я не могу сделать туфли по размеру, пока не увижу ее ноги.

– Хорошо, – сказала она, – я сама пойду к нему.

И она пришла на корабль и увидела, что сапожник шьет обувь, а мальчик ему помогает.

– Приветствую тебя, госпожа, – сказал он.

– Да поможет тебя Бог, – сказала она. – Я очень удивлена, что ты не можешь сшить туфли по мерке.

– Вот теперь я смогу это сделать, – сказал он.

И тут на мачту корабля сел крапивник44. Мальчик выстрелил в него из лука и пригвоздил к мачте, попав ему в лапку между сухожилием и костью. Увидев это, она улыбнулась.

– Поистине, – сказала она, – с такой твердой рукой впору охотиться на льва.

– Бог не воздаст тебе за это, – ответил он, – но теперь у него есть имя, и это хорошее имя. Отныне он будет зваться Ллеу Ллау Гифес45.

И тут вся его работа опять превратилась в водоросли и морскую траву, и он не смог ее закончить. За это его прозвали одним из Трех золотильщиков обуви46.

– Поистине, – сказала она, – тебе не видать добра за то зло, что ты мне сделал.

– Я пока еще не сделал тебе никакого зла, – возразил он и придал себе и мальчику истинный облик.

– Что ж, – сказала она, – я предскажу этому мальчику будущее: он не получит оружия и доспехов, пока я сама не дам их ему.

– Клянусь