Гесериада - Автор Неизвестен

дай мне вещую саблю свою с тремя злато-черными перепонками; дай мне всюду прославленный золотой свой аркан. Дай мне большую секиру свою, булатную, весом в девяносто и три гина[28], а также и малую булатную секиру свою, весом в шестьдесят и три гина. Дай мне и девятирядный железный аркан свой. Будь же милостив все это полностью мне ниспослать, лишь только совершится мое возрождение в мире.

— Хорошо, дам! — отвечал Хормуста, и Уйлэ-Бутугекчи продолжала:

— Ниспошли мне на землю трех сестер-хубилганов[29]: пусть родятся они там в мире из единого чрева со мною и пусть переродитесь в них вы, три тэнгрия из сонма тридцати трех тэнгриев. Одного же из великих тэнгриев, в моем собственном образе, ниспошли старшим их братом-хубилганом, а остальных тэнгриев твоей свиты ниспошли мне в образе тридцати моих богатырей. Не для собственной своей прихоти домогаюсь я, чтоб вас, тэнгриев, непременно послали в мир, нет: все это я прошу, имея в виду, что если сын Хормусты-тэнгрия, придя в мир, не сумеет сесть на царство и будет превзойден людьми, то чем иным будет это для вашего имени, как не злом? Если же, напротив, он уничтожит докшитов[30] и возрадует живущих, чем иным это будет, как не благом?

И Хормуста-тэнгрий, и все тридцать три его тэнгрия рассудили так:

— Что же неправильного в этих словах Уйле-Бутугекчи? Разве мы можем хоть чем-нибудь поступиться для успеха его посольства? Мы дадим решительно все.

— Слушаю, — сказал Уйле-Бутугекчи. — Но я полагаю также, что, раз ни мой старший брат Амин-Сахикчи, ни младший мой брат Тэгус-Цокто не согласились отправиться на землю, то очередное право наследования родительского престола будет за мною; после того, разумеется, как я потружусь в мире на пользу живых существ.

И снова в ответ было изъявлено согласие.

— Дай мне, родитель мой, и великий твой меч, целиком отлитый из бронзы.

— Дам! — был ответ.

— Милостиво ниспошли мне, когда свершится мое возрождение в мире, и прекрасного коня, которого не превзойти никому из живущих.

— Хорошо, дам! — был ответ.

4

Совет на земле. Предсказание о рождении Гесера

Вслед затем и на земле, по случаю наступивших смутных времен, собирался сейм возле обо[31], называемого Куселенг: собирались не только все люди черноголовые, но и птицы, и все — триста языков живых существ — и божественная белая дева Арья-Аламкари, переводчиком.

Трое приготовили для метания жребьи: Моа-Гуши, славный Дангбо, и горный царь, Оа-Гунчид. Говорит им Арья-Аламкари:

— Киньте гадальные жребьи, вы, три волхва, и узнайте: родится или нет такой царь, который будет в силах прекратить в мире смуту?

Бросил жребий Моа-Гуши, и после метания жребия сказал:

— Должна родиться Боа-Донцон-Гарбо: тело у нее будет хрустальное, зубы белоснежные, голова птицы Гаруди[32], волосы — злато-желтыми гроздями, а по концам волос как будто рассыпаны цветы с дерева Ута[33]. И если родится она, то будет владычицей вышних тэнгриев.

— Так, — сказала дева. Бросайте следующий жребий. Бросил жребий волхв, славный Дангбо, и, бросив, сказал:

— Должна родиться Арья-Авалори-Удкари, светлосияющая с ликом палево-красным. Верхняя часть ее тела будет как у человека, нижняя — как у змея, царя драконов. И если родится она, то будет владычицей ханов-драконов.

— Так, — сказала дева. Теперь бросай жребий горный царь, Оа-Гунчид! Жребий брошен.

— Должна родиться белоснежная Чжамцо-Дари-Удам, сиянье которой осияет десять стран света. Если ж родится она, то будет владычицей дакинисс[34] десяти стран света.

— Пусть еще раз кто-нибудь из вас бросит жребий, — говорит дева. Жребий бросили:

— Должен родиться Гесер-Сэрбо-Донруб. Верхняя часть его тела будет исполнена признаков будд десяти стран света; средняя — признаков четырех великих тэнгриев[35], нижняя — четырех великих царей драконов[36]. Если же родится он, то будет милостивым, премудрым Гесером, государем десяти стран света[37], владыкой этого Джамбутиба[38]. И еще спросила небесная белая дева Арья-Аламкари:

— Как все они родятся: от одного отца с матерью или же от разных отцов-матерей? И кто именно будет их отцом, а кто матерью?

Снова был брошен жребий и последовал ответ:

— Отцом их будет здесь присутствующий горный царь Оа-Гунчид, а матерью — Гекше-Амурчила, дочь Го-Баяна.

— Итак, сказала небесная дева, они родятся от одного отца с матерью, очевидно, для того, чтобы помогать друг другу. Известны, следовательно, их отец и мать, но откуда же последует милость возрождения на земле?

Тогда волхвы отвечают:

— Возродится ли то в мире сын самого Хормусты-тэнгрия, имеющего на то повеление вышнего будды, на случай смутных времен в мире, это нам недоведомо.

5

Цотон ссылает Санлуна и будущую мать Гесера, Гекше-Амурчилу

В то время улус (народ) состоял из трех округов — отоков: Туса, Донгсар и Лик. В Туса нойоном[39] был Санлун; в Донгсаре — Царкин и в Лике — Цотон.

Цотон славился хорошими конями: один из них, чалой масти, бежал быстрее водопада, свергающегося в стремнину; другой, этот был светлобуланой масти, мог обгонять бегущую напрямик лису; третий, желто-рябой масти, обгонял бегущую наперерез серну-цзэрэна.

Пока улусное войско этих трех отоков собиралось выступить в поход против Го-Баяна, Цотон, этот злобный предатель, забежал на своем лучшем коне вперед и оповестил Го-Баяна, будто бы уже приближается войско отоков Туса, Донгсар и Лик.

Тогда дочь Го-Баяна, Гекше-Амурчила, спасаясь бегством, в пути поскользнулась на льду и упала. Цотон захватил девушку, у которой оказалась надорванной подбедренная мышца, отчего она и охромела.

Цотон рассудил так:

— Вздумай только я взять себе в жены этакую вот хромую, куда денется моя добрая слава? Сбуду-ка ее кому-нибудь другому. Но вот что: сдам ее своему старшему брату, нойону Санлуну. И он действительно отдал ему девушку с тем лукавым намерением, что-де впоследствии ее нетрудно будет и отобрать у него.

Санлун, будучи вынужден принять девушку, выправил ее ногу, и она стала по-прежнему цветущей и прекрасной.

Тогда Цотон, по злобе своей, сказал народу:

— Известно, как трудно нам было добыть женщину такой удивительной красоты. Известно также и то, что от нее, по предсказанию волхвов, должен родиться необыкновенный сын. Однако этот необыкновенный сын все еще не родился: следовательно, и самые-то смутные времена происходят от мужа с женой, а потому следует изгнать и Санлуна, и Амурчилу, отлучив при этом Санлуна от