Мифы русского народа. Духи и демоны, ведьмы и колдуны, загробный мир и его обитатели - Елена Евгеньевна Левкиевская

Межэтническая общность поверий… С. 148–150.

166

Кроме полудницы, восточным славянам известны еще некоторые духи, появляющиеся в полдень. Это севернорусский полуденник – дух, который может забраться в оставленную открытой колыбель и причинить вред маленькому ребенку, а также известный в Полесье полудзенник – мифологический персонаж, появляющийся в полдень в виде страшного человека и происходящий из «нечистых» покойников. В отдельных местах Полесья известны редкие названия водяного – полудённик и полдень, так как, по поверьям, водяной особенно активен именно в это время.

167

Об образе полудницы/ржицы есть упоминание в дневнике А.А. Блока за 1901 г., записанное в его подмосковной усадьбе Боблово: когда ветер волнует рожь, это «она мчится по ржи».

168

Исследователи полагают, что образ славянской полудницы очень близок образу полевого полуденного духа финно-угорских мифологий. В поверьях коми-зырян говорится о богине под названием пöлёзничи – она живет во ржи и охраняет ее. Полагали, что того, кто потревожит ржаное поле до Ильина дня (20.07 / 2.08), эта богиня жестоко накажет. Поэтому существовал запрет работать в полдень и даже выходить в это время в огород. По другим сообщениям, эта богиня называлась полезницей и обитала не только в поле, но и в воде и следила за тем, чтобы во время цветения ржи никто не загрязнял воду, в частности не полоскал белье. Согласно легендам пермяков, во время цветения ржи в ней появлялась вун-шорика, которая расхаживала по межам и волновала рожь. Чтобы не рассердить ее, нельзя было выходить в поле в полдень и особенно появляться на рубежах полей. Чтобы угодить вун-шорике, в старину у пермяков было принято пережидать полдень в избе с закрытыми ставнями и не выпускать на улицу детей.

169

Славянским представлениям о ведьме посвящены многие работы. Приводим некоторые из них: Виноградова Л.Н., Толстая С.М. Ведьма // Славянские древности. Этнолингвистический словарь. Т. 1. М., 1995. С. 297–301; они же. Вештица // Там же. С. 367–368; Виноградова Л.Н. Общее и специфическое в славянских поверьях о ведьме // Образ слова в мире и ритуале. М., 1992. С.58–73; Иванов П.В. Народные рассказы о ведьмах и упырях // Українцi: народнi вiрування, повiр’я, демонологiя. Київ, 1991; Виноградова Л.Н., Левкиевская Е.Е. Народная демонология Полесья. М., 2010. Т. 1. С. 36–256. Былички о ведьме приводятся по следующим источникам: Полесский архив Института славяноведения РАН; Мифологические рассказы и легенды Русского Севера. М., 1996. С. 78, 83; Мифологические рассказы русского населения Восточной Сибири. Новосибирск, 1987. С. 134–135, 151, 153; Иванов П.В. Народные рассказы… С. 458–459.

170

Слова спор, спорина, спорынья означают жизненную силу, заключенную в хлебе, молоке и других продуктах. Эти слова имеют и другие значения: «удача», «прибыль», «прок», «рост». Ср. русские пословицы: «Без Божьего благословения ни в чем спорыньи не жди»; «Вложи, Боже, споры и в скирдах и в сборе!» Приходя в дом, где хозяйка замешивала тесто, вошедший, чтобы у нее удался хлеб, должен был ей сказать: «Спорина в квашню!» Эти слова родственны глаголу спорúть «приносить счастье, удачу, идти впрок, улучшать, удобрять, усиливать» (ср. выражение «дело спорится») и прилагательному спорый «успешный, выгодный, сытный, питательный» (ср. русские пословицы «Не велика краюшка, да спора», «Что скоро, то не споро» и др.). В русской иконографии существует образ Божьей Матери Спорительницы хлебов, на котором Богородица изображена парящей над созревающим хлебным полем и благословляющей его.

171

Русское название ведьмы вещица сходно с южнославянским вештица, так называют ведьму сербы и болгары. Вештица тоже отбирает у коров молоко, а с полей урожай, насылает болезни. Вештица похищает детей из материнской утробы, съедает их сердца и выпивает кровь. Русская вещица по своему характеру близка и западнославянским женским персонажам – польской мамуне, чешской дивожене, которым также приписывается способность вынимать плод у беременных женщин. В литовской мифологии сходными чертами обладает женский демон лауме.

172

Хотя в Древней Руси и Московском государстве процессы над ведьмами не были так распространены, как в средневековой Европе, все же сожжение женщин, подозреваемых в ведовстве, было довольно обычным явлением. О восточнославянских судах над ведьмами см.: Антониевич В.Б. Колдовство: Документы. Процессы. Исследования. СПб., 1877; Афанасьев А.Н. Колдовство на Руси в старину // Афанасьев А.Н. Происхождение мифа. М., 1996. С. 32–44; Запольский М. Чародейство в Северо-Западном крае // Этнографическое обозрение. 1890. № 2; Ефименко П.С. Суд над ведьмами // Киевская Старина. 1883. Т.6. № 6; Забелин И.Е. Сыскные дела о ворожеях и колдуньях при царе Михаиле Федоровиче // Комета. М., 1851. С. 469–492; Смилянская Е.Б Волшебники. Богохульники. Еретики. М., 2003; Сумцов Н.Ф. Очерк колдовства в Западной Европе. Харьков, 1878.

173

Судебные документы, содержащие признания женщин в полетах на шабаш (нередко сделанные под пыткой), содержатся в статье М. Запольского «Чародейство в Северо-Западном крае».

174

Сюжет этой былички лег в основу стихотворения А.С. Пушкина «Гусар», в котором очень точно отражены все основные детали украинского народного поверья. Гусар остановился на постой у киевской ведьмы и видит, как ночью она

Разделась донага; потом

Из склянки три раза хлебнула,

И вдруг на венике верхом

Взвилась в трубу и улизнула…

Кой чорт! – подумал я: теперь

И мы попробуем! И духом

Всю склянку выпил; верь не верь —

Но кверху вдруг взвился я пухом.

Увидев своего постояльца на шабаше, хозяйка сначала уговаривает его вернуться назад верхом на кочерге, но гусар не соглашается и получает коня:

«Садись». – Вот сел я на коня,

Ищу уздечки, – нет уздечки.

Как взвился, как понес меня —

И очутились мы у печки.

Гляжу: все так же; сам же я

Сижу верхом, и подо мною

Не конь, а старая скамья:

Вот что случается порою.

175

Похожие способы узнать ведьму знали западные славяне. Желающие распознать ведьму в течение всего поста мастерили специальную скамеечку, при этом каждый день полагалось что-нибудь сделать для ее изготовления – выстругать хотя бы одну доску или вбить хотя бы один гвоздь, так, чтобы закончить ее точно к концу поста. С этой скамеечкой шли на праздничную службу, садились на нее и смотрели вокруг – сидящему на