Предания Русского Севера - Н. А. Криничная

Аники-то, мол, этого могила. Так и в народе слывет.

Максимов. Т. 1. С. 173—175.

253. «Хозяин» становища

Был на Мурмане такой, приходил на своей лайбе, и пока ему не напромышляют, не позволял никому промышлять. Так было много времени, пока на промысла не пришел один наживальщик. И сказал:

— Ни одной рыбины ему не дам!

Хозяин его судна и остальные рыбаки говорили:

— Что ты! Он нас всех убьет.

— Никого не убьет, а рыбины ни одной не дам.

Когда пришел тот, наживальщик отказался дать рыбы. Тот на него — наживальщик его вернул, так поборол, что тот запросил:

— Спусти меня живого, больше никогда не приду.

Так и было. Кто был наживальщик и откуда — неизвестно. Тот же наживальщик, у какого хозяина был, он ему дал вачеги пережимать. Наживальщик спросил:

— Как пережимать, посуше или помокрее?

Хозяин сказал, что посуше. Он разорвал рукавицы надвое и подал. Хозяин на него было, а тот только колонул его кукишкой по голове, тот и уселся. С тех пор ни рукавиц уж не стал его заставлять выжимать, ничего.

Зап. от Шибаева Ф. Н. в дер. Нижняя Зимняя Золотица Приморского р-на Архангельской обл. в 1937 г. Р. Липец // Рыбацк. песни и сказы. № 23. С. 185.

254. «Хозяин» становища

Были «хозяева» становища, как первые заселенцы. Им, когда приходили в становище, надо было платить, прежде чем промышлять. Кто деньгами, кто рыбой, кто подарки большие делали. Колдун становища Лицы был первый населенец. Слыхал я от своего дедушки, — он сейчас покойный, — кто не хотел на подарки, то начинали бороться: «Согласен ли бороться?»

В Койде был Федор Кренев, колдун. Они сошлись бороться. Тот ударил слабо, а Кренев сильно. На второй раз они начали сходиться, тот привез в шлюпке войско, рабочих своих, — богатый, что ли, был... А Кренев научил своих:

— Как они будут на судно лезть, колотите их башлугами (?) по рукам.

Они так и сделали, а Федор Кренев спустил им в шлюпку двухпудовую гирю. Шлюпка затонула — и делу конец. Они-то выплыли все, но драться уже не стали.

Зап. от Малыгина П. в г. Архангельске в 1936 г. Р. Липец // Рыбацк. песни и сказы. № 21. С. 184.

255. Чужеземный великан

На Печенге приходил из каких-то стран великан, отбирал у про мышленников первый улов. И когда загрузит корабль рыбой, насытятся его глаза богатством, тогда разрешает им промышлять. А кто если ему не даст улова, то убивал.

Раз пришел небольшой человек, стал проситься на суда рабочим.

— Жалованья мне не надо, а только кормить.

Много судов обошел, но никто не хотел брать, что бродячий человек. Наконец, на одно судно взяли, и он оказался очень понятливым: какую работу ни покажут, другой раз не надо показывать.

Тут промышленники стали ждать великана, боятся до него одну рыбинку уловить. Вот он пришел, а этот человек говорит своему хозяину:

— Дозволь мне с ним сразиться!

Все ужаснулись, но он сказал великану, чтобы сейгод рыбы не ждал, предложил ему сражаться. Поднял великана и бросил его о камень, что тот не шевельнул больше ни ногой, ни рукой.

— Вот и все ваше страшилище!

Затем сказал своему хозяину, что весь род его будет жить не в богатстве, но в сытости, пожелал всем промышленникам счастливо промышлять, спустился с судна и ушел в Печенгскую губу.

Зап. от Крюковой М. С. в дер. Нижняя Зимняя Золотица Приморского р-на Архангельской обл. в 1937 г. Р. Липец // Рыбацк. песни и сказы. № 24. С. 185.

256. Аника-воин

Аника, воин заграничный, приходил с запада, кажется, из Голландии. Приходил он на судах, останавливался у Цип-Наволока или у Зубовских промыслов. Весь промысел зверя и рыбу — все отбирал.

С промышленниками был один наживальщик. А наживальщик был такой: лежал морж на льду, наживальщик и говорит:

— Хозяин, я там одному коту оторвал голову.

А смотрят: он моржовые клыки принес. И сказал он кормщику:

— Дайте мне с Аникой сразиться!

И вот они сразились. Сразу убил Анику наповал. Потом его спросили:

— Куда твою долю промысла?

Он сказал:

— Мне ничего не надо.

И скрылся, больше его не видали.

Зап. от Карельской в пос. Териберка Мурманской обл. в 1931 г. Р. Липец // Рыбацк. песни и сказы. № 22. С. 184—185.

ПРЕДАНИЯ О РЕАЛЬНОЙ БОРЬБЕ С РАЗБОЙНИКАМИ

257. Разбойники на реке Мезени

Разбойники тех мест напали на богача и, вынуждая у него денег, его самого палили снизу на каленой заслонке и обсыпали сверху горящими листьями веников. Не добившись толку, они плотно заперли, заколотили и зажгли дом богача, полагая ему смерть от задушения.

На счастие, мимо бежала старуха. Она слышала крики, сама, в свою очередь, перепугавшись, закричала и таким образом собрала соседей, которые и успели переловить извергов. Все они против села Юромы, на другом берегу реки Мезени, в деревушке, были биты кнутом, прочим в страх и поучение.

Максимов. Т. 2. С. 321. 146

258. Набег разбойников и расправа с ними

В Валдиевском приходе, деревне Шестовской, проживал со своим семейством один богатый и хлебосольный человек, по прозванию Панкратов. У Панкратова был славный конь Рыжко да дочь-красавица Иришка. Атаман разбойников приказал отнять у Панкратова-коня Рыжка и обесчестить девку Иришку. Но один из шайки разбойников, по какому-то сочувствию забежавши впереди всех в дом, дал знать хозяину о приближавшейся опасности и немедленно вытолкнул девку с отцом в окно. Те прибежали к озеру, сели в лодку и, благополучно переправившись на противоположный берег, скрылись в лесу.

Другой лодки на этот раз у озера не случилось, и гнаться за беглецами разбойникам было не в чем. Коня же Рыжка разбойники погнали в Вохтому, но на дороге обрезали ему хвост и гриву, опалили: шерсть и пустили обратно.

Придя на Вохтому, разбойники зашли в дом дьячка и, раздраженные неудачей в Валдиеве, начали его тиранить, зажигая на спине несчастного веник. От нестерпимой боли дьячок начал кричать и звать на помощь. На крик его сбежался народ, большая часть разбойников была перевязана, а остальные разбежались. Тогда связанный атаман сказал:

— Не жалели мы, кровь проливали и на хлеб-соль поступали; ныне пришло, видно, время