Переписка - Рашид ад-дин

ад-Дину и его семье человеком. К нему Рашид прибегал в нужных случаях за советом (см. данное письмо и письмо № 3), а иногда и за реальной помощью (например, в том случае, когда надо было женить нескольких сыновей, — см. письмо № 23).

В «Переписке» Рашид ад-Дина сохранилось письмо самого Маджд ад-Дина Фали (см. №3).

21

Так в ленинградской рукописи. В издании М. Шафи’ (стр. 7) слово *** отсутствует.

22

Это последнее пожелание в ленинградской рукописи (л. 4б) «Переписки» отсутствует.

23

Фраза из стиха. Стоящее перед ней слово *** в переводе опущено.

24

Текст письма в издании М. Шафи’ и в ленинградской рукописи «Переписки» совпадает, существующие мелкие разночтения смыслового значения не имеют.

Данное письмо — первое из писем, полностью воспроизведенных в Асар ал-вузара’. Текст письма в «Переписке» и в Асар ал-вузара’ совпадает, а существующие мелкие разночтения не влияют на его общий смысл. Однако в тегеранском издании Асар эти разночтения уже иные, чем те, которые отмечены М. Шафи’ при сличении текста с какой-то, видимо, одной рукописью этого сочинения. В ташкентской рукописи Асар ал-вузара’ (лл. 170б—171а) данное письмо также воспроизведено полностью. Одно из встречающихся разночтений, как и другие, не имеющее смыслового значения, указано ниже.

Любопытно также отметить, что издатель Асар Хусайни Урмави, хотя он и не приводит никаких обоснований своего мнения, называет данное письмо третьим (т.е. так, как оно и есть на самом деле), а не четвертым.

25

В ташкентской рукописи Асар ал-вузара’ стихи начинаются со второго бейта, после которого уже идет первый бейт.

26

Данное письмо имеется в Асар ал-вузара’. Существенных смысловых разночтений ни с текстом, опубликованным в Тегеране, ни с ташкентской рукописью нет.

27

Город Бам, расположенный на юго-востоке современного Ирана,, был в средние века одним из наиболее значительных городов и ремесленных центров провинции Керман. Он славился выделкой хлопчатобумажных тканей, а также ковров и шалей, известных под названием керманских. Продукция Бама расходилась в те времена по всему Ближнему и Среднему Востоку, интересовался ею и Рашид ад-Дин (см. ниже, письмо № 34).

28

Термин тафавут означает в данном случае дополнительную надбавку к основным суммам налога.

29

Термин таклифат-и дивани (а также таклиф — так транслитерируют этот термин В.Ф. Минорский и А.К. Аренде — см.: V. Minorsky, А. Soyurghal, стр. 930; «Сборник летописей», т. III, стр. 24, 189), неоднократно встречающийся в «Переписке» Рашид ад-Дина и упоминаемый в «Сборнике летописей», обозначал какую-то существовавшую еще с домонгольских времен чрезвычайно обременительную и разорительную для населения повинность или какое-то обложение в пользу как центрального, так и местных диванов. К сожалению, пока нет достаточно данных о том, какой конкретный смысл вкладывался в это понятие. Мы знаем лишь, что таклифат-и дивани вместе с другими сборами и повинностями нередко приводил в период монгольского владычества к разорению и опустошению местностей, где это практиковалось. Освобождение от таклифат-и дивани было особой милостью и могло дароваться как государем («Сборник летописей», изд. GMS, стр. 137; изд. А.А. Али-заде, стр. 346), так и везиром (см. данное письмо и письма № 11, 13, 28 и 33). По материалам «Переписки» можно составить довольно точный перечень всего того, что подвергалось данному обложению. Это была недвижимая собственность, как то: селения (см. письмо № 11), пахотные земли (письма № 11 и 33), имения (те же письма), сады, мельницы, а также дома, бани, базары и караван-сараи (письмо № 11). Как следует из этого перечня, от таклифат-и дивани в равной мере страдало и сельское и городское население, и неимущие ра’ийаты и зажиточные владельцы имений и другой собственности. Облагались таклифат-и дивани и вакуфные имущества (см. письма № 11 и 28).

30

Наиболее четкое и развернутое определение термина хавале (мн. число — хавалат) мы находим у А.Д. Папазяна. Он пишет: хавале — это «рекомендательное отношение, выдаваемое диваном государственным чиновникам и военным, которое они предъявляли той или другой сельской общине или низшим инспекторам (или местным казначействам. — А.Ф.), чтобы получить от них определенное количество наличных денег или продуктов вместо жалования» («Персидские документы Матенадарана», I, Указы, вып. 1, составил А.Д. Папазян, Ереван, 1956, стр. 239).

Хотя данное определение и относится к более позднему времени — XV—XVI вв., однако и на границе XIII—XIV вв. этот термин имел то же значение — «наряд», «перевод», «ассигновка» — и употреблялся наряду с термином берат.

31

Значение термина калан, видимо, неоднократно изменялось на протяжении его существования. Во всяком случае в источниках не сохранилось какого-либо точного его определения, а существующие многочисленные и очень различные упоминания калана не позволяют пока сделать определенных выводов. У Рашид ад-Дина он иногда встречается в значении самого слова «налог», а во времена Газан-хана, как то явствует из «Переписки» Рашида (см. № 22) и как это сформулировано А.А. Али-заде, «под каланом подразумевался налог, взимаемый в пользу эмиров, которые отправлялись в различные города для выполнения государственных поручений» (А.А. Али-заде, История Азербайджана, стр. 228).

И.П. Петрушевский также принимает это толкование термина для времени Газан-хана (И.П. Петрушевский, Земледелие, стр. 384].

Следует, однако, заметить, что в приведенной Рашид ад-Дином в письме № 22 таблице налогов с Хузистана калан, как уже отмечено И.П. Петрушевским (там же), составляет незначительную сумму, что противоречит содержанию данного письма, где калан наравне с другими налогами фигурирует в качестве причины разорения области. О разорительности калана говорит Рашид ад-Дин и в «Сборнике летописей» (см., например: «Сборник летописей», изд. GMS, стр. 304; то же, изд. А.А. Али-заде, стр. 515). Это обстоятельство заставляет предположить, что на границе XIII—XIV вв. термин калан употреблялся и в другом значении, как мы то находим в письме № 22. Это, видимо, был какой-то чрезвычайно-обременительный для населения сбор, что заставило Газан-хана отменить его при проведении реформ (см.: «Сборник летописей», изд. GMS, стр. 304 и изд. А.А. Али-заде, стр. 512). Не следует ли все-таки предположить,, что и в конце XIII в. калан в какой-то мере сохранил значение, известное но армянским источникам для начала века (см.: Магакия, стр. 9, 12, 75; Киракос, стр. 17, 96), т.е.