Халва и радуга - Саади Ширази

вспоминал отца и дни, когда тот был свободен. Неужели он так уж виноват? Ничуть! Он всего лишь протестовал против жестокости чиновников и хотел отказаться от непомерных поборов.

Весело шагая, мальчик вышел из деревни. Прохладный ветерок, прилетевший издалека, ласково повеял ему в лицо. Он высоко поднял клетку, чтобы птица тоже могла почувствовать дуновение ветерка.

Деревня осталась уже далеко позади, а с ней и все опасности, поэтому птицу можно было отпускать в небо. Мальчик остановился около кипариса. Он опустил клетку на землю и открыл дверцу. Птица испугалась и не хотела улетать. Мальчик просунул руку в клетку и вытащил пташку наружу. В последний раз он погладил и поцеловал её, а потом разжал ладонь и подбросил птицу в воздух: «Лети… лети, куда тебе хочется!».

Птица полетела, и мальчик помахал рукой ей вслед. Пора было возвращаться. Он взял клетку в руки и подумал: «Больше я никогда не посажу птицу в клетку – так зачем она мне нужна?». Разломав клетку, он бросил её под дерево. Теперь на душе его стало совсем легко. Ему показалось, будто он сам – птица, выпущенная на волю. Мальчик уже собрался идти домой, как услышал за спиной голос:

– Славный поступок! Ведь ты подарил свободу бессловесному созданию!

Мальчик обернулся и около дерева увидел старика с белоснежной бородой. Неужели всё это время старик наблюдал за ним?

А старик продолжил говорить мягко и проникновенно:

– Но самое лучшее, что ты сломал клетку.

Опустив голову, мальчик потупил взгляд, а старик продолжал:

– В столь юном возрасте ты наделён даром свободолюбия.

Мальчик немного смутился, он не знал, что значит «дар свободолюбия», и поэтому переспросил старика (он привык задавать вопросы взрослым и доверял их ответам):

– Что значит «дар свободолюбия»?

Старик указал на стоявшее рядом дерево и сказал:

– Вот это дерево называют «свободолюбивый кипарис».

Мальчик посмотрел на высокий зелёный кипарис. В это время года листья на деревьях уже пожелтели, а на кипарисе хвоя была по-прежнему изумрудного цвета. Он спросил старика:

– Интересно, как это? На нём нет ни плодов, ни фруктов, почему он «свободолюбивый»?

Старик был мудрецом и философом. Он отвечал:

– Как известно, растение сначала расцветает, потом приносит плоды. Обычно все деревья весной и летом зелёные, осенью они желтеют, а к зиме на них вовсе не остаётся листьев. Но кипарис не подчиняется этим правилам, его зелень неувядаема, поэтому его и называют свободолюбивым.

– Вы хотите сказать, что «дар свободолюбия» – это значит жить по своим правилам и не увядать? – удивился мальчик.

Старик кивнул головой:

– Можно сказать и так, чтобы тебе было понятно.

Солнце уже склонялось к горам, и наступал вечер. Надо было спешить. Мальчик попрощался со старцем и зашагал в сторону дома. В такие минуты он особенно сильно тосковал по отцу. Он чувствовал, что у его отца тоже есть «дар свободолюбия», потому-то он сейчас и сидит в тюрьме.

Голубь с голубем, сокол с соколом

Что было?

Жил-был один попугай.

Что ещё?

Клетка и великое одиночество.

Расскажи!

В давние времена у одного человека был попугай. В богатом доме жилось хорошо, но уж очень одиноко ему было в своей клетке. Правда, напротив неё на стене комнаты висело зеркало, в котором попугай каждый день любовался своим красивым зелёным оперением. Разглядывая себя, он приговаривал: «До чего же я хорош! Сотворил же Господь такую красоту! Жаль только, что моя красота пропадает даром, вот бы хозяин нашёл мне пару, чтобы скрасить моё одиночество! Поговорить бы с кем-нибудь по-дружески, поделиться сокровенным!».

Думы эти не отпускали зелёного красавца попугая ни днём, ни ночью. С ними он засыпал вечером и просыпался утром. И вот однажды хозяин подходит к его клетке и говорит:

– Я вижу, как ты скучаешь. Поэтому я решил порадовать тебя, кое-кого тебе принести, но придётся подождать до вечера. Мне самому не терпится посмотреть, как от радости ты захлопаешь крыльями.

С этими словами хозяин покинул дом. Тем временем попугай постоянно воображал встречу с новым другом. Он ликовал при мысли о том, что наконец-то его желание сбудется, и от радости не находил себе места. Он всё поглядывал в окно и с нетерпением ждал, когда же зайдёт солнце и наступит вечер. Этот день показался попугаю самым долгим в жизни. Наконец начало смеркаться, открылась дверь, и хозяин зашёл в дом.

Радостно улыбаясь, он достал из сумки какую-то птицу и сунул её в клетку к попугаю. Тот посмотрел на неё и застыл от удивления. Это был ворон, чёрный как ночь. Щёлкая клювом, попугай воскликнул:

– Ты? Ты собираешься скрасить моё одиночество и жить со мною в одной клетке?

Ворон не отвечал и лишь повернулся к нему спиной. Попугай снова обратился к нему с теми же словами. Помолчав, ворон сказал:

– Кстати, я задавал себе такой же вопрос. Ты собираешься жить со мной в одной клетке?

– Ха-ха-ха! – засмеялся попугай. – Надо же! Неужели я дожил до того, что ворон будет мне дерзить?! Интересно, ты точно птица или просто куча угля для шашлыка?

Ворон обиделся на эти слова и буркнул:

– Ты сам-то кем будешь?

– Я? – удивился попугай. – Я самая красивая птица в мире. Ты хоть знаешь, что такое красота?

– Нет, – ответил ворон, – не знаю и знать не хочу. Мне нет нужды в разговорах о красоте, раз я и так самая красивая птица в мире.

Услышав это, попугай так и покатился со смеху. Успокоившись, он спросил:

– Это кто ж сказал, что ты самая красивая птица?

– Моя матушка, помилуй меня Господь, всегда так говаривала. Но увы! Мне бы с какой-нибудь вороной вроде меня самого свить гнездо на стене сада, да случай не выпал, не повезло!

Что же это за тяжкая судьба, какой злой рок заставил меня оказаться вместе с этим самодовольным пустомелей, глупцом и наглецом!

– Ну, что ты, – возразил попугай, – это мне не повезло, ведь вместо тебя, чернохвостого, я должен был бы проводить время в обществе прекрасного попугая! Между тем от одного твоего вида и твоих глупых речей меня с души воротит!

Их свара продолжалась до позднего вечера. От птичьего гама у хозяина голова пошла кругом. Он ничего не понял из разговора двух пернатых, но припомнил пословицу: «Голубь с голубем, сокол с соколом – всяк свою породу знает, со своими всяк летает».

Потом хозяин подумал: «Не зря ведь говорится, что отвращение невежды к мудрецу в сто раз больше, чем