Часть 2. Классическая поэзия - Коллектив авторов

Источник: "Китайская поэзия (Л. Черкасский)", 1982

Путешествие к небожителям ("К столетию едва ль мне подойти...")

К столетию

Едва ль мне подойти,

Проходят дни,

А радость так ничтожна.

О, если б крылья,

Крылья обрести

И ввысь умчаться

Было бы возможно!

Отбросив прочь

Земную шелуху,

Пронзив туман,

Я устремился в небо:

Летаю я

Над озером Динху,

Спешу туда,

Где я вовеки не был.

Фусана блеск

В восточной стороне,

Жэшуя воды

В западной округе;

Бессмертные

В пути явились мне,

Живущие

На севере и юге.

Источник: Цао Чжи "Семь печалей", 1973

Путник ("Путник усталый дальней бредет стороной...")

Путник усталый

 дальней бредет стороной;

Из дому вышел —

 тысячи ли за спиной.

Думает путник:

 "Что же мне делать теперь?

Может, вернуться?

 Но где отворится дверь?"

Солнце сокрыто

 в непроницаемой мгле,

Ветер печали

 рядом с людьми на земле.

Источник: "Классическая поэзия Индии, Китая, Кореи, Вьетнама, Японии", 1977

Стихи за семь шагов ("Варят бобы, — Стебли горят под котлом...")

Варят бобы, —

Стебли горят под котлом.

Плачут бобы:

"Связаны все мы родством!

Корень один!

Можно ли мучить родню?

Не торопитесь

Нас предавать огню!"

Источник: Цао Чжи "Семь печалей", 1973

Фея реки Ло ("Я покинул столичный город, возвращался в удел на восток...")

Я покинул столичный город,

возвращался в удел на восток.

За спиной Ицюэ,

Хуанъюань уже позади,

и Тунгу прошел,

взошел на Цзиншань.

Солнце к западу шло,

кони тащили коляску с трудом.

Я коней приказал распрячь, где душиста трава;

пусть пасутся, где чжи растет.

В тополиной роще бродил-гулял,

наблюдал за потоком Ло.

И тут смутилась душа, встревожился дух,

и мысли бегут-бегут...

Вниз смотрю — ни одной души,

вверх взглянул — увидел красавицу.

На краю утеса стояла,

и тогда я вернулся, вознице сказав:

"Пойдем. Ты кого-нибудь видишь там?

Разве может прелестным таким

быть человек?"

И возница мне отвечал:

"Слышал я, будто фею этой реки

в старину величали Ми-фэй.

Та, что видели вы, государь, не она ли?

Каков ее вид, позвольте спросить?"

И я отвечал ему:

"Как вспугнутый лебедь парит,

с летящим драконом изяществом схожа.

Хризантемы осенней прекрасней она,

сосна весенняя ей сродни.

Похожа на месяц — легкое облачко ее от очей скрывает.

Порхает-порхает, точно снежинки,

влекомые вихрем, влекомые долгим ветром.

Издалека глядишь на нее —

ярка, как солнце, встающее в утренней дымке;

ближе она подойдет —

вод прозрачных чистый и скромный житель — лотос.

Не худа, не полна,

сложена по законам гармонии;

плечи — будто точеная статуя;

статная;

нежно-тонкая талия;

стройная шея, грациозно-изящная;

ясная, свет излучающая кожа —

ей ли нужна помада!

Аромата пудры не знает;

прическа-туча высока-высока;

слегка, изящно очерчены брови;

губы алеют,

горят белизною ровные зубы;

улыбается — ямочки на щеках;

в зрачках — золотистые искры.

Манеры ее — чудо:

нетороплива,

стыдливо-целомудренна, сдержанна в меру.

Как нежна, благородна как!

Необычен наряд — неземной, особый;

облик ее подобен картине.

Тонкое платье переливается и свежестью блещет;

больно для глаз сияние драгоценных сережек.

Убор головной — золото с перьями зимородка;

жемчужинок рой озаряет гибкое ее тело.

"Дорога длинна-длинна" — названье узорных туфелек;

накидка легка, шелк словно туманная дымка".

И вновь я пришел на берег реки взглянуть на красавицу.

Неуловим, тонок аромат, от нее идущий;

к горному склону она медленно приближается.

А потом вдруг, будто сбросив оцепенение,

на крутом утесе прогуливается, оживленная.

Протянула белую руку свою к священному берегу,

сорвала линчжи на краю стремительной быстрины.

Чувство моей души к ее красоте влекло,

сердце билось сильней, но грустен я был.

Встретиться с феей мне кто сможет помочь?

Легкой доверю волне речи мои.

И пусть расскажет волна о помыслов чистоте;

яшму-подвеску для феи Ло с пояса снял.

Но нравам была верна красавица фея Ло,

блюла этикет она, понимала Книгу стихов.

Красную яшму берет, как ответный призывный дар,

рукой указала в пучину вод: там встретимся мы.

На чувства я наложил узду, а чувства мои глубоки;

страх обуял: еще пропаду, обманет она.

Легендой про юного Цзяо Фу внезапно был отрезвлен;

стою, нерешителен, как слон, подозрителен, как лиса.

Стремления прочь гоня, я стою, непроницаемо-сдержан,

мол, этикет удержал меня от бурных порывов.

Устыдилась фея, приблизилась вдруг ко мне и скорее отпрянула прочь.

Сиял-исчезал священный луч,

светлело-темнело все вокруг.

То будто в полет собралась, словно аист:

только взмахнет крылами — и в небо;

то шла по густой траве, благоухая,

ступала по горной тропе — ароматом пахнуло.

Пела о вечной любви долгую-долгую песню,

звуки грустны и суровы, звуки протяжны.

И тогда сонм духов явился,

своих подруг зовя-маня.

Играют прозрачных вод струей,

парят над островом фей,

ищут они зимородка перо,

собирают в воде жемчуга.

Две феи Сяна-реки, южные феи,

не отпускают руки ханьской подруги.

Вздыхают о Паогуа, звезде печальной и сирой,

скорбно звучат слова о Пастухе одиноком.

Причудливо так летят по ветру