Жизнеописание султана Джалал ад-Дина Манкбурны - Мухаммад ан-Насави

за ним, разыскивая его, проходя там, где он проходил, и шел как помощник или как соперник, пока не достиг Мардж Шаига. Здесь к нему явился посланец из Насы с лошадьми, предназначенными [в подарок] Джалал ад-Дину. Этот дар, хотя был незначителен и ничтожен, был принят с благодарностью. Он за это наделил владетеля Насы некоторыми местностями сверх области, которая была у него под властью. /76/ Правитель Насы очень обрадовался этому. Он готов был удовольствоваться лишь тем, что его оставили в безопасности, так как он возвратился в Насу во времена татар и вернул свое наследственное владение без указа (мисал), подтверждающего [это], и без султанского распоряжения, которым можно было бы доказать [право на владение] и оправдаться.

И вот, когда они были заняты урегулированием дел владений икта', к ним прибыл вестник с письмом от моего двоюродного брата по отцу Са'д ад-Дина Джа'фара ибн Мухаммада. Он предупреждал, что к крепости подошел отряд татар, собирающий сведения о Джалал ад-Дине, его цели и о том, какие султанские войска прибыли после него. Татары не знали о прибытии Узлаг-шаха [в крепость]. В своем письме он упоминал, что сам он вышел из крепости, чтобы отвлечь татар стычкой, пока не выступит султан, то есть Узлаг-шах, вооруженный для боя или готовый бежать.

Узлаг-шах тотчас сел на коня и выехал. Татары преследовали его до Устува в области Хабушан и настигли его в селении, называемом Вашта. Он занял позицию против них и выстроил [свой отряд]. Обе стороны усердствовали в битве и не щадили своего оружия. Затем дело завершилось поражением безбожных, и они обратились в бегство. Поистине, был водопой для нацеленных копий и состязание для быстроногих коней. Из татар спаслись лишь всадники на скакунах и те, кто спрятался в извилинах вади.

Узлаг-шах и его спутники были ослеплены тем, что одержали скорую победу, и забыли о том, каков может быть в будущем удар судьбы. Они полагали, что в местностях Хорасана не осталось татар, кроме тех, кто уже попал под острия [копий] или был отогнан к потокам мечей. И вот, когда они находились на этой своей стоянке, на них неожиданно напал другой отряд из проклятых [татар]. И лишь тогда, когда нападавшие окружили их, как ожерелье шею, они ужаснулись, и то, что было легким, стало трудным, а за победой последовал разгром.

/77/ Он облачился в одежды смерти, обагрив их кровью,

но еще ночь не скрыла их, а они стали зеленой тафтой[305].

Он умер мучеником за веру, да помилует его Аллах, и вместе с ним погибли его брат Ак-шах и все, кто был с ними из жертв несчастий и тех, кого захватили клыки бедствий[306]. Татары вернулись с головами их обоих, насаженными на копья. Назло благородным и на досаду тем, кто это видел, они носили их по стране, и жители, увидев эти две головы, были в смятении, и [казалось], повторилась для них трагедия Хасана и Хусайна[307]. Да спасет Аллах этот наш мир от той бездумной, что пожирает своих детей без жалости, от жестокой [судьбы], не соблюдающей долга в обращении с гостями [в сем мире]. На превратности судьбы и жестокость времени жалуются [только] Аллаху. Да!

У этих погибших были драгоценные камни, подобные блестящим звездам, но татары не разыскали их. Простонародье этого селения вышло к убитым и собрало драгоценности. Мало разбираясь в них, они продавали их по самой низкой цене на мелочном рынке. Как рассказывал мне правитель Насы Нусрат ад-Дин[308], он купил у них несколько бадахшанских драгоценных камней, каждый из которых весил три или четыре мискаля[309], и любой из этих камней стоил тридцать или меньше динаров. Упомянутый (Нусрат ад-Дин) приобрел в их числе один алмаз за семьдесят динаров. Он был доставлен впоследствии Джалал ад-Дину. Тот узнал алмаз и сказал: «Этот камень принадлежал моему брату Узлаг-шаху. Его купили для него в Хорезме за четыре тысячи динаров». Джалал ад-Дин отдал его в Гяндже ювелиру, с тем чтобы он вставил его в перстень, но тот заявил, что потерял алмаз, и это подтвердилось. Велели оглашать по городу о потере в течение двух дней, однако он не был найден.

Глава 30

Рассказ о прибытии Джалал ад-Дина в Нишапур и отъезде из города по направлению к Газне

/78/ Когда [Джалал ад-Дин] прибыл в Нишапур и остановился здесь, оттачивая свою решимость вести священную войну, он начал писать эмирам, владетелям краев и узурпаторам, захватившим в это время различные местности из-за того, что некому было защитить их. Таких стало много, и острословы того времени называли их «эмирами седьмого года». Им было приказано поспешить с прибытием и сбором войск, и приказ был подкреплен обнадеживающим обещанием, что милость не будет нарушена.

Ихтийар ад-Дин Занги ибн Мухаммад ибн Хамза к этому времени уже вернулся в Насу, завладел захваченным у него правом и вернул себе отнятое наследство. Хотя он был уверен в смерти султана, он не осмеливался объявить себя независимым. Бывало, писались указы и разрешения, а он заверял их знаком того, кто наследовал султану [Мухаммаду] в Насе до того, как ею завладели татары. Так он поступал, пока не получил указ (тауки') Джалал ад-Дина с утверждением его в том, чем завладела его рука, возвратившая [отобранное], и с обещанием прибавить, если он (Джалал ад-Дин) увидит с его стороны еще более усердную службу. Тогда [на грамотах] вновь появилась печать Ихтийар ад-Дина.

Джалал ад-Дин находился в Нишапуре на протяжении месяца[310], отправляя гонцов в разные стороны для сбора войска и подкреплений, пока татары не узнали об этом и не поспешили воспрепятствовать его намерениям. Тогда он выступил из Нишапура с присоединившимися к нему хорезмийцами, быстро одолевая расстояния, пока не прибыл в крепость ал-Кахира, построенную в Заузане правителем Кермана Му'аййид ал-Мулком[311]. Сторожевые огни в ней из-за высоты казались звездами или, скорее, светлячками. Он (Джалал ад-Дин) собирался закрепиться в ней. Однако 'Айн ал-Мулк, зять Му'аййид ал-Мулка, которому была поручена защита крепости, предостерег его от этого, сказав ему: «Нехорошо, если подобный тебе укроется в какой-то крепости, даже если бы она была построена на “роге” звезд ал-Фаркадан, на вершине [созвездия] ал-Джауза'[312] или еще выше и дальше. Крепости /79/ для владык — это то же, что хребет лошади для льва. И даже если ты укрепишься в крепости,