Сборник летописей. Том I - Рашид-ад-дин

Если [он пожелает], то избытком [своего] проницательного ума раскроет [все скрытое].

Он [Махмуд Газан-хан] соизволил отдать всю свою августейшую энергию и все [свои] счастливые намерения на введение норм правосудия и на создание основ милости и милосердия в отношении всех подданных и всех слоев населения. Он употребил [все] свое время и часы на снискание поводов к доброй славе и на приобретение всего необходимого для благожелательного к себе отношения. Под влиянием чуда, проявленного Мухаммедом, — да почиют над ним наилучшие благословения и совершеннейшие приветствия! — и озаренный чистотою своего умиротворенного сердца, он избрал веру ислама и обратил в мусульманство полностью все свои войска, часть которых состояла из монголов, исповедующих единобожие, а часть из племен, поклоняющихся идолам, и многобожников уйгуров и других.

Подобно Аврааму, Другу [Аллаха], он отрекся от сообщества неверных и собственной рукой сокрушил всех идолов; он пресек путь неверия и многобожия и приказал, чтобы по всем округам и большим городам государства по смыслу [стиха корана] «о, народ наш, внимай призывающему [вас] к Аллаху и веруйте в последнего!»[198] — провозглашали [о повелении его] разбивать идолов, ниспровергать языческие капища и созидать мечети и места для поклонения [истинному богу]; и все, что было в этом неодобряемого и еретического, он все повелел упразднить и уничтожить. Он постоянно издает [все] новые повеления и подтверждающие решения относительно лозунгов, возвышающих знамена ислама, установлений, способствующих укреплению веры, и указаний на ознакомление со всем тем, что согласуется с велениями божественного закона. И, как воочию убеждаются жители мира, он умножает почет и уважение к мусульманам.

Стихи

Оживился рынок [истиной] веры и захватил дела государства:

С тех пор, как государь мира, Газан-хан, принял веру пророка,

Он положил новое основание блеску чистого божественного закона

И совершенно уничтожил обычаи многобожия, неверия и ереси.

Сообразно с сим введением становится известным, установленным, понятным и картинно представляемым, что воля [всевышней] истины, — да прославится и возвеличится она! — предопределила, что легкость [получения всех] средств величия и раскрытие врат царства Чингиз-хана, [последующих] предков, сыновей и потомков его рода, равно прогресс в делах последнего, как и увеличение счастья этой династии, будут зависеть от подкрепления ее верой ислама и споспешествования постановлений шариата, потому что из одного чрева исповедника единобожия сколько выделилось народов и племен!

Стихи

Превыше меры определения и перечисления,

Вне границ описания и устного изложения.

Квинтэссенцией тех знаменитых народов и великих племен был государь, завоеватель мира, Чингиз-хан, а квинтэссенцией потомков и рода его является государь, убежище мира, султан Махмуд Газан-хан, — да длится правление его и да будет вечным его царство! — все государи мира и венценосцы человечества суть его рабы, имея в ушах кольца рабства и нося концы попоны [его коня] на своих плечах. Необходимо и нужно будет изложить обстоятельства возникновения покровительства всевышней истины этому роду, изложить в письменной форме летописи деяний его и какие были разветвления племен [подчиненных чингизидам].

Да будет известно людям разумным и проницательным, наблюдательным и догадливым, что причина составления этой книги, называемой «Газановой историей», была такая. История состоит из записи и расположения в определенном порядке каждого необыкновенного положения и удивительного происшествия, которые редко случаются; [затем все] это заносят в тексты тетрадей и на внутренние листы [книги]. Мудрецы называют источник такого происшествия [и самое описание его] историей данного обстоятельства; посредством этого они стремятся познать количество и меру времени. Соответственно с этим исторически определяется возникновение каждой нации и каждого государства.

Какие же события и происшествия были наиболее великими от начала государства Чингиз-хана, чтобы из них можно было создать определенную историю, ибо за короткое время он покорил множество государств в мире, благодаря [своей] дальновидной рассудительности, [своему] организаторскому таланту, совершенству [своего] предвидения и широте [своей] политики? Он истребил и уничтожил [своим] могуществом большинство непокорных, по природе [равных жестокому] фараону[199], а образом жизни — [нечестивому] Заххаку[200], из коих каждый, дыша ветром гордыни, думал [о себе]: «лишь один я и нет никого другого, [кроме меня]!»[201]. Он сделал мир одним [государством], а сердца [его обитателей] единомышленными; очистив яйцо территории государств от власти тиранов-узурпаторов и от жестокости наглых захватчиков, он оставил их своему именитому роду и [своим] великим преемникам. Благоприятное влияние небес заключило с ними вечный союз и бесконечно нерушимый договор.

Правило и обычай мудрецов и ученых таковы, чтобы великие события, добро и зло всякой эпохи датировать своим числом, чтобы после них у [их] проницательных потомков и у последующих поколений был бы определенный авторитет, [основанный на прошлом своего народа], чтобы обстоятельства жизни прошлых веков стали бы известны им в последующие периоды, чтобы посредством этого остались навсегда на страницах времени повествования о знаменитых государях и счастливых властителях, потому что [последующие] события и происшествия стирают и изглаживают это по прошествии месяцев и дней и на протяжении эпох и годов.

Стихи

Издавна, как осуществляется бег времени,

Последнее вырывает из рук [человека] слова [о прошлом].

Указание на справедливость этого положения заключается в том, что, [например], у султана Махмуда Газневида[202] было столько обширных царств, великолепной пышности, множество [всяких] благ, необъятных богатств, бесчисленной казны, многочисленных скрытых кладов, [всех] поводов к счастью и наслаждению жизнью в этом мире, [но] на сегодняшний день его доброе имя и прекрасная память о нем сохранились лишь в словах Унсури[203], Фирдоуси[204] и Утби[205].

Стихи

Вечно пребывают в мире закованными в рифму стихов

Памятники доблестной жизни Махмуда Газневида.

Отсюда становится ясным, что поэты и историки являются [главными] и более лучшими провозвестниками [эпохи]. Так как один народ из них [монголов] с древних времен известен под именем тюрков, имеет жилища и стоянки в области, которая простирается в длину и широту от истоков Джейхуна [Аму-дарьи] и Сейхуна [Сыр-дарьи] до конца границ восточных областей и от Дешт-и Кипчака до крайних пределов страны Джурджэ[206] и Хитая, проживая в этих местностях, в горах, горных проходах и равнинах и не имея обыкновения пребывать и селиться в селениях и городах, [но] в древних летописях о его жизни отсутствуют достаточные сведения и в некоторых книгах [лишь] кое-что из этого приведено; специалисты же не