Сообщения о Сельджукском государстве - Садр ад-Дин ал-Хусайни

сказал: «Если бы султан прибыл к нам на крыльях ветра, он похвалил бы утром ночной путь!». И султан направился в Сарахс и Базгис{262} и прибыл в ставку Амир ал-Умара'. Его имя было 'Усман сын малика Да'уда. Он хотел поцеловать землю [перед султаном], но хаджибы воспрепятствовали этому. Султан сошел с трона, обнял его и посадил рядом с собой на трон, оказал ему чрезвычайное почтение и наделил его областью Валвалидж{263}. Султан обращался к нему так: «Ал-Малик ал-Му'аййид Рукн ад-Дин» («Владыка-помощник, опора веры»). Султан разрешил ему отбивать науба при устройстве церемоний и повелел [разбить] для него черный шатер{264}.

Султан предоставил область Герата и округа Гур и Гарчистан{265} своему брату малику Бёри-Барсу.

Хакан{266} написал султану Малик-шаху письмо, в котором [содержался] двоякий смысл — и приятный и горький.. Вкратце в нем говорилось, что округ Термез и его крепости относятся к стране Мавераннахра и надлежит, чтобы там-распоряжались вали, [назначенные] хаканом: в этом укрепление согласия [между нами] и упрочение симпатий, скрепленных доброй волей и хранящих добродетель. [Но] в числе недостатков этого письма были слова, за которыми скрывались удары мечей и уколы стрел{267}.

(л. 35а) Великий султан Малик-шах сел на коня и выступил во главе войск, от которых едва не задрожала земля. Он достиг Балха, где его встретили вельможи города и знатные имамы. Они стали жаловаться на притеснения, [чинимые] хаканом, и сказали: «Мы постоянно подвергаемся яростным набегам войск Мавераннахра, действующих не задумываясь [над последствиями]. Это — люди зловредные: нарушение договора и разрыв соглашения — [для них], обычное дело».

В это время прибыл гонец, сообщивший о рождении сына султана. О нем было засвидетельствовано [расположение] звезд, определившее, что он завладеет ближними и дальними странами. Султан решил дать сыну имя в память его деда Мухаммада Алп-Арслана. Это — [будущий] султан Мухаммад{268}.

Затем прибыл посол хакана, а с ним палица (микма'а) весом в 50 манов и меч весом в 10 манов. Посол сказал: «О султан! Хакан говорит тебе: "Мы [не только] воюем, а [даже] играем этим мечом. Если его удар придется по панцирю, то он осядет [в землю], а если будет нанесен удар этой палицей, то нельзя будет различить, где железная кольчуга, а где сжатое поле!"».

Султан помолчал некоторое время, [а затем] приказал привести знатных лиц [из] войска, а сам [сел на коня и] выехал в поле, взял в руки палицу и, раскрутив ее над головой семь раз, бросил ее на восемьдесят шагов. Затем он взял меч и ударил по шее верблюда, отделив ему голову. И наконец взял лук, метнул стрелу и сказал послу: «Скажи хакану [так]: "Пусть у тебя палица (микма'а), а у нас кнут (микра'а), [пусть] у тебя — меч, а у нас — лук!"». И он передал лук послу. Вместе с послом был отправлен Нуш-Тегин ал-Му'аммари. (л. 35б) Когда ал-Му'аммари достиг окрестностей Самарканда, ему привели коня из верховых лошадей хакана. Конь был норовистым и губил всех, кто когда-либо садился на него. Ал-Му'аммари сел на коня и уложил его на землю, [затем] невредимым добрался до хакана и, выполняя обязанность посла, положил перед ним лук. Хакан не смог выпустить из него стрелу и даже не был в состоянии натянуть тетиву. Он оказался в положении бессильного [старца] перед красавицами.

Хакан направил своего брата{269} в крепость Термез, чтобы тот укрепился там. В мухарраме 467 года[76] султан вместе с везиром Низам ал-Мулком отправился к Термезу{270}.

Масса сброда из войска [султана] заполнила ров и подтащила катапульты к крепости. Жители крепости запросили пощады, и султан даровал им это. Но уже после того как погас огонь сражения, два гуляма вступили в спор из-за подобранных стрел и сражение разгорелось снова с еще большей силой. Жители крепости были захвачены в плен, их заковали в оковы, но потом султан простил их, а крепость была возвращена в число владений великого султана Малик-шаха. Брату хакана{271} была пожалована почетная одежда, а командиру войск эмиру Сау-Тегину было приказано восстановить крепость и укрепить ее. Эмир Мика'ил выступил во главе авангарда армии султана и разбил лагерь на подступах к Самарканду. Поэтому хакан стал искать спасения в столице, [своей] державы: он дрожал всем телом и пожелтел [от страха]{272}.

Султан вернулся в Балх и, передав Хорасан своему брату малику Шихаб ад-Даула (л. 36а) Текишу{273}, отправился в Рей.

[ГЛАВА 21.]

Кончина Эмира верующих ал-Ка'има би-амри-ллаха 12 ша'бана 467 года[77]

Продолжительность его халифата — сорок четыре года восемь месяцев и двадцать семь дней. Он прожил 75 лет, восемь месяцев и восемь дней{274}. Его везиром был ра'ис ар-ру'аса' Абу-л-Касим ибн Маслама{275}, которого позже убил Арслан ал-Басасири, о котором мы упоминали. Затем везиром стал Фахр ад-Даула Абу Наср Мухаммад ибн Джахир. Образ жизни его [был таков]: халиф, да будет доволен им Аллах, был ученым, очень сведущим в словесности, был терпелив, милосерден, тверд в вере, был бесхитростен, справедлив, набожен и богобоязнен{276}.

Говорят, что эти стихи принадлежат ал-Ка'иму би-амри-ллаху:

Напоили нашу ночь на высоких холмах

облака обильного дождя.

Мы бодрствовали по обычаю влюбленных

и сказали «Спи!» тому, что неугодно Аллаху.

Меня не пугает, [если] это увидят люди,

ведь господь уже знает [об этом].

[Ему] наследовал ал-Муктади. Его [полное] имя — Абу-л-Касим 'Абдаллах[78] ибн аз-Захир Мухаммад ибн ал-Ка'им би-амри-ллах ибн ал-Кадир ибн Исхак ибн ал-Муктадир ибн ал-Му'тадид. Его мать была наложница-армянка.

Он был провозглашен халифом в день смерти его деда ал-Ка'има би-амри-ллаха. Ему присягнули эмиры, вельможи и знать. Затем он вышел [из дворца] и вместе с народом совершил послеполуденную молитву. После этого, когда несли гроб с телом его деда, он прочел молитву над ним, и его дед был похоронен в комнате, которая была местом его уединения.

(л. 36б) [Престол] халифа утвердился за ал-Муктади би-амри-ллахом, и его дела пошли хорошо. Багдад в дни его правления был оживленным и многолюдным. Хутба с именем халифа была провозглашена в Йемене, аш-Шаме и Иерусалиме. В его халифат мусульмане снова отобрали у румийцев ар-Руху и Антакию{277}.

Халиф был очень энергичен, обладал высоким авторитетом, был храбр, и благодаря его престижу было восстановлено уважение к халифату.