Золотые копи и россыпи самоцветов (История Аббасидской династии 749-947 гг) - Абу-л-Хасан ал-Масуди

зарезанного и крови внутренностей. Другие уподобили его маслу, винограду и прочему. Сравнение [вина] с благородными драгоценностями предпочтительнее и [всего] лучше для восхваления его».

Сказал [восхваляющий вино]: «Что же до чистоты [вина], то выдерживает [оно] сопоставление со всем, к чему приложимо имя чистоты. Некий [из] древних поэтов сказал о чистоте [вина]:

И увидишь ты сквозь него соринку,Находящуюся далеко.

И это наилучшее, что сказали поэты, описывая вино».

Скачал он: «Сказал Абу Нувас о [вине], вкусе его, запахе, красоте, цвете его, лучах, воздействии его на душу, о приспособлениях [для и изготовления] его, условиях [приготовления вина], [винных] бочках, времяпрепровождении с [вином], винопитии по уграм и вечерам и прочем, его касающемся, чем почти исчерпывается описание [вина], если бы не обширность свойств его, которым нет предела».

Описал Абу Нувас свет [вина] и сказал:

/360/ И словно [кубок вина] в ладони его —Солнце, и рука его — луна[2308].

И он сказал:

Совершило [вино], когда смешали его в доме,[Деяние |, подобное деянию утра во тьме,И пошел путник [во] тьме, ведомый |вином],Словно руководствуясь придорожными знаками[2309].

И сказал он также:

Дочь десяти [лет][2310], чистая и нежная,И если полить ею ночь, исчезнет вся темнота[2311].

И сказал он также:

Если осушит [вино] пьющий его, покажется ему, [что]Целует он во тьме ночи звезду.Видишь ты, где бы ни находилось оно в доме, восток,А где его нет — запад[2312].

И сказал он также:

И пьюший от лучистого сияния [вина]Словно пьет из чаши свет пылающей головни[2313].

И сказал он также:

[Тогда] сказал я ему: «Пожалей меня, ужБрезжит утро в окошке».И сказал он, удивясь: «Разве это [утро]?Нет [иного] утра, кроме света вина».Поднялся он к кувшину и заткнул горлышко его.[Тогда] вернулась ночь, [окутанная] почерневшим покрывалом[2314].

И сказал он также:

Красное без смешения, желтое без смешения.Словно не |вино] встречает тебя, а сияние солнца[2315].

И сказал он:

Словно огонь в [вине] пылающий,Порой ты страшишься его, [а порой] опасаешься[2316].

И сказал он также:

Красное. Если бы развели его водой, то затмило быСвет очей[2317].

И сказал он также:

Исходит от него сияние, когда смешают его,Словно серые [верблюды] бросаются вслед ифритам[2318],

/361/ И сказал он:

Выдержано оно в кувшине и позаимствовалоСвет раннего солнца и холод тьмы[2319].

И сказал он:

[Тогда] дозволил он мне пить вино, у которого видишь тыЛучи, простирающиеся до самых высот[2320].

И сказал он:

Сказал он: «Раздобудь мне фонарь».Сказал ты ему: «Подожди,Станет тебе и мне фонарем свет [вина]».Налил я в бутыль глоток [вина].[И] было оно для нас до [самого] утра утром[2321]».

Сказал [сотрапезник ал-Мустакфи]: «У [Абу Нуваса] много описано в этом роде, в уподоблении огню и сравнении [со] светом, с превращением ночи [в] день и тьмы в свет, и это величайшая глубина описания и крайняя степень восхваления».

Сказал он: «Нет среди описаний цвета [вина] и света его ничего лучше описаний [Абу Нуваса], ибо нет ничего [сильнее] красотою нежели свет».

Сказал [Ибн ал-Вакил ал-Багдади]: И вселились [в] ал-Мустакфи радость, веселье и ликование [по поводу того], что было сказано: [Тогда] сказал он: «Горе тебе! Избавь меня от этого описания». Сказал [сотрапезник]: «Да, о господин мой».

Сказал 'Абдаллах б. Мухаммад ан-Наши': Оставил ал-Мустакфи вино, когда достался ему халифат, однако приказал он [в тот раз принести] его и призвал к питию его.

Когда пришло в упадок халифское [правление] ал-Мустакфи, стал он искать ал-Фадла б. ал-Муктадира, как предуведомили мы, по [причине] вражды, бывшей между ними из-за упомянутого нами и [из-за] прочего, о чем мы умолчали. [Тогда] бежал ал-Фадл. Передавали, что бежал он к Ахмаду б. Бувайху ад-Дайлами[2322] переодетым. Ахмад обошелся с ним хорошо и не выдал его. Когда же умер Тузун, вошел ад-Дайлами [в] Багдад[2323] и вышли из него тюрки, отправился он к Насир ад-Даула Абу Мухаммаду ал-Хасану б. 'Абдаллаху б. Хамдану. [Насир ад-Даула] и сын его дяди Абу 'Абдаллах б. Абу-л-'Ала' спустились [вниз по реке] с [ал-Фадлом б. ал-Муктадиром], и были между ним и между Ибн Бувайхом ад-Дайлами знаменитые битвы. Ад-Дайлами перешел на Западную сторону, и с ним ал-Мустакфи, а ал-Мути' прятался в Багдаде, и ал-Мустакфи /362/ искал его самым тщательным образом. [Тогда] остановился ал-Мустакфи в церкви, известной как Дурта[2324], на Западной стороне.

Упомянул Абу Исхак Ибрахим б. Исхак, известный как Ибн ал-Вакил, и мы предуведомили о положении его среди приближенных ал-Мустакфи. Он сказал: Был ал-Мустакфи постоянно испуганным, боявшимся, что ал-Мути' завладеет халифатом, [что] отдадут ему [халифат] и что будет он править им, как пожелает. И грудь [ал-Мустакфи] сжималась от этого. Жаловался он [на] это иногда упомянутым нами любимым своим сотрапезникам, и они воодушевляли его и принижали ал-Мути', пока [не] сказал он им однажды: «Возжаждал я, чтобы собрались мы в такой-то и такой-то день, дабы вспомнить различные яства и сказанное об этом людьми в стихах». [Тогда] договорился он с ними об этом. Когда [же] настал [тот] день и они пришли, повернулся [к ним] ал-Мустакфи и сказал: «Говорите, что приготовил каждый из вас». И сказал один из них: «Припомнились мне, о Повелитель Верующих, байты Ибн ал-Му'тазза, в которых описывает он корзину с солениями». И сказал [ал-Мустакфи]: «Говори». Сказал [сотрапезник]:

Наслаждайся двурукой корзиной, что принесли тебе.Расставлены по краям ее чаши друг над другом.В них различные блюда разложены рядами —Красные и желтые, и нет в них порока.В них засоленный тархун, задохшийся,И красное соленье в них, и каперсы.Отдало им цвет раннее солнце, и он принес его,Словно [сам] он из солнечного света, пахучий.В них майоран, и напротив негоОтборная гвоздика.И соленый индийский гранат, и нет емуПо вкусу подобного, и нет в цвете его порока,Словно мускус в благоухании его.Острый он на вкус, и запах [его] — благоуханный.И соленый дикий тимьян. Поистине, цвет его —Цвет, [о] котором поведали нам мускус и смола,И соленый чеснок. Едва увидишь его,Почувствуешь запах его, к еде призывающий,Словно в оливах темнота ночи.Рядом с ними свитки вымоченной в уксусе рыбы.Если посмотришь [на] лук, что в [этих чашах],[То] он словно серебро, внутри которого — огонь./363/ И репа круглой формы,Вкус ее смешивается со вкусом уксуса.Словно белое в ней и красное, —Дирхамы, среди которых разбросаны динары.По краям [корзины] сверкаетНам звезда светом зари.Подобна она цветку сада, в который глядятПолная луна, солнце, тьма и свет[2325].

Сказал ал-Мустакфи: «Согласно этому описанию явится и закуска. Подавайте. И сегодня [не] едим ничего [иного], кроме [того], что вы описываете». [Тогда] сказал другой из собеседников: «О Повелитель Верующих, у Махмуда б. ал-Хусайна ал-Катиба, известного как Кушаджим, [есть] описание корзины [с] диковинами