Сборник летописей. Том III - Рашид-ад-дин

считаясь ни с чем, брал каждый, кто хотел, [ныне же], если имеется неотложная потребность, то ее удовлетворяют [от лица] дивана у таких подрядчиков.[1072] Нельзя описать, сколько улага [в виде] ослов ежегодно брали у ра’иятов, купцов и прочих и скольким тысячам ра’иятов ломали головы, руки и ноги. Ра’ияты постоянно блуждали, не зная что предпринять, за отнятыми [у них] под перевозку животными. Часть этих животных угоняли совсем и не возвращали, часть оставалась посреди дороги и подыхала, а ра’ияты отбивались от земледелия и работы. Когда государь ислама запретил сокольничим отбирать у людей голубей и кур и назначил доставку их за счет причитающегося на его собственную [домашнюю] птицу, он сказал: «Закон и ясак нужно поддерживать |S 672| в незначительных делах, дабы они удавались и двигались вперед, тогда по необходимости и большие дела пойдут. Ежели мы не сможем запретить отбирать голубей, то и запретить [брать] овец будет невозможно, а запрещение брать волов еще невозможнее». Посему он издал также указ, чтобы повсюду, где имеются голубиные башни, охотники безусловно силков не расставляли.

Из подобных этим прекрасных мероприятий и обилия сострадания, которое он имеет к людям, [из] забот об устранении злодеяний тиранов и преступлений зловредных людей, [из] соблюдения столь мелких обстоятельств, становится ясной и несомненной мудрость и совершенство, прекрасные душевные свойства и похвальный образ жизни, справедливость и правосудие этого справедливого государя, да здравствует он на вечные времена. Пусть в будущем живущие на свете изумляются таким делам, и да будут услышаны молитвы народа, которые он денно и нощно возносит за его державу!

Рассказ тридцать седьмой. Об упорядочении возделывания и устройства втуне лежащих земель

Путем исследования летописей и путем сравнения постигнутого разумом не остается скрыто, что никогда страны не были более опустошены, чем в эти годы, особенно те места, куда приходило монгольское войско, ибо со времени появления человека, ни одному государю не удалось покорить столько владений, сколько завоевал Чингиз-хан и его род, и столько народа, сколько они поубивали, никто не убил. То, что рассказывают о завоевании Александром многих стран, заключается в следующем. Он захватывал области и шел дальше и ни в одном месте не задерживался. Все местности, куда доходила молва об его приближении, быстро покорялись и подчинялись, вследствие его грозности и непреклонности. Жизнь его длилась тридцать шесть лет. На двадцать четвертом году он завоевал Иран и убил Дария. После этого он двенадцать лет воевал мир, и когда возвращался обратно, то скончался в пределах Вавилона. За эти двенадцать лет он захватил много стран, однако, поскольку он постоянно находился в пути и нигде не останавливался подолгу, они в его отсутствие опять восставали. Так как у него не было сына и потомства, царство не осталось за его родом, а он препоручил его диадохам,[1073] как об этом излагается в летописи о нем. Наоборот — Чингиз-хан. Он завоевывал не спеша и все всегда оставалось ему послушным и покорным. Его сыновья и потомки сохранили [завоеванное], прибрали к рукам и, как известно, сверх того покорили еще много стран. Во время завоевания владений [население] больших многолюдных городов и обширных областей до того подвергали избиению, что редко кто-либо оставался [в живых], подобно тому как было в Балхе, Шабургане, Таликане, Мерве, Серахсе, Герате, Туркестане, Рее, Хамадане, Куме, Исфагане, Мераге, Ардебиле, Берда‛, Гяндже, Багдаде, Мавсиле, Ирбиле и большей части областей, принадлежащих этим городам. В некоторых областях, вследствие того, что они были окраинами и по ним часто проходили войска, жители совершенно были перебиты или разбежались, и земли остались лежать втуне, вроде областей Уйгурии и прочих областей, ставших рубежом между кааном и Кайду, некоторых областей между Дербентом и Ширваном и части Абулустана, как Харран, Руха, Сарудж, Ракка и множество городов по эту и по ту сторону Ефрата, которые все разорены и брошены. А то, что пришло в запустение вследствие резни в других областях, вроде опустошенных земель Багдада и Азербайджана или разрушенных городов и деревень Туркестана, Иранской земли и Рума, которых люди воочию видят, это больше того, чему можно было бы указать границы. В общем, если произвести относительное сравнение, то окажется, что только одна десятая часть владений находится в цветущем состоянии, а все остальное в запустении. В последние времена никто совершенно и не желал привести его в благоустроенный вид. Если же изредка из любви к этому и начинали возводить здания в некоторых местах, подобно тому как Хулагу-хан, Абага-хан, Аргун-хан и Гейхату хотели выстроить несколько дворцов в Аладаге, Урмии, Сугурлуке, Седжасе, Хучане, Зенджане и Сарай-Мансурийе в Арране, привести в цветущий вид земли, или построить |S 678| какой-нибудь базар или город и его заселить, или провести оросительный проток, то из-за этого множество областей разорялось еще пуще, расходовались несметные средства и принудительно сгоняли множество ра’иятов из других областей на трудовую повинность.[1074] Но ни одно из мест не стало благоустроенным и [стройки] не доведены до конца, как мы сами воочию видим. Ясно, что если бы даже эти стройки были закончены, какое они составили бы [незначительное] количество, в сравнении с опустошенностью областей.

Господь всевышний захотел так, чтобы оживление царства и укрепление веры в ислам произошли через посредство благословенного существования государя ислама Газан-хана, ‛да укрепится навеки его царство’. Всевышний бог в предвечности возложил на него [выполнение] этого важного благодеяния и великого дела. ‛Славой и милостью бога’ он исполнил дело укрепления ислама так, как оно было изложено [выше], дело постройки зданий и богоугодных учреждений его имени на такой лад, как было описано отдельно, а дело прибрания к рукам государственных дел, управления ра’иятами и распространения справедливости и правосудия так, как рассказано. Несомненно, что причиною благоустроенности областей могут быть эти обстоятельства, как мы сами воочию видим и наблюдаем. В разоренных и полуразоренных городах, где из десяти домов пять были необитаемы и их [потому] ломали, несмотря на то, что они были в исправном состоянии, ныне благодаря счастливым последствиям его всеобъемлющей справедливости, ежегодно строят свыше тысячи домов в каждом. Дом, которому [раньше] цена была сто динаров, теперь стоит тысячу динаров и больше. Эти обстоятельства уже были изложены в предыдущих главах. Что же касается положения того, что оставалось заброшенным и никто не имел охоты приводить его в порядок, да и было невозможно, чтобы кто-либо смог благоустроить хотя бы одну тысячную часть на свои средства, то [государь] благодаря верно направленному мнению и рассудительности так соизволил