Сюэцинь Цао - Сон в красном тереме. Т. 2. Гл. XLI – LXXX.

Это сравнение всех насмешило.

– Дайте я прочту, – попросил Цзя Шэ.

Стихи ему очень понравились, и он стал их хвалить:

– По-моему, это просто великолепно как по содержанию, так и по форме. Вряд ли стоит утруждать себя чрезмерным прилежанием. Поучился немного – и хватит, придет время поступать на службу, должность никуда не убежит. Зачем же превращаться в книжного червя? Эти стихи прежде всего хороши тем, что не умаляют достоинства нашей семьи!

Он велел слугам принести разные безделушки и отдать Цзя Хуаню. Затем, погладив мальчика по голове, Цзя Шэ сказал:

– Продолжай в том же духе, и ты в будущем займешь высокое положение, как некогда наши предки!

Цзя Чжэн махнул рукой:

– Это все пустые слова! Какое отношение имеют стихи к будущему?

Он наполнил кубок вином, и игра продолжалась.

Вскоре матушка Цзя сказала мужчинам:

– Ладно, можете идти! Вас наверняка заждались, а пренебрегать друзьями нельзя. Да и время позднее, так что идите, пусть теперь барышни повеселятся.

Первым из-за стола встал Цзя Чжэн. Ему на прощание поднесли кубок вина, после чего в сопровождении сыновей и племянников он удалился.

Если хотите узнать, чем окончился праздник, прочтите следующую главу.

Глава семьдесят шестая

Итак, после ухода мужчин матушка Цзя распорядилась убрать ширму, отделявшую мужской стол от женского, а служанки расставили фрукты и принесли чистые кубки и палочки для еды.

Все оделись потеплее, выпили чаю и сели кружком. Баочай и ее младшая сестра незаметно ушли, и матушка Цзя поняла, что они решили продолжать праздник у себя дома. Не было также Ли Вань и Фэнцзе. Их очень недоставало, и все погрустнели. Куда девалось прежнее веселье!

Матушка Цзя обратилась к госпоже Ван:

– В прошлом году наши мужчины находились в отъезде и мы приглашали твою сестру Сюэ вместе с нами любоваться луной. Было шумно и весело, и все мы немножко грустили, что с нами нет наших мужчин, что жены разлучены с мужьями, матери – с сыновьями. В нынешнем году муж твой дома, и, казалось бы, нужно радоваться; но мы не можем теперь пригласить твою сестру с дочерью. В доме у нее прибавилось два человека, и ей нельзя их оставить. Фэнцзе, как нарочно, болеет. А у нее шуток и смеха на десятерых хватило бы… Поистине все в Поднебесной не так, как хочется!

Матушка Цзя вздохнула и приказала наполнить большой кубок подогретым вином.

– Хорошо, что сейчас матери с детьми вместе, – промолвила госпожа Ван. – В прошлые годы за столом бывало много гостей, зато в нынешнем – собрались наши самые близкие родственники.

– Это настоящая радость, – улыбнулась матушка Цзя, – вот я и хочу выпить из большого кубка. И вы замените свои кубки на большие!

Пришлось последовать примеру матушки Цзя, хотя от вина все уже чувствовали некоторую вялость. Да и время было позднее.

Затем матушка Цзя распорядилась постелить на крыльце матрац, принести лунных лепешек, арбузов, фруктов и разрешила служанкам тоже любоваться луной. А луна к этому времени была близка к зениту и казалась особенно яркой.

– Какая красота! – воскликнула матушка Цзя. – Послушать бы сейчас флейту! – И она приказала позвать музыкантш, заметив при этом: – Громкая музыка лишена всякой прелести, ее лучше слушать издали.

Вдруг матушка Цзя увидела, что к госпоже Син обратилась ее служанка, и спросила:

– Что-нибудь случилось?

– Старший господин Цзя Шэ споткнулся о камень и вывихнул ногу, – ответила госпожа Син.

Матушка Цзя послала служанок узнать, как себя чувствует Цзя Шэ, а госпоже Син велела идти домой, сказав:

– Пусть жена Цзя Чжэня ее проводит. Я тоже скоро пойду спать.

– Я не поеду домой, – с улыбкой произнесла госпожа Ю, привстав с места, – если позволите, всю ночь проведу с вами!

– Так не годится, – возразила матушка Цзя. – Вы с Цзя Чжэнем еще молоды и в нынешнюю ночь должны быть вместе. Зачем же я буду разлучать вас?

– Ну что вы, бабушка, – краснея, ответила госпожа Ю. – Разве мы молодые? Скоро двадцать лет как женаты, каждому без малого сорок. К тому же у нас еще не окончился траур. Поэтому самое лучшее мне побыть эту ночь у вас.

– Ты, пожалуй, права, – согласилась матушка Цзя. – Совсем забыла, что у вас траур. Ведь почти два года прошло, как скончался твой свекор! И как это я запамятовала! Меня надо оштрафовать на большой кубок! Ладно, оставайся со мной!

Госпожа Ю дала наставление жене Цзя Жуна, и та пошла провожать госпожу Син. Но о том, как они сели в коляски и уехали, мы рассказывать не будем.

Между тем матушка Цзя и все остальные полюбовались коричными цветами, выпили еще вина и завели разговор. Неожиданно у стены, под коричным деревом, будто всхлипывая, заиграла флейта. В эту ясную лунную ночь нарушившие тишину нежные звуки флейты словно унесли с собой горести и печали. Все слушали, затаив дыхание, и не сразу пришли в себя, когда музыка смолкла. А потом стали выражать свое восхищение и снова наполнили кубки.

– Вам и в самом деле музыка доставила удовольствие? – с улыбкой спрашивала матушка Цзя.

– Еще бы! – дружно ответили ей. – Мы очень вам благодарны!..

– А сыграй они мелодию попротяжней, было бы совсем замечательно, – сказала матушка Цзя.

Она приказала налить кубок вина и отнести музыкантше.

Вернулись служанки, которых послали справиться о здоровье Цзя Шэ, и доложили:

– Нога у старшего господина хоть и распухла, но ничего опасного нет. Приложили лекарство, и боль поутихла.

Матушка Цзя со вздохом сказала:

– А еще говорят, будто одних я больше люблю, других – меньше. Но я обо всех забочусь и волнуюсь из-за каждого пустяка.

Пришла Юаньян. Принесла капор и плащ и обратилась к матушке Цзя:

– Уже поздно, госпожа! Выпала роса, и вы можете простудиться. Пора собираться домой, отдыхать.

– Веселье в самом разгаре, а ты увести меня хочешь! – отмахнулась матушка Цзя. – Что я, пьяна? Вот назло не уйду до рассвета!

Она приказала налить ей вина, надела капор, накинула плащ и поднесла кубок к губам. Выпили и остальные. Шуткам не было конца. То и дело раздавался смех.

Но вот опять зазвучала флейта – скорбно, протяжно. Все притихли. Неизбывная грусть охватила матушку Цзя. Ее никак нельзя было развеселить. Наконец приказали подать еще вина и прекратить музыку.

– Можно я расскажу одну забавную историю? – спросила госпожа Ю.

– Рассказывай, – разрешила матушка Цзя, заставив себя улыбнуться.

– В одной семье было четыре сына, – начала госпожа Ю. – Старший – одноглазый, второй – одноухий, третий – с одной ноздрей. А у четвертого было все – и глаза, и уши, и нос как нос, вот только немым уродился.

Пока госпожа Ю говорила, матушка Цзя закрыла глаза, словно задремала. Госпожа Ю умолкла, и они с госпожой Ван тихонько ее окликнули.

Та открыла глаза, улыбнулась:

– Продолжай, продолжай! Я не сплю, просто так, отдыхаю.

– Ветер усилился, – заметила госпожа Ван. – Не пора ли домой? А завтра снова сюда придем. Шестнадцатого числа луна тоже красивая.

– Сколько времени? – поинтересовалась матушка Цзя.

– Четвертая стража, – ответила госпожа Ван. – Девочки не выдержали и ушли спать.

Матушка Цзя огляделась. На своем месте сидела одна Таньчунь.

– Ладно, – улыбнулась матушка Цзя. – Не привыкли вы допоздна засиживаться. Сил не хватает. Здоровье слабое. Так что лучше уж разойтись! Бедняжка Таньчунь! Терпеливо сидит, дожидается… Пусть идет домой, и мы пойдем!

Матушка Цзя выпила чаю, села в паланкин, и служанки понесли ее к воротам. О том, как она возвращалась домой, мы рассказывать не будем.

Служанки между тем принялись убирать посуду и недосчитались одной чашки. Стали искать – не нашли.

– Может быть, ее разбили? – спрашивали друг у друга девушки. – Но куда, в таком случае, девались черепки? Не найдем, скажут, что мы стащили.

Все твердили одно:

– Мы чашки не разбивали. Может быть, кто-нибудь из служанок? Надо вспомнить, кто брал чашку, и спросить!

– Совершенно верно! – обрадовались женщины. – Цуйлюй брала чашку, у нее и спросим!

Одна из женщин пошла искать Цуйлюй и едва вошла в аллею, как увидела ее и Цзыцзюань.

– Старая госпожа ушла? – спросила Цуйлюй. – А где наша барышня?

– Ты спрашиваешь, где барышня, а я хотела бы знать, где чашка, – проворчала женщина.

– Я только хотела налить барышне чай, – ответила Цуйлюй, – а она исчезла.

– Госпожа велела барышням идти спать, – произнесла женщина. – Ты вот пробегала, а теперь барышню свою не найдешь!

– Не может быть, чтобы барышни украдкой ушли, – возразили Цуйлюй и Цзыцзюань. – Они где-нибудь гуляют! Может, пошли провожать старую госпожу! Мы поищем! Где барышня – там и чашка. Не суетись!