Сборник летописей. Том III - Рашид-ад-дин

дела, чтобы ни одна душа не освобождала узника, которого он приговорит по закону к тюремному заключению, а люди, которые приставлены к большим и малым делам, имеющим отношение к шар’у, не поступали бы наперекор ему. Поскольку постановление великого указа Чингиз-хана таково, чтобы казии, ученые и потомки Али не давали калана и копчура, то [и] мы повелели, чтобы на основании этого решения они были свободны от повинностей, и с них не взимали бы денежного налога[805] и копчура, не брали с них перевозочных средств[806] и кормового довольствия[807] и в их дома не ставили на постой проезжих и гонцов. Вспомоществование ему [казию] из года в год платили бы без изъяна, как вошло в наказы[808] и реестры. Мы повелели, чтобы воевода владения наказывал всякого, кто пред лицом казия будет вести грубые речи, отвечать [непочтительно] и умалять его достоинство. Ни одна душа чтобы не приглашала к себе другого казия. Казий же, когда вынесет окончательный приговор по относящемуся к шариату делу, на основании того, что он дал судебное решение и письменное свидетельство,[809] пусть ни от кого ничего не взимает. Если он будет писать новое судебное решение, то согласно постановлению указа, [который] мы издали отдельно, пусть старые судебные решения представит к «чаше правосудия»[810], окунет в нее и смоет. Иски, которые не предъявляли в течение тридцати лет и старые судебные решения, вынесенные более тридцати лет тому назад, не разбирал бы, согласно постановлению указа и правил, которые мы по этому поводу издали отдельно. Если к нему принесут такие старые кабалэ, то пусть он не дает [их] противникам и тяжущимся, а смоет в «чаше правосудия». А еще не разбирал бы он иски по принуждению. Тому человеку, который свершит принуждение, пусть сбреют бороду, посадят его на вола, водят по городу и подвергнут строгому телесному наказанию. После этого пусть не пишут челобитную, а если напишут, то пусть [ее] не разбирают.

Далее, если два тяжущихся, которые идут к казию, придут под чьим-либо покровительством или приведут в Дом суда насильников, чтобы они им оказывали помощь, то казий должен не разбирать дела и иска до тех пор, пока они не выйдут из Дома суда и, разумеется, пока присутствуют покровители, [казий не должен] в их присутствии вести судебный допрос.

Далее, [в отношении] тяжб между двумя монголами или между монголом и мусульманином и [в отношении] других случаев, разрешить которые трудно, мы повелели, чтобы ежемесячно два раза в соборной мечети собирались на судебное разбирательство воеводы, мелики, битикчии, казии, потомки Али и ученые, сообща выслушивали бы иски и, установив по ним вину, разрешали бы [их] на основании постановлений шариата, писали бы записки и, составив судебный протокол, свидетельствовали бы его своими подписями, чтобы впоследствии ни у одной души не нашлось возможности порицать [решение] и [никто] не мог бы [его] объявить недействительным.

Далее, [по поводу] имущества, о котором идут переговоры и тяжба или налицо вымогательство,[811] пусть матери, невестки,[812] жены, сыновья, дочери, зятья, эмиры, темники, тысячники, сотники и десятники, многие монголы, битикчии Большого дивана, казии, потомки Али, ученые, шейхи и раисы не вмешиваются и [этого имущества] не покупают. На основании постановления указа, который мы издали, этот казий такой-то пусть остерегается писать кабалэ на имя упомянутых лиц по какому-либо спорному имуществу и [спорной сделке], а если он увидит, что пишет другой, то пусть воспрепятствует.

Далее, махр,[813] взимаемый, согласно постановлениям указа, который мы до этого издали, [равен] девятнадцати с половиной динаров. Больше этого чтобы не брали.

Еще о владениях, которые подчиняются [такому-то городу] и подсудны ему. В такие местности, которые отдалены от города и стоят того, чтобы назначили [туда] казия, пусть назначают надежных казиев и, согласно вышесказанному, отбирают от [них] подписку.[814] Каждый месяц пусть [главный казий области] проверяет их работу, дабы согласно тому, как мы постановили, он соблюдал шариат и правду и не относился бы к этому беззаботно. Пусть он дает им разрешение писать кабалэ и выносить законные по шариату приговоры, а они каждый месяц посылали бы ему списки [с решений]. Казии, назначенные в волости и деревни[815] не должны разбирать иски и |L 694ab| судебные дела, выносить приговоры и свидетельствовать законность владения земельной недвижимостью. Кроме чтения хутбы и составления долговых обязательств и удостоверений, они ничего другого не писали бы. Если случится трудное судебное дело и большой иск, пусть едут в город и докладывают казию города, чтобы он вынес окончательное решение. Еще надобно, чтобы он [казий] назначил одного надежного и набожного человека, чтобы он записывал даты решений и вел бы журнал, да следил бы внимательно.[816] Если же кто-либо свершит подобное [преступление], то тому человеку пусть обреют бороду и водят по городу. А если регистратор кое о чем из этих дел дознается, но скроет и утаит, то он преступник и подлежит смертной казни. Написан такого-то числа. Аминь.

Список

с [формы] указа о том, чтобы не разбирали иски тридцатилетней давности, с оговорками, которые [для сего] установлены

Во имя бога милостивого, милосердного, [во имя] могущества всевышнего господа и благоденствия мухаммеданской общины

Фирман султана Махмуд-Газана

Да ведают казии владений, что все наши помыслы обращены и направлены к тому, чтобы среди людей уничтожить несправедливость, насилие, притеснение и неосновательные иски и вымогательство,[817] дабы мир и миряне проживали в душевном спокойствии, знаки правосудия дошли бы и объяли людей избранных и простой народ, дальних и ближних, предметы несогласия и спора исчезли бы из среды человеческого общества, права укрепились бы за теми, кому они положены, а ворота обмана, принуждения и коварства совершенно закрылись. По этой причине мы неоднократно посылали указы к обществу казиев и ученых богословов, которые вершат дела, относящиеся к шар’у, и исправляют должности, [связанные] с вероисповеданием, дабы они разрешали тяжбы и пресекали распри между всеми людьми таким образом, чтобы было сообразно с основами шариата, согласно законам правосудия и свободно от пятен обмана, лицемерия и [личной] склонности, и относились бы с особым вниманием к делам о ложных челобитных и поддельных обязательствах, вникали в суть дела, а если внешняя сторона тех документов имеет признаки давности времени, то ни на минуту не пренебрегали бы условиями и обычаями осмотрительности из доверия к предшествовавшим казиям и хакимам. Всякие обманщики и мошенники, руководствуясь судебными актами,