Сборник летописей. Том III - Рашид-ад-дин

этой прибавки он пояснял на словах: «Вот поэтому-то я и даю этим людям больше. Цель [заключается] в том, чтобы впредь и другие тоже постарались приложить большие усилия и полное рвение». На этом основании он жаловал и раздавал им.

Затем он отдавал предпочтение тем людям, которые имели степень родства [с ним] по отцу, а потом давал эмирам тысяч правой и левой руки согласно тому, как было принято и установлено Он еще раньше |S 598| приказал, чтобы разного рода одежды в порядке разложили по сортам и по назначению, чтобы вытащили и [расставили] отдельно разного веса мешки с золотыми и серебряными деньгами и надписали, какое в них количество и чьи они, сообразно их [жалуемых лиц] способностям и заслугам. Он вызывал по одному и приказывал [каждому] принимать свою долю тут же в его присутствии. Таким порядком он распределял добро десять-одиннадцать дней.[745] Он роздал триста туманов[746] наличными деньгами, двадцать тысяч штук одежд, пятьдесят штук поясов, украшенных драгоценными камнями, триста штук золотых поясов и сто штук балышей червонного золота. После этого он всегда, постоянно и непрерывно распределял из казны наличные деньги и одежды и никогда ни одного даника и ни одной штуки одежды в качестве подарка не переводил[747] на области. Сколько эмиры и везиры ни просили, перевода не было. Он давал и дает только чистоганом, однако соблюдает достоинство дела и лица и соразмерность средств. Тем, которым должно дать много, он не дает мало, а тем, которым нужно дать мало, не дает много. В казне его никогда не переводились деньги и одежды. Так, если он давал слишком много, всевышний господь даровал приумножение его справедливостью и благораспорядительностью и никакого оскудения не наступало. Никогда не проходит дня, чтобы из его казны не были израсходованы десять-двадцать тысяч динаров наличных денег и сто, двести, триста штук припасенной одежды. Таковы и должны быть шедрость и тароватость.

Затем однажды в присутствии эмиров и вельмож государства он сказал: «Лучшее из дел, которое творит человек, то, когда он подражает господу, в особенности [это касается] государей. Великодушие и щедрость — свойства властелина. Но только такие великодушие и щедрость, которые давали и жертвовали бы столько, чтобы не наступало оскудения и истощения. Дело человеческое пред всевышним богом может быть не больше капли в море, однако по силе возможности подражание обязательно. Что касается государей и всех людей, то они должны тратить всегда столько добра, сколько они в состоянии. Кому какая выгода от того, что они несколько дней дают без удержу, а потом не в состоянии ни давать, ни пользоваться [плодами своих трудов]. А ежели они все отдадут немногим лицам, а прочих совсем обездолят, то такое дело не свойственно господину. Нужно, чтобы лучи государя, подобно солнцу, падали на всех. Казна его есть доля всех людей, в особенности имеющих на то право и нуждающихся, людей свершивших хорошие дела и прежде всего войска. Как можно ее отдать немногим лицам, а потом сидеть с пустыми руками и никому ничего не давать и не мочь дать. Какую приятность и удовольствие получают от такого человека? Что красивого тут для царского всемогущества? Щедрость и великодушие государей должны быть подобно воде в колодце и в роднике: сколько бы ее ни черпали, она прибывает снова и не истощается. Такое дело удается не иначе, как [разумным] управлением царства, благоустройством, справедливостью и твердым распоряжением, тем, что во всяком деле соблюдают предел равновесия, так чтобы непрерывно возмещалось столько, сколько отдают, иначе

Если будешь брать от горы и не класть взамен,

То в конце концов гора рухнет.

Ежели у нас и у вас есть склонность к деньгам, к щедрости и тароватости, то мы должны быть справедливы и правдивы, ибо свойство справедливости заключается в том, что поскольку мы не знаем, откуда поступят деньги и как пополнится казна, то раздавали бы столько, чтобы казна не пустела. Было бы хорошо, ежели бы мы всегда были к тому в состоянии, а иначе к чему годен такой государь, который один день может, а другой день не может, по временам богат, а иногда нищ. Это не является качеством государей. Ежели же он таков, то ему постоянно придется проводить время в горе и унынии, а люди будут лишены его даров и не станут нуждаться в его царствовании. Мы должны соблюдать это правило и поступать так, чтобы давать столько, сколько нужно, а не так, чтобы нагромождать кучей, и не так, чтобы сразу обеднеть и разориться. Нужно, чтобы всегда было немного для почина, ибо свойство денег таково, что если есть для почина немного, то деньги быстро к ним прибавляются, вроде охотника, у которого, ежели бы не было одной какой-нибудь птицы для приманки в силках, чтобы к ней слетались другие птицы той же породы, то он ничего не мог бы поймать. А ежели у него есть для |S 595| почина одна птица, то посредством ее он в год словит несколько тысяч птиц».

Эмиры и столпы государства воздали хвалу и славу этим речам государя ислама, ‛да укрепится навеки его царство’, и все возрадовались. С той поры и поныне постоянно согласно этому из казны государя ислама текут деньги и одежды, подобно тому, как течет из родника вода. Никогда ни в какие времена, никто из прежних государей как будто не давал чистоганом столько денег и одежд, сколько соизволил раздать и раздает он [Газан-хан]. Конечно, люди эту мысль уже считают за преувеличение и говорят: «Кто видел прежних государей и знает состояние их сокровищниц, чтобы иметь возможность сделать такое сравнение?». Однако подтверждением этой мысли являются сложенные в дафтар-ханэ и существующие с тех пор реестры прихода и расхода средств предшествовавших [государей]. Где может быть более справедливое свидетельство по этому делу, как не в реестрах, которые совершенно беспристрастны. Во время чтения [их] пусть доподлинно установится правда и неправда этих слов.

Да сохранит навеки нерушимой всевышний господь его справедливость, доброту, благодеяние и ласку, ради милости и щедрости своей. Аминь.

Рассказ седьмой. Об уничтожении идолопоклонства, разрушении их [идолопоклонников] храмов и разбитии всех идолов

Когда государь ислама Газан, ‛да укрепится навеки его владычество’, по промыслу и руководству божию на пути истинной веры вступил, как было упомянуто, в круг мусульманства, он приказал разбить всех идолов, разрушить все кумирни, капища и прочие храмы, существование которых не дозволено