Книга хожений. Записки русских путешественников XI-XV вв - Коллектив авторов

возвратился в свой монастырь, к святому Андрею. Но если бы был в Царьграде при Великом Константине и при матери его Елене, то не столько бы увидел чудес и узорочья.

На этом повествование мое заканчивается.

Из странствия Стефана Новгородца

Я, грешный Стефан из Великого Новгорода, со своими восемью спутниками пришел в Царьград поклониться святым местам и приложиться к мощам святых. И помиловал нас бог покровительством святой Софии божией. В неделю страстную пришли в город и пошли к святой Софии[111].

Тут стоит столп, чудный очень своей толщиною, и высотою, и красотою, издалека с моря видно его. И наверху его сидит Юстиниан Великий на коне[112], очень чудесный, как живой, в доспехах сарацинских, грозный видом, а в руке у него яблоко золотое великое, а на яблоке крест, а правую руку от себя простер властно на юг, на Сарацинскую землю, к Иерусалиму.

И иные многие столпы по городу стоят из мрамора, много на них надписей, от верха и до низа резьбою изукрашены. Много удивительного, уму непостижимо.

А если от этого столпа Юстинианова войти в двери святой Софии, в первые двери, можно и во вторые, и третьи, и четвертые, и пятые, и шестые, даже в седьмые двери войти в святую Софию, великую церковь, то, немного пройдя, следует обратиться на запад и посмотреть вверх на двор: тут стоит икона святого Спаса. Об этой иконе речь в книгах пишется, и мы не можем это здесь переписать. Здесь поганый иконоборец[113] лестницу приставил, хотел содрать венец золотой, а святая Феодосия свергла лестницу и разбила поганого, тут и святую закололи рогом козьим.

И оттуда немного пройдя, увидели множество народа, прикладывающегося к страстям господним, и сильно возрадовались, так как без слез нельзя прийти к страстям господним. Здесь увидел нас царев боярин, по-гречески он называется протостратором[114], и он проводил нас до страстей господних бога ради, и приложились к ним и мы, грешные. По той же стороне, отступив немного, на стене Спас мозаикой сотворенный, и вода святая течет из ран на ногах от гвоздей, и тут приложились; и помазали нас маслом и водою святою. Здесь стоят столпы из камня красивого мрамора, окованы чудесно, в них же лежат мощи святых. Тут люди прикасаются больным местом и выздоравливают. Тут увидел нас патриарх Царьграда, ему же имя Исидор[115], и целовали руку у него, потому что он очень любит Русь. О великое чудо смирения святых! Не наш обычай имеют. Оттуда пошли к святому Арсению патриарху и приложились к мощам его, и помазал нас старец маслом его. И все расположено в церкви той по ходу солнца. И оттуда, пройдя в двери из церкви, пошли мы между стенами со свечою, обходя как будто по кругу. Там стоит икона святой Спас весьма чудесная, называется она Елеонская гора, подобно тому, как и в Иерусалиме.

Оттуда, если идти к алтарю, стоят столпы очень красивые, как будто из яшмы сделанные. Здесь в великом алтаре находится колодец, от святого Иордана водой наполняется. Стража церковная вытащила из этого колодца ставец, который калики русские признали своим. Греки же не поверили. Русские же сказали: «Наш ставец, мы купались и уронили его в Иордане. На дне его золото запечатано». Разбили ставец и нашли золото и сильно удивились[116]. Это чудо сотворилось божиим повелением, поэтому колодец и назван Иорданом.

Если выйти из великого алтаря на левую сторону по ходу солнца, то тут кадило великое стеклянное с маслом упало с высоты и не разбилось и огонь в нем не погас. Если бы оно было железным, и то бы разбилось, но некая невидимая сила поставила его на камни. Здесь вблизи трапеза святого Авраама, ему бог в облике Троицы явился под дубом Мамврийским. (Тот дуб зеленую листву имеет и зимой и летом и до скончания века, огражден камнем высоко, сарацины охраняют его.) Тут же одр лежит железный, на нем святых мучеников мучили, ставили их на огонь. К этому одру много людей приходят и принимают исцеление, и мы целовали его. И тут стоят столпы каменные, багряные, красивые очень, пестроватые, яшме подобные. В них человек лица своего образ видит, как в зеркале. Из великого Рима они привезены[117].

Имеется же в святой Софии множество колодцев со вкусными водами, кроме тех, что в стенах церковных и между стен находятся; и нельзя обнаружить их, так как они на уровне дна, то есть пола церковного. Кольца железные вбиты в мрамор (мрамором называется камень гладкий и весьма красивый). Также и кадил бесчисленное множество в святой Софии: иные в приделах и в нишах, а иные в стенах и между стен, и на галереях церковных, где иконы великие стоят, и тут кадила с маслом деревянным горят. И тут и мы, грешные, ходили со слезами и радостью, по силе свечи ставили у икон и мощей святых.

Святая София имеет триста шестьдесят пять дверей, столько же и престолов, окованных весьма хитро. Иные же из них закрыты из оскудения. А о святой Софии божией ум человеческий не может рассказать и перечислить, но мы что видели, то и написали.

Если пойдешь от святой Софии мимо столпа Юстиниана, мимо Малого торга, называемого Милией, мимо собора святого Феодора, то поднимешься на гору и пойдешь большой улицей, Царевым путем. Пройдешь не больше доброго полета стрелы, попадется столп правоверного царя Константина[118], из багряного камня, привезенный из Рима. На верху столпа крест, в том же столпе двенадцать кош с кусками хлеба; тут и секира Ноева лежит; тут патриарх лето проводит.

И оттуда мы пошли назад к святой Софии, тут вблизи церковь великая святой Ирины[119], а оттуда недалеко монастырь Богородицы, женский, именуемый Итерапиотица, тут лежит святая Евдокия. И оттуда, если идти вниз к морю, попадешь к монастырю святого великомученика Георгия, называемому Ирюни, то есть «непобедимая сила». Тут стояли страсти господни, запертые и запечатанные царскою печатью. На страстной неделе царь сам с патриархом отпечатывают и прикладываются, поэтому их невозможно видеть никому. Тут лежит тело святой Анны, и мы, грешные, поклонились ей. И здесь за стеною под морем явился Христос сам, поэтому эту церковь и называют «Христос стоит». Тут лежит много болящих, привозят их и из других городов, принимают исцеление. И тут лежит святой Аверкий, и мы поклонились мощам его. Это