Аналитики. Никомахова этика - Аристотель

быть лошадью или быком, а равное – большим или меньшим. Из принятых же [положений] можно это доказать так: даже начала всех истинных [силлогизмов] не одни и те же, ибо у многих начала различны по своему роду и не подходят друг к другу, как, например, единицы не подходят к точкам, ибо первые не имеют положения [в пространстве], а последние имеют его. Между тем необходимо, чтобы или [крайние] подходили к средним терминам – либо наверху, либо внизу, или чтобы одни [средние] находились между [крайними] терминами, а другие были вне их. Но и среди общих всем начал не может быть таких, из которых можно было бы доказать все (под общими всем я разумею такие, как [положение], что относительно всего возможно или утверждение, или отрицание), ибо роды существующего различны и одно присуще [только] количествам, другое – только качествам, и посредством них через общие им [начала] ведется доказательство. Далее, начал бывает немногим меньше, чем заключений, ибо начала суть сами посылки; [новые] же посылки получаются или прибавлением [крайнего] термина, или введением [среднего]. Кроме того, число заключений бесконечно, хотя число [средних] терминов ограниченно. Наконец, одни из начал необходимы, другие – [только] возможны.

Следовательно, при таком рассмотрении [становится ясным], что эти начала не могут быть одними и теми же или ограниченными по числу, если число заключений бесконечно. Если же кто-нибудь сказал бы как-то иначе, например: это начала геометрии, это начала учения о числах, а это начала врачебного искусства, то какое же это имело бы другое значение, как не то, что существуют начала [отдельных] наук? Сказать же, что начала одни и те же, потому что они тождественны самим себе, было бы смешно, ибо в таком случае все оказалось бы тождественным. Также нельзя полагать, что у всех [силлогизмов] одни и те же начала, – это означало бы, что любую [посылку] можно доказать из всех начал; это было бы чрезвычайно нелепо. В самом деле, так не может обстоять дело ни в очевидных [положениях] математики, ни при раскрытии, ибо неопосредствованные посылки суть начала, а заключение, отличное [от данного заключения], получается, если прибавить [новую] неопосредствованную посылку. Но если бы кто-нибудь сказал, что именно первые неопосредствованные посылки суть эти начала, то [следует возразить, что] в каждом отдельном роде есть одно такое начало. Если же невозможно из всякого [начала] доказать что бы то ни было (как это следовало бы) и если, с другой стороны, невозможно, чтобы [начала] были столь различны, чтобы были различны [начала] каждой науки, то остается сказать, что начала всех [наук] однородны, но из одних начал доказывается одно, из других – другое. Очевидно, однако, что и это невозможно, ибо было уже показано, что начала разных по роду вещей сами различны по роду, ибо начала бывают двоякие: такие, из которых [что-то доказывается], и такие, относительно которых что-то [доказывается]. Следовательно, те, из которых [доказывается], суть общие всем начала, те же, относительно которых что-то [доказывается], – свойственные лишь отдельным [наукам], например число, величина.

Глава тридцать третья

[Различие между знанием и мнением]

Предмет знания и знание отличаются от предмета мнения и от мнения, ибо знание направлено на общее и основывается на необходимых [положениях]; необходимое же есть то, что́ не может быть иначе. Многое же хотя и истинно, и существует, но может быть и иным. Ясно поэтому, что о нем нет науки. В противном случае то, что́ может быть иначе, было бы тем, что́ не может быть иначе. Но [с такими вещами] не имеет дела ни нус (ибо под нусом я понимаю начало науки), ни недоказуемое знание, ибо последнее есть схватывание неопосредствованной посылки. Но истинны и нус, и наука, и мнение, и все то, что утверждается на их основании. Вот почему остается сказать, что мнение бывает о том, что́ хотя и истинно или ложно, но может быть и иначе. А это и есть схватывание неопосредствованной, но не необходимой посылки. И это соответствует наблюдаемому, ибо мнение есть нечто непостоянное, и такова его природа; кроме того, ни один человек не считает, что он имеет [лишь] мнение, когда считает, что дело иначе обстоять не может; он считает тогда, что знает это. Когда же он думает, что хотя дело обстоит так, но может обстоять и иначе, тогда ничто не мешает, чтобы он имел мнение, так что такие вещи будут предметом мнения, а необходимое – предмет знания.

Итак, каким образом можно об одном и том же иметь мнение и знание? И почему мнение не есть знание, раз полагают, что обо всем, что знают, можно иметь какое-то мнение? В самом деле, и тот, кто знает, и тот, кто имеет мнение, следует через средние термины, пока оба не достигают неопосредствованных [посылок]. Так что если имеющий знание знает, то и имеющий мнение также знает, ибо можно иметь мнение о том, что есть, и о том, почему есть, а эта причина и есть средний термин. Если же будут так предполагать, что с тем, что́ не может быть иначе, дело обстоит так же, как с определениями, посредством которых ведутся доказательства, то будут уже иметь не мнение, а знание; если же [предположить], что нечто истинно, но не [предположить, что оно] присуще [предмету] по сущности и виду, то имеется мнение – а не истинное знание – и о том, что есть, и о том, почему есть, если только мнение основывается на неопосредствованных [посылках]. Если же оно не основывается на неопосредствованных [посылках], то имеется мнение лишь о том, что есть. С другой стороны, предмет мнения и знания один и тот же не во всех отношениях, но подобно тому, как и предмет ложного и истинного мнения может быть одним и тем же лишь в известном смысле, точно так же обстоит дело и со знанием и мнением об одном и том же. Ибо если, как некоторые утверждают, предмет и истинного и ложного мнения может быть одним и тем же, то в таком случае вытекают разные нелепости, в том числе и та, будто иметь ложное мнение – значит совсем не иметь мнения. Но так как «одно и то же» имеет много значений, то отождествлять ложное мнение с истинным в одном смысле возможно, а в другом нет. Нелепо, конечно, сказать, например, что мнение, будто диагональ соизмерима [со стороной квадрата], истинно. Но так как диагональ, о которой составляются [противоположные друг другу] мнения, одна