Гомер - Античная лирика

Перевод Ю. Шульца

«Дружбы царей избегай», — поучал ты в речении кратком:Эта большая беда все же была не одной.Дружбы еще избегай, что блистает чрезмерным величьем,И сторонись от всего, что восхваляют за блеск!Так, и могучих владык, прославляемых громкой молвою,Знатных домов, что тяжки происхожденьем своим,Ты избегай; безопасный, их чти издалека, и парусСвой убери: к берегам пусть тебя лодка несет.Пусть на равнине фортуна твоя пребывает и с равнымЗнайся всегда: с высоты грозный несется обвал!Нехорошо, если с малым великое рядом: в покоеДавит оно, а упав, в пропасть влечет за собой.

Родине о себе

Перевод Ю. Шульца

Кордуба, ныне власы распусти и оденься печалью,Плача, над прахом моим должный исполни обряд.Дальняя Кордуба[934], ныне оплачь твоего песнопевца,Тяжко горюя теперь, а не иною порой.И не тогда, когда в мире столкнулись враждебные силыИ налегла на тебя злая громада войны.Ты, пораженная горем двойным, от обоих страдала, —Были врагами тебе Цезарь тогда и Помпей;И не тогда, когда триста смертей тебе причинилаНочь лишь одна, что была ночью последней твоей;Не лузитанский[935] когда твои стены рушил наемник,Прямо в ворота твои вражеский меч ударял.Доблестный твой гражданин и слава твоя очутилсяВ сонмище бед: распусти, Кордуба, ныне власы!Но благодарен тебе я: природа тебя поместилаВдаль, к Океану: и ты меньше страдаешь вдали.

О благе простой жизни

Перевод Ю. Шульца

Малым я полем владею, доходом и скромным и честным,Но доставляют они мне беспредельный покой.Дух мой, не ведая страха, с одним лишь спокойствием друженИ не страшится злодейств, что за бездельем идут.Пусть привлекают других и война, и курульные кресла[936], —Всё, что лелеет в себе тщетную радость свою.Почестей я не ищу; быть бы частью народа простогоИ до последнего дня днями своими владеть.

О богатстве и бесчестии

Перевод Ю. Шульца

Нет, несчастье одно в подобной жизни,Что счастливой считаете вы ложно:На руках созерцать камней сверканье,Или ложе отделать черепахой,Или нежить свой бок мягчайшим пухом,Пить из кубков златых, на алом лежа,Царской трапезой тяжко стол уставив,Все, что было с полей ливийских снято.Положив, не вместить в одной кладовой.Но не быть у толпы в фаворе — счастье,Не бояться, дрожа, любой невзгоды,Не пылать, обнажив оружье яро;Кто сумеет таким пребыть, сумеетСамую подчинить себе Фортуну.

О смерти друга

Перевод Ю. Шульца

Отнят Крисп у меня, мой друг, навеки;Если б выкуп за друга дать я мог бы,Я свои разделил бы тотчас годы,Лучшей частью моей теперь оставлен;Крисп, опора моя, моя отрада,Гавань, высшее счастье: мне отнынеУж не будет ничто отрадой в жизни.Буду дни я влачить опустошенный:Половина меня навеки сгибла!

О развалинах Греции

Перевод Ю. Шульца

Греция, скошена ты многолетней военной бедою,Ныне в упадок пришла, силы свои подорвав.Слава осталась, но Счастье погибло, и пепел повсюду,Но и могилы твои так же священны для нас.Мало осталось теперь от великой когда-то державы;Бедная, имя твое только и есть у тебя!

О начале и конце любви

Перевод Ю. Шульца

Злом подстрекаемы чьим рвутся нежные узы — не знаю:Этой великой вины взять на себя не могу.Зло навалилось, и силы сгубило сжигающим жалом, —Рок ли виною тому или виной божество.Что понапрасну богов обвинять? Хочешь, Делия, правды?Дан я любовью тебе, отнят любовью одной.

О звоне в ушах

Перевод Ю. Шульца

Звонкое ухо, зачем ты все ночи звенишь непрестанно,Молвишь не знаю о ком, вспомнившем ныне меня?«Ты вопрошаешь, кто это? Звучат тебе уши ночами,Всем возвещая: с тобой Делия так говорит».Делия правда со мной говорит: дуновенье приходитНежное тихо ко мне в шепоте милом ее, —Делия именно так молчаливые таинства ночиГолосом тихим своим любит порой нарушать:Да, не иначе, сплетением рук обняв мою шею,Тайные речи вверять близким привыкла ушам.Я не узнал: до меня ее голоса образ доходит,В звоне тончайшем ушей сладостный слышится звук.Не прекращайте, молю, непрерывным струиться звучаньем!Молвил, — а вы между тем смолкли, увы, навсегда.

О ревнивице

Перевод Ю. Шульца

Вот как меня сторожить, Коскония, надо: пусть узыБудут не слишком тяжки, но и не слишком легки.Легкие слишком — сбегу, и порву — тяжелые слишком;Но никуда не уйду, если ты будешь мила.

МАРК ВАЛЕРИЙ МАРЦИАЛ[937]

ЭПИГРАММЫ

«Исса птички Катулловой резвее…»

Перевод Ф. Петровского [938]

Исса птички Катулловой резвее,Исса чище голубки поцелуя,Исса ласковее любой красотки,Исса Индии всех камней дороже,Исса — Публия прелесть-собачонка.Заскулит она — словно слово скажет,Чует горе твое и радость чует.Спит и сны, подвернувши шейку, видит,И дыханья ее совсем не слышно.А когда у нее позыв желудка,Каплей даже подстилку не замочит,Но слегка тронет лапкой и с постелькиПросит снять себя, дать ей облегчиться.Так чиста и невинна эта сучка,Что Венеры не знает, и не сыщемМужа ей, чтоб достойным был красотки.Чтоб ее не бесследно смерть умчала,На картине ее представил Публий,Где такой ты ее увидишь истой,Что с собою самой не схожа Исса.Иссу рядом поставь-ка ты с картиной:Иль обеих сочтешь за настоящих,Иль обеих сочтешь ты за портреты.

«Фений на вечную честь посвятил могильному праху…»

Перевод Ф. Петровского

Фений на вечную честь посвятил могильному прахуРощу с возделанным здесь чудным участком земли.Здесь Антулла лежит, покинув безвременно близких,Оба родителя здесь будут с Антуллой лежать.Пусть не польстится никто на это скромное поле:Будет оно господам вечно подвластно своим.

«Я предпочел бы иметь благородную…»

Перевод Ф. Петровского

Я предпочел бы иметь благородную, если ж откажут,Вольноотпущенной я буду доволен тогда.В крайности хватит рабы, но она победит их обеих,Коль благородна лицом будет она у меня.

«Что за причина тебя иль надежда в Рим привлекает…»

Перевод Ф. Петровского

Что за причина тебя иль надежда в Рим привлекает,Секст? И чего для себя ждешь ты иль хочешь, скажи?«Буду вести я дела, — говоришь, — Цицерона блестящей,И на трех форумах мне равным не будет никто».И Атестин вел дела, и Цивис,[939] — обоих ты знаешь, —Но не один оплатить даже квартиры не мог.«Если не выйдет, займусь тогда я стихов сочиненьем:Скажешь ты, их услыхав, подлинный это Марон[940]».Дурень ты: все, у кого одежонка ветром подбита,Или Назоны они, или Вергилии здесь.«В атрии[941] к знати пойду». Но ведь это едва прокормилоТрех-четырех: на других с голоду нету лица.«Как же мне быть? Дай совет: ведь жить-то я в Риме решился?»Ежели честен ты, Секст, лишь на авось проживешь.

«И лица твоего могу не видеть…»

Перевод Ф. Петровского

И лица твоего могу не видеть,Да и шеи твоей, и рук, и ножек,И грудей, да и бедер с поясницей.Одним словом, чтоб перечня не делать,Мог бы всей я тебя не видеть, Хлоя.

«Малый Юлия садик Марциала…»

Перевод Ф. Петровского