Жизнеописания цезарей. С комментариями и разъяснениями - Плутарх

голым, как того требовал обычай, колонну в память Ахиллеса и возложил на нее венок, завидуя герою, что ему суждено было найти при жизниверного друга, после смерти – великого певца своих подвигов… Он обходил город и смотрел его достопримечательности. Его спросили, не желает ли он видеть лиру Париса. Царь ответил, что заботится о ней всего менее, – он ищет лиру Ахиллеса, на которой последний пел славные подвиги героев…

Геллеспонт – современный пролив Дарданеллы между Европой и Азией в Турции, соединяющий Эгейское море с Мраморным.

XVI. Между тем полководцы Дария успели собрать огромную армию и выстроились в боевом порядке в месте переправы через Граник. Необходимо было, конечно, дать сражение в своего рода воротах Азии за право входа в нее и начало похода. Большинство македонян боялись глубины реки и неровности и крутизны противоположного берега, на который им приходилось выходить с оружием в руках. Некоторые выражали даже мнение, что следует обратить внимание на обычаи предков в отношении месяца, – македонские цари никогда не начинали войны в дэзии. Царь устранил последнее неудобство, приказав назвать этот месяц «вторым артемизием».

Река Граник – современная река Бига в иле (административно-территориальная единица) Чанаккале на северо-западе Турции. В Античности это были территории Троады, в которую входил Илион (Троя) и другие малоазийские города.

Дэзий – месяц в древнемакедонском календаре, соответствующий современному маю, артемизий – апрелю.

Парменион не советовал ему рисковать в позднее время года, но царь ответил, что, если станет бояться Граника, ему будет стыдно за Геллеспонт, через который он переправился, – и с тридцатью эскадронами конницы бросился в реку.

Парменион (ок. 400–330 гг. до н. э.) – македонский военачальник Филиппа II, затем Александра, один из опытнейших полководцев, принадлежал благородному македонскому роду. В 330 г. до н. э. Александр приказал казнить Пармениона и его сына Филоту, который был замешан в заговоре против царя.

Казалось, он вел войска скорей как бешеный или безумец, нежели человек с рассудком, – на стрелы неприятеля, на скалы, покрытые пехотой и конницей, через реку, которая уносила или топила его солдат. Несмотря на это, он энергично продолжал переправу и с трудом и усилиями вышел на противоположный берег, влажный и скользкий от ила. Ему пришлось немедленно вступить в сражение в беспорядке и начинать поодиночке схватку с наступающим неприятелем, прежде чем он успел привести в какой-либо порядок свою переправлявшуюся армию. Неприятель с криком шел вперед; конница вступала в сражение с конницей. Сражались персы копьями, затем, когда копья переломались, принялись за мечи.

Многие пробивались к царю. Его можно было узнать по щиту и шлему с султаном, по обеим сторонам которого было по перу замечательной белизны и величины. Копье ударило ему под чешую лат, но не ранило. Персидские полководцы Ресак и Спитридат кинулись на него вместе. Царь успел увернуться от одного из них, Ресака же, одетого в латы, ударил копьем. Оно переломилось, и царь схватился за меч. Во время их борьбы Спитридат повернул лошадь немного в сторону, быстро приподнялся на седле и ударил царя персидским мечом. Султан шлема вместе с одним пером упал. Сам шлем едва-едва выдержал удар, так как острие меча коснулось верхнего ряда волос Александра. Спитридат поднял руку для нового удара, но «Черный» Клит предупредил его и насквозь пронзил копьем. Вместе с ним упал и Ресак, убитый мечом Александра.

Спитридат (365–334 гг. до н. э.) – персидский сатрап Ионии и Лидии.

Пока конница выдерживала опасное сражение, успела переправиться македонская фаланга. Пехота стала собираться. Неприятель дрался слабо и недолго и обратился в общее бегство, кроме греческих наемников. Они занимали позицию на холме и хотели сдаться Александру на условиях. Он, руководясь скорее чувством гнева, нежели рассудка, первым напал на них. Под ним убили лошадь – не Букефала, а другую, – ударив ее в бок копьем. Здесь оказалось всего больше убитых и раненых македонян – им пришлось драться с доведенными до отчаяния храбрыми солдатами, и здесь они находили раны или смерть. Персы, по рассказам, потеряли убитыми двадцать тысяч пехоты и две с половиной тысячи конницы. У Александра было убито, по словам Аристобула, всего тридцать четыре человека, в том числе девять пехотинцев. Царь приказал поставить в честь их медные статуи работы Лисиппа.

Участниками своей победы он сделал всех греков, но в особенности афинян. Он послал им отдельно триста взятых у неприятеля щитов. На всех других предметах добычи он велел сделать лестную надпись: «Александр, сын Филиппа, и греки, кроме спартанцев, – от варваров Азии». Кубки, пурпуровые ткани и все вещи подобного рода, отнятые у персов, он за немногими исключениями отослал матери.

XVII. Сражение это тотчас же оказало во многих отношениях благотворное влияние на дела Александра. Благодаря ему он занял Сарды, передовой оплот персидского владычества на море; добровольно сдавалось и остальное. Только Галикарнас и Милет оказали сопротивление. Он взял их приступом и покорил все ближайшие провинции. Теперь он не знал, что делать дальше, – он то хотел двинуться с войсками против Дария и кончить одним сражением все, то желал сперва покорить приморские страны и, запасшись деньгами, как бы со свежими силами, пойти затем против персов.

Галикарнас – древний малоазийский город, столица Карии, родина «отца истории» Геродота. Руины Галикарнаса находятся в современном Бодруме (Турция): среди них руины роскошной усыпальницы царя Мавсола (откуда пошло название мавзолей), фрагмент внешних городских стен (Миндосские ворота) и античный театр.

В Ликии, вблизи города Ксанта, есть источник. В то время он, говорят, сам переменил свое течение и, выступив из берегов, выбросил со дна медную доску с древней надписью, где говорилось, что персидская монархия будет уничтожена греками. Царь ободрился и спешил очистить от неприятеля берег моря вплоть до Финикии и Киликии.

Марш его по Памфилии дал многим историкам материал для необыкновенных, фантастических рассказов. По их словам, море по воле свыше отступило перед Александром, хотя его волны всегда с силой разбиваются о берег и лишь изредка обнажают небольшие, выдающиеся над поверхностью скалы у подножия крутых, отвесных гор. Над этим очевидно удивительным явлением острит Менандр в одной из своих комедий:

  Это чисто по-александровски! Если я ищу чего —

  Оно тут как тут само собой! Если мне надо куда ехать

  Через море – оно расступается передо мной!

Лично Александр в своих письмах ни слова не говорит о чудесах подобного рода. Он пишет только, что счастливо перешел «Лестницу» на пути из Фаселида и несколько дней провел в этом городе. Здесь он увидел