История кесарей. Тайны Древнего Рима - Дион Кассий

невиновного ни в каком преступлении, он заключил в клетку, как, впрочем, он обходился и со многими другими, и там прикончил. Он устраивал эти соревнования сначала на поле для народных собраний[180], раскопав целый участок и заполнив его водой, что бы иметь возможность ввести туда единственное судно, но позже он перенес их в другое место, где он уничтожил очень много больших зданий и установил деревянные трибуны; ибо он презирал театр Тавра.

За все это его подвергали порицанию, из-за трат, а также устроенного кровопролития. Его обвиняли равно в том, что он принудил Макрона вместе с Эннией покончить самоубийством, не помня ни привязанности последней, ни услуг первого, который, между прочим, помог ему приобрести престол для себя одного; и обстоятельство, что он назначил Макрона управлять Египтом, не имело ни малейшего значения. Он даже впутал его в постыдное происшествие, в котором сам был более всех замешан, приводя после среди других обвинений против него то, в чем был пособником.

Вслед за этим были казнены многие другие, некоторые, будучи приговоренными, а некоторые даже прежде, чем были обвинены. На словах они были накачаны из-за зла, причиненного его родителям или его братьям или другим, кто погиб в связи с ними, но в действительности это было из-за их собственности; поскольку казна оказалась исчерпанной, а ему никогда не хватало средств. Эти люди были обвинены на основании не только свидетельских показаний, которые появились против них, но также и бумаг, которые, как он когда-то объявил, он сжег. Иные, кроме того, были обязаны своим крушением прошлогодней болезни императора и смерти его сестры Друзиллы[181]; с тех пор, между прочим, любой, кто развлекался или приветствовал другого, или даже купался в течение тех дней, подвергался наказанию.

11. Друзилла была замужем за Марком Лепидом[182], одновременно любимцем и любовником императора, но Гай тоже имел ее сожительницей[183]. Когда в то время случилась ее смерть, муж произнес хвалебную речь, а брат предоставил ей общественные похороны. Преторианцы с их командующим и сословие всадников по отдельности прошли перед ее костром, и мальчики благородного происхождения устроили конное упражнение, называемое «Троя», над ее могилой.

Все почести, которые были дарованы Ливии, были утверждены и ей, а далее декретом было установлено, что она должна быть обожествлена[184], что ее золотое изображение должно быть поставлено в здании сената, и что в храме Венеры на Форуме должна быть воздвигнута ее статуя, что она должна иметь двадцать жрецов, женщин так же как мужчин; женщины, всякий раз, когда они свидетельствовали, должны были клясться ее именем, и в день ее рождения должен был отмечаться праздник, равный Мегалесийским Играм, а сенату и всадникам следовало устраивать пир. Соответственно, она теперь получила имя Пантеи, «Всебогини», и была объявлена достойной божеских почестей во всех городах. Действительно, некий Ливий Геминий, сенатор, объявил под присягой, призывая гибель на себя и своих детей, если он говорит ложно, что видел, как она вознеслась в небеса и беседовала с богами; и призвал всех других богов и саму Пантею в свидетели. За это заявление он получил миллион сестерциев.

Помимо ее возвеличения таким путем, Гай пожелал отменить праздники, которые тогда должны были справляться, и либо отмечать их в назначенное время чисто внешне, или в любое более позднее. Все люди подвергались осуждению одинаково, скорбели ли они о чем-нибудь, будучи огорчены, или вели себя, как будто они были рады; так как их обвиняли или в недостаточном оплакивании ее как смертной, или в пренебрежении к ней как к богине. Одно единственное происшествие даст ключ ко всему, что тогда происходило: император обвинил в оскорблении величия и казнил человека, который продал горячую воду[185].

12. По истечении нескольких дней, однако, он женился на Лоллии Паулине, после того как принудил ее мужа, Меммия Регула, самому обручить ее с собой, так, чтобы он не нарушил закон, беря ее безо всякой помолвки[186]. Но ее он также скоро оставил.

Тем временем он предоставил Сохему Итурейскую Аравию, Котису Малую Армению и некоторые земли арабов, Реметалку — владения Котиса, а Полемону, сыну Полемона — его наследственные области, все с одобрения сената[187]. Церемония состоялась на Форуме, где он сидел на трибуне в кресле между консулами; некоторые добавляют, что он использовал шелковый навес. Позже он заметил много грязи в переулке, и приказал, чтобы ее бросили на тогу Флавия Веспасиана, который был тогда эдилом и отвечал за поддержание чистоты улиц. Этому делу тогда не придали никакого особого значения, но позже, после того, как Веспасиан принял правление в то время, когда все было в беспорядке и смятении, и восстановил всюду порядок[188], это, казалось, происходило благодаря некоторому божественному побуждению, и показало, что Гай поручил ему Город именно для его улучшения.

13. Гай тогда вновь стал консулом[189], и хотя воспрепятствовал жрецу Юпитера принести присягу в сенате (ибо в то время они постоянно приносили ее каждый за себя, как в дни Тиберия), сам, и вступив в должность, и оставив ее, принес присягу как и другие на рострах, которые были надстроены. Он занимал пост в течение всего тридцати дней, хотя позволил своему коллеге, Лукию Апронию, шестимесячный срок; а за ним следовал Санквиний Максим, бывший префектом Города[190].

В течение этих и следующих дней многие из выдающихся людей погибли во исполнение обвинительных приговоров (ибо немало освобожденных из тюрьмы были казнены по тем же причинам, какие привели к их заключению Тиберием), и многие другие, менее видного положения — в гладиаторских боях. На самом деле там была только резня; ибо император более не проявлял никакого расположения даже к плебсу, но противился абсолютно всему, что тот желал, а народ в свою очередь соответственно сопротивлялся всем его желаниям.

Разговоры и поведение, которое могло бы ожидаться при таком соединении разгневанного правителя с одной стороны, и враждебного народа — с другой, были налицо. Состязание между ними, впрочем, было не на равных; поскольку люди могли разве что поговорить и показать кое-что из своих чувств жестами, тогда как Гай уничтожал своих противников, хватая многих даже в то время, когда они смотрели игры, и еще многих задерживали после того, как они уходили из театра.

Главные причины его гнева были, во-первых, что они не проявляли воодушевления в посещении зрелищ (поскольку сам он имел обыкновение появляться в театре сначала в один час, а потом в другой, независимо от предыдущего