Владимир Топоров - Святость и святые в русской духовной культуре. Том II. Три века христианства на Руси (XII–XIV вв.)

37

Долгое время Авраамий оставался смоленским местночтимым святым, и канонизация его, в связи с которой сохраняются некоторые неясности, произошла более чем три века спустя после его смерти. Церковь причла Авраамия к лику святых угодников и совершает память его 21 августа.

38

Лишь несколько примеров кроме уже приведенных ранее, сначала— «внешних». Известно, какую роль (и это отражено в «Житии») для Авраамия в его духовной деятельности играли тексты Иоанна Златоуста и характер подвижничества этого святого. Составитель «Жития» Ефрем стремится как бы дополнительно «параллелизировать» эти две фигуры еще и в биографическом плане. Поэтому, рассказывая о некоем важном событии в жизни Авраамия, он сообщает — в предвосхищении этого события — нечто подобное же из жизни Иоанна Златоуста: Пишетъ бо о великомъ светители и учители всего мира, о Златоустемъ Иоане, яко егда отъиде в пустыню и пребысть неколко время въ пустыни, яко многымъ трудомъ и въздержаниемъ, и алканиемъ приять вредъ и нужу отъ тела, яко же бысть и се ему отъ божиа промысла, да не учитель далече града будетъ. Оттоле выйде въ градъ, уча и наказуя на страхъ Господень. И прибавляет уже в связи с Авраамием — И сице же и сему бысть отъ дияволя научениа… Дьявольское наущение состояло в том, что некоторые из священников и черноризцев помышляли, како бы на нь [Авраамия. — В. Т.] въстати, и для этого приходили из Смоленска в Селище, одни оскорбляли Авраамия, друзии спиру творяще, яко ничто же сведуща противу насъ глаголааху, и тако посрамлени съ студомъ отхожааху, возбуждали в городе крамолы на Авраамия, глаголюще: «Се уже весь градъ к собе обратилъ есть» (обвинение, само по себе свидетельствующее об успехе учительствования Авраамия и его учения). Сложилась ситуация, при которой сам игумен не мог стерпеть происходящего, его [Авраамия. — В. Т.] отлучи и глаголаше: «Азъ за тя отвещаю у Бога, ты же престани уча». Отлученный Авраамий вернулся в город, но здесь к нему стали приходить люди в еще большем количестве: И ту начата боле приходити, и учение его множайшее быти. В церкви, во время службы, Авраамий пресекал разговоры, требуя предельной сосредоточенности, заповедал и уча, всю имети веля мысль и съ душею тогда къ Богу; стройно же, по чину, лепо. И это было во все дни его служения, что и подчеркивается в «Житии»: Пребысть же блаженый в таковемъ подвизании вся дни летъ живота своего, о семь бдя и моляся съ въздыханиемъ, многы же научивъ и наказавъ пребывати въ добремъ труде, въ бдении же и въ молитве, въ терпении же и смирении, въ милостыни же и въ любви.

39

Божья благодать —сквозная тема «Жития», ср.: и благодать божиа бе с нимъ; …Христовою благодатью въ възрастъ смысла пришедша…; Господня бо бе благодать на немъ; И бысть оттоле по благодати Христове болий на подвигъ, и на вся труды подвизался; …таку благодать Христосъ ему дарова; тако бо бе благодатью Христовою утешая приходящаа…; …благодать и силу подавая рабу своему…; дасть бо ся ему благодать божиа; Той же и сему блаженому свою благодать и силу подавааше и избавляше и др.

40

К «светлому подвигу… терпения» ср. в заглавии «Жития» просветившагося въ терпеньи мнозе…

41

Показательно это отмеченное и в других местах «Жития», и в других текстах и, более того, в самой русской религиозной и языковой традиции подобное соприсутствие священного–святого и света, их смысловое соседство, понимание света как знака, оповещающего о святости, о чем см. в другом месте.

42

Лишь однажды свет отнесен к сатанинскому — Видя же себе сотона побежена […] являашеся ему овогда в нощи, овогда въ день устрашая и претя, яко огнь освещаа и в нощи.

43

Стоит напомнить, что о подобном же даре молится и Ефрем перед началом писания «Жития»: Хотящу же ми начати исповедати, преже молюся богови, глаголя сице: «Владыко мой вседержителю, благымъ подателю, отче Господа нашего Исуса Христа, прииди на помощь мне и просвети сердце мое на разумение заповедий твоихъ, отвръзи усте мои на исповедание устенъ твоихъ и чюдесъ, и на похваление святаго твоего угодника…

44

Собственно говоря, эти переписанные книги, которые предварительно были отобраны (вся отъ всех) Авраамием, составляли своего рода библиотеку — личную или монастырскую. Во всяком случае книжная образованность и эрудиция Авраамия уже вызывала в памяти образ библиотеки: и бяше готово слово въ оустехъ его къ ответу на всякое вопрошение, къ сказанiю же и толкованiю недоведомыхъ въ писанiи реченiи, вся бо прочтенная въ памяти ему бяху незабвенна и аки вивлеофика оумъ его, многая в себе обдержаше книги (Розанов 1912, 105, вариант «Жития» III, 5).

45

К числу таких «неопределенных примеров следует отнести аналогию между сходными жизненными ситуациями, в которых очутились Иоанн Златоуст, когда он после трудного пребывания в пустыне вынужден был вернуться в город, и Авраамий Смоленский. Другой пример «аналогического» типа — упоминание о рассказе из «Жития преподобного Саввы» об иерусалимском патриархе Илье, несправедливо согнанном с престола Анастасием, о радости иерусалимитян по этому случаю и о постигшем их за это Божьем гневе — пятилетнем голоде, да накажутъся не радоватися о зле ни о коемъ же (далее следуют некоторые детали, а также цитаты прямой речи Саввы и эконома, отсылающие к «Житию» Саввы). Безусловно Ефрему, составителю «Жития» Авраамия, принадлежит перволичный фрагмент с просьбой о помощи в завершении его работы над «Житием» — да ми подасть Господь и конець свершити — положити хотящимъ почитати и поревновати житью преподобнаго или преписати и велику отъ Бога милость прияти сде и въ будущий и страшный день възданиа Христова.

46

Помимо уже приведенных примеров того, что читал Авраамий, существенно и то, как он читал. Это чтение можно, вероятно, назвать усиленным, как бы составляющим часть служения Господу и смежным с молитвой (онъ иже на молитву и почитаниа божественых книгъ, на славословие въ божию церковь тщася…; …и светлость лица его бледь имуще отъ великаго труда и въздержания, и бдения, отъ многъ глаголъ, яже тружаашеся, поя и почитая, и молитву принося къ Богу). Это чтение для себя, для утоления своего духовного голода имело продолжение в чтении перед прихожанами во время службы. Две особенности этого чтения должны быть отмечены особо — оно сопровождалось толкованием, которое не оставляло необъясненными даже тонкости текста, и это было чтение наизусть, по памяти: и мнози начата отъ града приходити и послушати церковного пениа и почитаниа божественыхъ книгъ. Бе бо блаженый хитръ почитати, дасть бо ся ему благодать божиа не токмо почитати, но протолковamи, яже мноземъ несведущимъ и отъ него сказаная всемъ разумети и слышащимъ; и сему изъ устъ и памятью сказая, яже ничто же ся не утаить божественыхъ писаний, яко же николи же умлъкнуша уста его къ всемъ, к малымъ же и къ великымъ, рабомъ же и свободнымъ, и рукоделнымъ. — В своей «читательской» практике Авраамий, вероятно, следовал и тем, кого он выбрал себе в духовные наставники, — Иоанну Златоусту и Ефрему: сами большие ценители книги, они оставили и свои наставления о том, как нужно читать священные книги. Ср., в частности, «Слово св. Ефрема како достоитъ со всемъ прилежаниемъ чести св. книги тихо съ разумомъ», «Слово Иоанна Златоустого о почитании книжномъ», «Слово св. Иоанна Златоустого како с разумом чести св. книги» и др., входящие, между прочим, в «Измарагд» (в первой редакции, ср. «Слова» 2–4). Ср.: седящу ти на почитании и послушающу божественыхъ словесъ, то первее помолися Богу — да ти отверзетъ очи сердечния, не токмо написанное чести, но и отворити я, и да не во грехъ себе учения святыхъ прочитаемъ, не сотворяющее — Егда убо чтети книги, то прилежно чти и всемъ сердцемъ внимай и двукраты прочитай словеса, а не тщися листы токмо обращати, но без лености чти, да плодъ приимеши спасения и страхъ Божий вселится в тя; — Егда, братие, мучит тя лукавый помыслъ, то утешися почитаниемъ святыхъ книгъ […] Подобны бо суть книги глубине морстей, в ню же поныряюще износятъ бисер драгий. См. Яковлев 1893, 9 сл., 42 сл.

47

Цитата из Псалтыри 65, 12 приводится в «Житии» в показательном эпизоде вхождения Авраамия в монастырские ворота, после того как владыка благословил его и просил принять монастырь. Авраамий радовался, возносил хвалу Богу за дарованную ему благодать. И входящу ему въ врата монастырьская, некако светъ восия ему въ сердци отъ Бога и с радостью просвещая душю его и помыслъ, яко же се всемъ поведааше [это замечание делает вероятным, что и последующая отсылка к псалму принадлежит Авраамию и Ефрем лишь зафиксировал ее в тексте. — В. Т.]. Яко же сице Иаковъ во сне виде лествицю, досязающу до небеси, и глаголаше, яко «есть Господь на семь месте», то же то и сему открываашеся, уже бо Господь искусна и яви. И събысться псаломъ Давидовъ: «Възведе человекы на главы наша, и проидохомъ сквозе огнь и воду, и изведе ны в покой».