Фома Аквинский - Сумма теологии. Том IV

Ответ на возражение 1. Григорий Нисский говорит о страдании со стороны обусловливающего его зла, а не со стороны воспринимающего и отвергающего зло субъекта. И с этой точки зрения все избегают страдания постольку, поскольку все избегают зла, но при этом никто не избегает восприятия и отвержения зла. То же самое можно сказать и относительно телесной боли, поскольку восприятие и отвержение телесного зла служит доказательством добродетельности природы.

Сказанного достаточно для ответа на возражения 2 и 3.

Раздел 2. Может ли страдание быть благом добродетели?

Со вторым [положением дело] обстоит следующим образом.

Возражение 1. Кажется, что страдание не является благом добродетели. В самом деле, то, что ведет в преисподнюю, не может быть благом добродетели. Но, как сказал Августин, «Иаков, похоже, боится, как бы не впасть ему в такую чрезмерную печаль, чтобы отойти не в покой блаженных, а в муки грешных»[693]. Следовательно, страдание не является благом добродетели.

Возражение 2. Далее, благо добродетели достойно похвалы и награды. Но страдание уменьшает похвалу и награду, поскольку, как учит апостол, «каждый уделяй по расположению сердца, не с огорчением и не с принуждением» (2 Кор. 9:7). Следовательно, страдание не является благом добродетели.

Возражение 3. Далее, как говорит Августин, «страдание – это отвращение от того, что случается с нами против нашей воли»[694]. Но нежелание того, что актуально существует, означает противопоставление своей воли божественному установлению, поскольку все происходящее происходит согласно Его провидению. И коль скоро, как было показано выше (19, 9), условием правоты [и добродетельности] человеческой воли является ее соответствие божественной воле, то похоже на то, что страдание несовместимо с правотой воли и, следовательно, что оно не добродетельно.

Этому противоречит следующее: все, что удостоится награды в вечной жизни, добродетельно. Но таково страдание, что с очевидностью явствует из слов [Писания]: «Блаженны плачущие – ибо они утешатся!» (Мф. 5:5). Следовательно, страдание является благом добродетели.

Отвечаю: страдание может быть благом добродетели в той мере, в какой оно [вообще] является благом. В самом деле, как уже было сказано (1), страдание является благом постольку, поскольку означает восприятие и отвержение зла. В том, что касается телесной боли, указанные две вещи служат доказательством добродетельности природы, которой приличествует чувственное восприятие, поскольку такая природа должна избегать причиняющих боль пагуб. Что же касается внутреннего страдания, то восприятие зла в большинстве случаев последует правильному суждению разума, а отвержение зла является актом правильно расположенной и ненавидящей зло воли. Но любое благо добродетели следует из правоты разума и воли. Следовательно, страдание может быть благом добродетели.

Ответ на возражение 1. Все душевные страсти должны согласовываться с установлениями разума, в котором укоренены все блага добродетели; но чрезмерная печаль, о которой говорит Августин, преступает эти установления и потому не может являться благом добродетели.

Ответ на возражение 2. Подобно тому, как страдание от зла является следствием правоты воли и разума, которые ненавидят зло, точно так же страдание от блага является следствием извращенности разума и воли, которые ненавидят благо. Следовательно, такое страдание препятствует похвале и награде за благо добродетели, как, например, в тех случаях, когда человек печалится, подавая милостыню.

Ответ на возражение 3. Некоторые вещи, к примеру, грехи, актуально происходят не потому, что Бог их желает, а потому, что Он их попускает. Следовательно, противящаяся своему или чужому греху воля не противопоставляет себя божественной воле. Что же касается зла наказания, то оно актуально случается, в том числе, и по божественной воле. Но для правоты человеческой воли вовсе не необходимо, чтобы он желал этого для себя; необходимым является только то, чтобы он не противопоставлял себя порядку божественного правосудия, о чем уже было сказано (19, 10).

Раздел 3. Может ли страдание быть благом пользы?

С третьим [положением дело] обстоит следующим образом.

Возражение 1. Кажется, что страдание не может быть благом пользы. Ведь сказано же [в Писании], что «печаль многих убила, а пользы в ней нет» (Сир. 30:25).

Возражение 2. Далее, выбор относится к тому, что полезно с точки зрения цели. Но страдание не является целью выбора, поскольку «нечто, не сопровождаемое печалью, лучше, чем то же самое, сопровождаемое печалью»[695]. Следовательно, страдание не является благом пользы.

Возражение 3. Далее, как читаем во второй [книге трактата] «О небе», «все, у чего есть дело, существует ради этого дела»[696]. Но, согласно сказанному в десятой [книге] «Этики», «страдание препятствует деятельности»[697]. Следовательно, страдание не является благом пользы.

Этому противоречит следующее: мудрый ищет только то, что полезно. Но, согласно сказанному [в Писании], «сердце мудрых – в доме плача, а сердце глупых – в доме веселья» (Еккл. 7:4). Следовательно, страдание полезно.

Отвечаю: существующее зло порождает двоякое движение желания. Одно из них – то, посредством которого желание противится существующему злу, и в этом отношении страдание не приносит пользы, поскольку существующее не может не существовать. Другое возникающее в желании движение направлено к уходу, или удалению, от печалящего зла, и в этом отношении страдание приносит пользу, если, конечно, оно связано с тем, чего должно избегать. Причин же, по которым следует чего-либо избегать, две. Первая относится к тем вещам, которых следует избегать как таковых, поскольку они противоположны благу, например, грехов. Поэтому страдание от греха полезно как побуждающее человека избегать греха, по каковой причине апостол говорит, что он радуется «не потому, что вы опечалились, но что вы опечалились к покаянию» (2 Кор. 7:9). Во-вторых, следует избегать того, что хотя само по себе и не зло, тем не менее может становиться таким по совпадению – то ли потому, что некто слишком сильно прилепляется к нему и любит сверх всякой меры, то ли потому, что из-за него некто может с головой погружаться в пучину зла, что очевидно на примере временных благ. И в этом отношении страдание от временных благ может приносить пользу, согласно сказанному [в Писании]: «Лучше ходить в дом плача об умершем, нежели ходить в дом пира, – ибо таков конец всякого человека» (Еккл. 7:2).

Кроме того, страдание от того, чего следует избегать, полезно потому что оно усиливает желание избегнуть зла. В самом деле, само зло заключено в том, чего следует избегать, в то время как страдания избегают ради собственной пользы, что подобно тому, как все ищут и блага, и удовольствия от блага. Поэтому как удовольствие от блага усиливает желание обрести благо, так и страдание от зла усиливает стремление избегнуть зла.

Ответ на возражение 1. Эти слова должно понимать как сказанные о чрезмерном страдании, которое снедает душу, поскольку такое страдание, как было показано выше (37, 2), подавляет душу и препятствует ей удалиться от зла.

Ответ на возражение 2. Подобно тому, как любой объект выбора становится менее привлекательным из-за связанного с ним страдания, точно так же то, чего следует избегать, еще более избегается из-за связанного с ним страдания, и в этом отношении страдание полезно.

Ответ на возражение 3. Страдание, обусловленное действием, препятствует этому действию, а страдание, связанное с прекращением действия, побуждает страдающего к действию.

Раздел 4. Является ли телесная боль наибольшим из зол?

С четвертым [положением дело] обстоит следующим образом.

Возражение 1. Кажется, что боль является наибольшим из зол. В самом деле, «самое плохое противоположно самому лучшему»[698]. Но существует удовольствие, которое является наибольшим благом, а именно удовольствие блаженства. Следовательно, существует и боль, которая является наибольшим из зол.

Возражение 2. Далее, счастье является наибольшим человеческим благом постольку, поскольку оно суть его конечная цель. Но счастье человека заключается в том, что, как уже было сказано (3, 4; 5, 8), «он обладает всем желаемым и не желает ничего недолжного». Поэтому наибольшее благо человека заключается в исполнении его желания. Но, как говорит Августин, боль обусловливается тем, что случается вопреки желанию[699]. Следовательно, боль является наибольшим из человеческих зол.