Миссия Бога - Кристофер Райт

прощал силой своей власти. Он садился за один стол с мытарями, блудницами и другими «грешниками». Более того, он пересказывал некоторые события из истории Израиля на свой лад, так что официальные власти оказывались в весьма неприглядном свете, понимая, что речь идет именно о них. Стоя на суде перед высшей политической и религиозной властью иудейского общества, он назвал себя Сыном Человеческим из Книги Даниила, который в конечном итоге уничтожит власти, угнетающие и преследующие народ Божий (Дан. 7). Неудивительно, что после таких слов первосвященник разорвал свои одежды, обвинив Иисуса в богохульстве. Он бы не сделал этого, если бы не увидел себя в роли страшного и ужасного зверя из Дан. 7. Старые мехи не могли удержать новизну и революционный характер учения Иисуса; политические кровеносные сосуды вот-вот должны были разорваться.[268]

Политическая цена следования за Иисусом. Община, созданная Иисусом (хотя в то время христиане еще не считались одной из религиозных партий, наряду с фарисеями, саддукеями, ессеями и зелотами), состояла из последователей, чья верность Христу неизбежно отражалась на их политических взглядах и социальных отношениях. Иисус предупреждал своих последователей, что путь ученичества – это непростой выбор, который может привести к разделению с родными, близкими и соседями (как собственно и его послушание Отцу привело его на крест). И весьма вероятно, что их будут преследовать, несправедливо обвинять, бросать в темницу и приговаривать к смерти власти мира сего. Такой может быть цена исповедования Иисуса Христом и Господом.

Так и случилось, уже через несколько недель после распятия Петр и Иоанн держали ответ перед синедрионом, говоря: «…справедливо ли перед Богом – слушать вас более, нежели Бога» (Деян. 4, 19). Этот случай пополнил ветхозаветный список примеров политического неповиновения, который начинается еще с Шифры и Фуи, повивальных бабок, отказавшихся повиноваться фараону, поскольку боялись Господа.

С римлянами та же история. Исповедовать Иисуса Мессией (царем) и Господом означало отвергать те же притязания кесаря. Признание кесаря Господом было политическим кредо по всей римской империи. Рим терпимо относился к другим религиям и богам при условии, что наивысшей преданности заслуживают их боги, особенно император. Такая верность должна быть засвидетельствована публично воскурением фимиама перед изображением императора со словами «Kyrios Kaisar», «Цезарь – Господь». Но христиане заявляли, что нет иного царя, кроме Иисуса, он царь всей вселенной. Таким образом, исповедание «Kyrios Iēsous», «Иисус – Господь» было столь же политическим, сколь и религиозным заявлением, подчиняющим все формы человеческой власти на земле всевластию Бога во Христе. Многие христиане пожертвовали своей жизнью, отказываясь исповедовать власть цезаря теми же устами, которыми они превозносили господство Христа.

Но ранняя христианская церковь характеризовалась главным образом не ниспровержением политических притязаний империи, а скорее своим пророческим характером, стремлением жить новыми ценностями царства Божьего, будучи все еще в старом настоящем веке. Это новое сообщество, возникшее в результате излития эсхатологического Духа Божьего, продемонстрировало единство через экономическое равенство, насколько это возможно, так что среди них не было нуждающихся, потому что «никто ничего из имения своего не называл своим». Апостолы учили церковь, что главная обязанность христиан не в том, чтобы свидетельствовать или евангелизировать, но «делать добро» (Павел семь раз повторяет это в небольшом Послании к Титу) и быть образцом действенной любви в мире, полном ненависти. Они должны быть законопослушными гражданами своего общества, платить налоги, а также помнить: Бог ожидает от государственной власти (которая названа «Божьим слугой») защиты справедливости, наказания виновных и поощрения тех, кто делает добро (Рим. 13, 1–7). Они признавали, что всякая власть от Бога, но и не забывали предостерегающие слова пророков о пренебрегающих справедливостью начальниках и властях, которые ответят перед высшим судом Бога (например, Иер. 22, 1–5). Иаков (в подлинно пророческом духе) напоминает не только то, что вера без любви и стремления к справедливости мертва, но и то, что это апостольский долг в церкви (так же как долг пророков в прошлом) обличать и порицать недобросовестных работодателей, которые роскошествуют за счет эксплуатации бедных (Иак. 2, 14–17; 5, 1–7). Таким образом, ранние христиане, проповедующие евангелие, не забывали о социальных, экономических и политических обязательствах своей веры. В свете всего вышесказанного знаменитое утверждение, что первые христиане не боролись за отмену рабства, а, следовательно, у них не было интереса ни к политике, ни к социальным проблемам, – кажется весьма шатким аргументом.

Центральная роль креста

Любое богословие миссии, претендующее называться библейским, должно в сути своей отражать сердцевину библейской веры – крест Христов. Говоря о целостном и всестороннем библейском представлении миссии, нам необходимо задаться вопросом: какова роль распятия во всем этом?

Миссиоцентричное богословие креста

На протяжении всей этой книги я показываю, что Библия говорит о миссии самого Бога: искупить и обновить все творение. У нас впереди много глав, где мы будем еще больше об этом говорить. Тем не менее, на данном этапе обсуждения значения искупления и его отношения к миссии нужно коротко подчеркнуть несколько важных истин.

Мы уже видели, что миссия Бога в Писании содержит несколько аспектов, и каждый из них указывает на крест. Распятие было неизбежной ценой Божьей миссии.

Задумайтесь на секунду о великих контурах Божьей искупительной цели. Следующие пункты, скорее всего, могли быть включены в то, что Павел называл «всей волей (целью) Божьей» (Деян. 20, 27). Я коротко представлю их ниже. Каждый тезис заслуживает отдельного богословского обсуждения.

Цель или миссия Бога состояла в том, чтобы:

• решить проблему человеческого греха, который был осужден и наказан, так как Бог – праведный и оправдывающий. На кресте Бог покончил с нашей виной за грех. Он взял на себя ответственность за наши грехи и из любви к нам подверг себя наказанию в лице Сына своего Иисуса Христа. «Господь возложил на него грехи всех нас» (Ис. 53, 6); «Он грехи наши Сам вознес телом своим на древо» (1 Пет. 2, 24). Крест – это место нашего помилования, прощения и оправдания;

• держать победу над всеми силами зла (ангельскими, духовными, «видимыми и невидимыми»), которые угнетали, порабощали, нападали и разрушали человеческую жизнь, напрямую либо посредством других людей. На кресте Бог покончил с этим, «отняв силы у начальств и властей… восторжествовав над ними Собою» (Кол. 2, 15). Крест – это место, где силы зла были повержены. Крест – это гарантия их полного дальнейшего истребления;

• положить конец смерти – величайшему захватчику и врагу всего живого в Божьем мире. И на кресте Бог сделал это, когда «смертью лишил силы имеющего державу смерти, то есть диавола»