Звезда Альтаир. Старообрядческая сказка - Дмитрий Александрович Урушев

Я полностью согласен с этим. К дьяволу мораль, этику и эстетику! Но я не согласен с тем, что нет ада. Ад существует. Поверьте мне, друзья. Он существует.

– Вишь, – обрадовался Демьян. – Коли существует ад, то существует и рай. Значит, и Бог существует. Значит, опять ты врешь.

– Врут ваши попы. А у нас, фармазонов, правдивая наука и истинное учение.

– У кого? – в один голос спросили юноша и поэт.

– У фармазонов. Только не говорите, что и про них не слышали.

– Не слышали.

– Да откуда же взялись вы, такие удивительные люди? – Карло вконец протрезвел. – Ничего вы не знаете. Ничего не читали. Ничему не учились. Откуда такие олухи берутся? С Куличек что ли?

– Ты не ругайся, а объясни.

– Фармазоны – это такие особенные люди, независимые философы, объединенные в тайное сообщество. Нас еще называют вольными каменщиками. Мы храним древнее учение, передающееся из века в век. Но все это – великая и страшная тайна. И более я не могу говорить о ней.

– Знаешь ли, философ мой, смешной ты человек! – покачал головой стихотворец. – Ты надуваешься, прикрываешься наукой и отвергаешь очевидное. Не знаю, насколько тайно учение фармазонов, но вижу, что оно явно глупо. Говорить, что у мира не было Творца, то же самое, что говорить, будто у человека не было отца и матери.

– Дремучие медведи! – воскликнул Поротый. – Вы не верите науке, но готовы поверить поповству. Вы обманываетесь сами и готовы обманывать других.

– Я хорошо помню уроки покойного батюшки, а он был церковным сторожем. Он не имел достатка, но имел тяжелую руку. И крепко вбил в мою голову слова Библии: «Сказал безумец в сердце своем: нет Бога». Так что все вы, фармазоны и философы, безумцы! – Демьян сунул костлявый кулак в нос афею.

Тот отшатнулся.

– Среди фармазонов есть разные люди. Одни верят в Бога, другие – нет. Одни верят в ад, другие – нет. Но мы не спорим об этом. Ибо то, что нас объединяет, превыше того, что нас разъединяет.

– Что же вас объединяет? – полюбопытствовал Иван.

Карло хитро улыбнулся.

– Нас объединяют свобода, равенство и братство. Наше учение обращено не к Богу, а к человеку. Наша цель не посмертное наслаждение в небесном царствии, а построение здесь, на земле, справедливого человеческого царствия. Такого, где все люди были бы равно свободны и счастливы. Где не было бы болезней, старости, бедности и несправедливости. Согласитесь, эта благая цель превыше споров о Боге.

– Как же вы сделаете людей свободными и счастливыми? – спросил царевич. – Как вы избавите их от болезней и бедности? Придумаете волшебное лекарство? Раздадите деньги богатых бедным? Как?

– А это уже наша тайна. Тайна замка Галлицинберг и Богемской рощи, – важно ответил Поротый. – И мы не открываем ее непосвященным.

– Разве говорящие обезьяны достойны счастья… – продолжал юноша.

Но Демьян перебил его.

– Один мудрый человек сказал: любить человечество легче, чем сделать добро родной матери. Мне кажется, вы, фармазоны, именно так и поступаете. За вашими красивыми словами о свободе, равенстве и братстве для всех людей скрывается безразличие к отдельному человеку. Вот ты, друже, хорошо одет, сыт, пьян и нос в табаке. Ты позаботился о себе, о своем брюхе. А позаботился ли ты о тех попрошайках, нищих и калеках, чуть живых от глада, жажды и страданья, что просят милостыню вдоль дороги в Ром? Думаю, тебе это даже не пришло в голову. Посему я смеюсь над вашим учением о всеобщем счастье. Это откровенная чушь.

Карло гневно глянул на поэта.

– Советую тебе, чужестранец, смеяться не над нашим учением, а над вашим или над тем, которое вы хотите принять. Мы знаем, о чем говорим. А вы, верующие, противоречите друг другу, заблуждаетесь сами и заблуждаете других. Христиане учат о Боге по-своему. Сарацины – по-своему. Хазары – по-своему. Где же истина?

– Истина в том учении, что содержит святая церковь. Лишь в истине и цель, и красота. Так говорил мой отец, а он разбирался в таких вещах.

– Что ваша церковь? Ковчег под предводительством осла, – Поротый встал и, не прощаясь, пятясь задом, стал отступать в полумрак кабака. Шаг, другой. И Карло растворился в прохладной темноте, будто и не было.

– Наш обед простыл, – заметил Иван. – Скорее доедим и отправимся в путь.

Когда путешественники покидали кабак, царевич, вручая неразменную монету, спросил у хозяина:

– Что за странный человек пьет у тебя и пристает с бессмысленными разговорами к посетителям?

Толстяк, дремавший на стуле у порога, с недоумением поднял выпученные глаза на юношу.

– Кроме вас и матушек-монашек в моем заведении никого нет.

– С кем же мы тогда разговаривали? – удивился Иван.

Но, понимая, что не получат ответа от кабатчика, царевич и поэт вышли из домика, сели на коней и поспешили со двора. Когда выехали на дорогу, откуда-то выскочил черный пудель и залаял им вслед.

Долго ли ехали, коротко ли, наконец впереди среди лугов, полей, оливковых рощ и виноградников показался древний Ром – священная столица папистов. Издалека город производил приятное впечатление – сады, дворцы, церкви, колокольни и река Стибр с мостами, а над всем – огромный купол папского кафедрального собора – базилики святого апостола Петра.

Глава 54

Иван и Демьян ужаснулись, когда приблизились к городу.

Старинные крепостные стены с башнями и воротами были наполовину разобраны и заросли травой. В прорехи виднелись кучи мусора, убогие хижины и заброшенные богатые дома, также частично разобранные.

Возле ворот, к которым подъехали путешественники, толпилось несколько сотен нищих: безруких, безногих, слепых, глухих, женщин с младенцами, стариков и детей. С душераздирающими криками и нестерпимыми причитаниями они выклянчивали милостыню у пилигримов. Рядом стояли толстые монахи с кружками для пожертвований и тоже выпрашивали деньги.

Не только побирушки встречали у ворот юношу и стихотворца. В сопровождении нескольких вооруженных всадников к ним подъехал невероятно тучный мужчина в красной сутане и красной шляпе с огромными полями. На его шее на золотой цепочке висела туфля, расшитая жемчугом и драгоценными камнями.

Неестественно высоким голосом мужчина спросил:

– Имею ли я счастье лицезреть царевича Ивана, сына славного царя Додона?

– Да, это я. С кем имею честь говорить?

– Кардинал Венерати, камерарий – домоправитель блаженнейшего папы Целестина. Святейший отец направил меня встретить твое царское высочество. Он уже давно ждет тебя.

И вместе с кардиналом и охранниками путники въехали в город.

– Откуда папа узнал о моем приезде?

– Кардинал Кушаковский отправил к нам гонца в сапогах-скороходах. Он-то и доставил известие, что твое высочество выехало из ляшского королевства в Ром. С тех