Звезда Альтаир. Старообрядческая сказка - Дмитрий Александрович Урушев

в бессмысленный галдеж. Кто-то громко пел. Кто-то надрывно хохотал. Кто-то пьяно плакал.

Иван тихо поднялся с лавки и подошел к Моисею. Тот стоял у печи, принужденно улыбался и встревоженно смотрел на черкасов. Шинкарь пытливо взглянул на царевича.

– Что угодно милостивому пану?

– Я слыхал, что у вас, хазар, есть какая-то особенная вера. Не мог бы ты рассказать о ней?

– Наверное, молодой человек смеется над бедным хазарином? Зачем такому шикарному пану наша вера?

– Все-таки, хозяин, прошу тебя поговорить со мной.

– Ну, хорошо. Роза, – позвал Моисей жену. – Побудь пока с гостями, а я побеседую с панычем.

Они прошли в небольшую комнатку. Шкафы, сундуки, стол. На столе горела сальная свечка. При ее неверном свете что-то шила красивая смуглая девушка. Она вздрогнула и испуганно подняла на вошедших выразительные черные глаза.

– Это моя дочь Ревекка, светлейший пан, – сказал шинкарь. – Пойди, милая, у нас с паном будет ученая беседа.

Девушка смутилась, покраснела, встала и быстро куда-то ушла, шурша платьем. А Моисей раскрыл один шкаф. Он был набит книгами в одинаковых переплетах.

– Это наша священная книга Шаарей цедек – Врата праведности. Сто томов! В каждом томе наши древние мудрецы объяснили по десять Божьих заповедей. А всего заповедей тысяча! Вот возьмем первый том и поговорим о нашей вере.

Шинкарь положил книгу на стол, раскрыл и показал юноше непонятные письмена.

– Вот она – наша древняя мудрость. Садись, пан, и спрашивай. А никчемный хазарин попробует ответить тебе.

– Вы верите в невидимого и непостижимого Бога?

– Да, мы верим в невидимого Господа. И от нас этой вере научились все народы. Именно мы открыли всему миру, что Бог непостижим и непознаваем.

– А в чем состоит ваша вера?

– Давным-давно Создатель дал пророку Моисею десять заповедей. Наши древние мудрецы дали каждой заповеди по сто толкований и, таким образом, получили тысячу заповедей. Неукоснительное соблюдение их и составляет нашу веру.

– Что за заповеди?

– О, пан! Недели не хватит, чтобы перечислить все. Например, соблюдать шабаш, не брить бороду, не есть свинину, не варить козленка в молоке матери его, носить цицит, делать обрезание, отделять трумот и маасерот. Много заповедей, пан, ой как много.

– Не понимаю, почтенный Моисей, какое дело невидимому Богу до козленка и молока?

– Это непонимание, пан, от молодости и неопытности. Раз Творец дал такие заповеди, не наше дело – обсуждать их. Наше дело – исполнять их. Господь любит праведников. А праведность заключается в этих заповедях. Хочешь, чтобы Бог любил тебя? Соблюдай заповеди.

Впервые вера показалась Ивану ясной и определенной – вот заповеди, соблюдай их и не думай! И никакого заумного мудрования – загадочный Бог, доверие, послушание.

– Да, Моисей, мне говорили, что Господь сошел с небес, принял плоть от девы и сделался человеком. Хазары верят в это?

Шинкарь скривился.

– Фу! Это все брехня, добрый пан. В древние времена жил некий плотник Иешуа, по-вашему Исус. Он помешался, возомнил Себя Богом. Ходил, проповедовал, призывал людей верить в Него. Нарушал заповеди и утверждал, что Ему это позволительно, дескать, Он – Бог. Иешуа многих людей сбил с пути истинного и заразил Своим ложным учением. За это Его постигло справедливое наказание. Его судили и предали позорной казни – распяли на кресте в Ершалаиме.

Глава 28

Моисей откашлялся и продолжил:

– Ученики Иешуа похоронили Его в гробнице, а на третий день украли Его тело и объявили легковерной черни, что Он воскрес. Последователи Иешуа описали Его жизнь и учение в четырех книгах – Евангелиях. Многие хазары и эллины поверили этим книгам. Так вера в Иешуа распространилась по всему свету. Наши великие учителя бар Абас, бар Гузин и бар Маглот собрали четыреста трубачей и объявили Ему херем – проклятье.

Рассказ шинкаря удивил Ивана.

– Как это? Говорят, Исус был истинным Богом, совершал чудеса, исцелял больных, воскрешал мертвых.

– Да, Он совершал чудеса, но неправедным путем. Он подслушал, как Его учитель произносит шем, и Сам стал произносить шем, исцеляя больных и воскрешая мертвых.

– Что такое шем?

– Шем – благословенное имя Божье. Наши древние мудрецы знали, как оно произносится, и умели творить им разные чудеса. Но потом за многие грехи это знание было отнято у нашего народа. И теперь никто не помнит, как звучит шем. Впрочем, есть хохмачи…

Тут Моисей понизил голос и приблизил свое бледное лицо к лицу царевича.

– Есть мудрецы, которые в наши дни постигают тайную науку хохму. Изучая книгу Шаарей цедек, они пытаются узнать, как звучало имя Божье. Денно и нощно они считают буквы на ее страницах, складывают, вычитают, умножают и делят. Переставляют буквы местами, читают задом наперед. И, говорят, некоторым удается узнать звучание шема. И тогда…

Шинкарь отодвинулся от юноши. Его глаза заблестели. Голос задрожал от восторга.

– И тогда этим великим мудрецам становятся подвластны ангелы и демоны, огонь и вода, небо и земля, время и пространство. Опытный хохмач может превращать камни в хлеб, воду – в вино, фосфор – в золото. Такой человек уже не человек, он бог! Он не знает нужды. Он богат. Он уже не пархатый хазарин. Ему нет необходимости держать шинок и ломать дурака перед проезжими панами. Впрочем, я заговорился.

Шинкарь испугался, не сболтнул ли чего лишнего, и потупился. Его взгляд принял прежнее выражение, встревоженное и пытливое.

– Могу ли я познакомиться с таким всемогущим мудрецом? Возможно, он объяснит мне тайны Бога и веры, – полюбопытствовал Иван.

– Ты едешь в Вышеград – ляшскую столицу. Там живет великий хохмач бар Малей. Говорят, он творит чудеса не хуже Иешуа. Не знаю, правду ль бают или лгут, но постарайся посетить этого могучего чудотворца.

– Смогу ли я принять вашу веру, коли она покажется мне самой наилучшей?

– Нет, это невозможно. Надо родиться хазарином, чтобы исповедовать хазарскую веру. Она передается только от отца к сыну, от матери к дочери. Инородец не может принять нашу веру.

– Даже в том случае, ежели убедится в ее истинности, все равно не сможет принять?

– Совершенно исключено! А теперь, думаю, нам пора ложиться спать. Кажется, твои спутники угомонились.

Действительно, в большой комнате смолкли галдеж и пение. Свита пана Храповицкого укладывалась спать. Простые казаки ложились прямо на полу. А тем гостям, что казались побогаче, в том числе и царевичу, шинкарка постелила на лавках.

Вскоре комната наполнилась дружным храпом. Только юноша никак не мог уснуть. Ворочался на лавке и обдумывал слова Моисея. «Как странно все, что он сказал! Значит, Бог не приходил к людям, не являл им