Юродство о Христе и Христа ради юродивые восточной русской церкви: исторический очерк и жития сих подвижников благочестия - Иоанн Ковалевский

Притом же, – если бы даже юродивые и сняли с себя личину безумия, то прекратился бы повод к соблазну для подобных людей? Напротив, нужно полагать, еще увеличился бы. «Открытое благочестие также несносно для нечестия и порока, как свет солнца нестерпим для больного глаза». Поэтому, если бы юродивые в полном свете своей добродетели предстали пред миром, то для нечестивых сделались бы еще большим камнем преткновения[138], ибо мир, во зле лежащий, не терпит обличителей. Не ложны слова апостола: хотящий жить благочестиво, гоними бывают (2 Тим. III:12). Кто из святых Божиих, открыто светивших на свещнице мира, не был поносим и преследуем от грешного и развращенного мира? Далее, хотя грех соблазна тяжек, но нельзя сказать, чтобы всякий безусловно поступок, который может послужить поводом к соблазну других, был грехом для допускающего такие странности. Если вообще благоразумие требует от нас большой осторожности в суждении о действиях о поступках других, то тем более должны быть осторожны относительно «странных» поступков юродивых; прежде чем осуждать последних, необходимо всмотреться в те мотивы и побуждения, в силу которых они «странно» поступали, в противном случае ответственны за соблазн сами соблазняющиеся; так об этом рассуждает святой Исаак Сирин: «Если человек, что делает ради душевной чистоты, а другие, не понимая, соблазняются его духовным житием; то должно ли ему удаляться божественного своего жития по причине соблазна или делать, что полезно для его намерения, хотя то и вредно взирающим на него? Скажем о сем, что если законно, как принял от бывших прежде него отцев, делает он, что бы то ни было, служащее к очищению ума его, и предположил в себе эту цель, – достигнуть чистоты, а другие, незнающие, соблазняются его намерением; то в ответственности не он, а соблазняющиеся. Не для того он воздерживается, или постится, или живет в строгом затворничестве и делает, что полезно для его цели, чтобы другие соблазнялись, но для того, чтобы очистить свой ум. А соблазняющиеся порицают его по незнанию цели жития его, и действительно подлежат ответственности за то, что, пребывая в нерадении, неспособны были уразуметь ту духовную цель, какую предположил он в себе, то есть чистоту своей души. О них божественный Павел написал, говоря: слово крестное погибающим убо юродство есть (1 Кор. I:18). Что же теперь? Поелику слово крестное сими неощутившими силы вменено было в юродство, то Павлу должно ли было молчать, а не проповедывать? Но вот и доныне учение крестное служит преткновением и соблазном для Иудеев и для Еллинов; поэтому и нам молчать об истине, чтобы они не соблазнялись? Но Павел не только не молчал, но даже громко взывал, говоря: мне да не будет хвалитися, токмо о кресте Господа нашего Иисуса Христа (Гал. VI:14). Сия похвала о кресте высказана святым не для того, чтобы других соблазнять, но потому что велика проповедуемая сила креста. Посему и ты совершай житие свое сообразно с тою целию, какую предположил себе пред Богом, в чем не осуждается совесть твоя, и житие свое испытывай по божественным писаниям и по тем заповедям, какие принял ты от святых отцев. И если будешь обвиняем ими, то не бойся того, чем соблазнились другие. Ибо ни один человек не может всех равно удостоверить, или всем угодить, и в сокровенности своей трудиться для Бога»[139]. Если же кто и после этого желает видеть в жизни юродивых повод к соблазну для других, то пусть помнит, что юродивые постоянно молили Бога, чтобы Он простил неведению тех, кои «ругались юродству» их, как об этом нередко замечается в житиях их; Симеон юродивый молился за соблазняющихся: «да не вменится им грех сей»; «аз молился», говорит святой Андрей, «Владыце, да не будет им греха о сем, иже ми биение творят[140]; блаженный Прокопий взывал ко Господу о врагах своих: «Господи, не постави им греха сего»[141].

Но могут сказать, если подвиг юродства по существу настолько высок и спасителен для других, то к чему человеку принимать на себя такой странный образ жизни, когда и без него есть другие способы спастися? «Не лучше ли человеку жить так, чтобы деятельность его и угодна была Богу и вместе сообразна с настоящею земною жизнию, – с положением его в обществе; и что было бы с миром, когда все стали бы жить подобно юродивым, что стало бы с обществами человеческими и с образованностию человечества?» Прежде чем отвечать на возможные в этом роде возражения со стороны сомневающихся в великой важности этого исключительного подвига христианского, невольно напрашивается на мысль вопрос апостола Павла: ты кто ecu против отвещаяй Богови? еда речет здание создавшему е: почто мя сотворил ecu тако? Или не имать власти скудельник на брении (Рим. IX:20, 21). История Церкви представляет нам много, по-видимому, странностей в таких мужах, которые действовали по наставлению Божию. Так – один из сынов пророческих в искаженном виде предстал Ахаву и покры покрывалом очи своя (3 Цар. XX:35 - 39, 43); Исаия, предсказывая пленение египтян, три лета ходил наг и бос (Ис. XX:2); Иеремия несколько времени носил на шее ярем и чрез послов, приходивших к Седекии, послал оный к соседним царям (Иер. XXVII:XXVIII); Иезекииль лежал 150 дней на левом боку и 40 дней на правом, пек в лайне мотыл человеческих, мечом обрил голову и бороду, и одну часть волос сжег среди города, другую изрубил мечом, а третью развеял на ветре (Иез. IV:4, 6, 12; V, 1 – 3); Осия имел жену блужения и чада блужения (Ос. I:2). Пытливый и кичливый ум, стремящийся все в вопросах и делах веры подчинить власти своего «понимания», может находить и действительно находит много странностей в жизни христианских подвижников, не сообразовавшихся веку сему, но действовавших по всеблагой воле Творца. Сам подвигоначальник Иисус Христос, распятый на кресте, разве не возбуждал многих недоумений? Проповедь о кресте Иудеям была соблазн, Еллинам же безумие. Не высокомудрствовать и пререкать, но смиряться и благоговеть мы должны пред делами всемудрого Бога, памятуя, «что советы Божии не таковы, как советы человеческие», но якоже отстоит путь Господень от путей наших, и помышления наши от мысли Его (Ис. LV:8, 9) и что мудрость человеческая есть буйство пред Богом, а буее Божие разумнее человек (1 Кор. I:25). Всеблагий Промыслитель, хотящий всем человеком спастися и в разум истины приити (1 Тим. II:4), бесконечно лучше каждого знает, кому и какие средства более пригодны для совершения спасения.