Щит Давида. Толкование псалмов, используемых в православном богослужении - Александр Сатомский

Конечно, диавол большой специалист в толковании через вырывание фразы из контекста (такое, к слову, присуще и людям: когда некто обращает внимание на то, что жена должна бояться мужа, игнорируя, что жену вообще-то нужно возлюбить, как Христос возлюбил Церковь (Еф. 5: 25, 33) – это тоже пример дьявольской экзегезы). Он доводит свою цитату ровно до той точки, где говорится про него. А дальше —

Льва и гадюку ты будешь попирать;

злого льва и дракона растопчешь.

(Пс. 90: 13)

Чувства сатаны это, видимо, оскорбляет, поэтому, собственно, это уже «не такой уже значимый» текст.

Интересно, что Христос отвечает ему в той же логике. Слова «Не искушай Господа Бога твоего напрасно» имеют продолжение: «Не искушайте Господа, Бога вашего, как вы искушали Его в Массе» (Втор. 6: 16). Здесь имеется в виду следующий исторический эпизод. Израиль, переходя по пустыне, в Массе не обнаружил питьевой воды. И в мгновение ока возроптал: «Есть ли Бог среди нас?» (Исх. 17: 7). При этом люди не сомневались, что Бог, ведущий по пустыне, с ними – это было требование чуда.

Что делает дьявол с Христом? Он же также требует чуда, вернее, хочет, чтобы Христос с Бога это чудо стребовал. «Сойди с крыла – ангелы подхватят тебя». И Христос отвечает ему: «Не искушай Господа Бога твоего напрасно», как бы подразумевая, что такие примеры вообще-то уже были и ничем хорошим ни для кого это не закончилось.

Итак, еще раз, этот пример показывает, что, несмотря на смыслы, пользоваться текстом 90-го псалма как волшебным не надо.

В завершении псалма появляется третий говорящий. Большая часть его – авторское высказывание. Буквально пару строк как бы произносит читатель. А в последних стихах говорит Сам Бог, Который полностью поддерживает все сказанное автором, то есть как бы запечатлевает, что это не какие-то праздные размышления, что это истина.

Бог говорит:

Он любит Меня, и Я спасу его,

Я защищу его – ведь он знает имя Мое.

Он призовет Меня, и Я услышу его,

Я с ним в беде, приду на помощь и прославлю его!

Долгой жизнью его насыщу,

явлю ему спасение Мое!

(Пс. 90: 14–16)

Псалом начинается разными именованиями Бога, а заканчивается темой Его имени: «он знает имя Мое». Важно, что это не абстрактное знание о том, как Бога зовут. Бог говорит: «Он любит Меня, и Я спасу его». Важно, что это – про отношения. И в этом, как мне кажется, главный смысл псалма. Если я имею вовлеченность, имею любовь к Богу, Он действительно под сенью крыльев Своих сохраняет меня. «…Он призовет Меня, Я услышу его» – Бог даже больше, чем эти обетования! Когда в египетском рабстве Израиль возопил – не к Богу, а вообще, – когда тягота стала невозможной, Бог откликнулся: «…вопль сынов Израилевых дошел до Меня, и Я вижу угнетение, каким угнетают их Египтяне» (Исх. 3: 9) и «иду избавить его» (Исх. 3:8). Он приходит туда, где страдание, угнетение и боль. Ведь Сам Бог – про свободу.

И любой вопль, обращенный часто даже в абстрактное небо, в итоге Бога достигает, потому что Он-то любит всех нас – вот в чем дело. И даже вопль – это начало отношений. Ведь Бог дальше спасает Израиль не абстрактно, не оставаясь инкогнито. Он открывается ему, Он объясняет Себя, Он вступает с народом в отношения и ведет его.

Кризис тоже может стать началом отношений. Человек не обречен, даже если он ничего о Боге не знает – именно в этом кризисе он может Его найти. И в любом случае, Бог знает, где и как найти его, как его привести и к выходу из сложной ситуации, и к Себе.

Глава 4

Псалмы первого часа

Перед разговором о псалмах часов сделаем небольшое отступление – о часах вообще.

Практика совершения регулярных молитв в конкретные промежутки светового дня восходит к периоду Второго Храма (V в до н. э. – I в н. э.), когда иудеи вернулись из Вавилонского плена. Для молитвы были выбраны третий, шестой и девятый часы по общепринятому в Средиземноморье счету. В иудаизме бытовало мнение, что эта практика освящена авторитетом праотцев – Авраама, Исаака и Иакова, каждый из которых освящал молитвою особый час дня. Из иудаизма впоследствии она органично переходит в христианство и закрепляется апостольским авторитетом.

Что мы имеем в виду под «часами» как обозначением времени? Для того чтобы нам актуализировать дневные «часы» или ночные «стражи», к нашим часам нужно прибавлять 6. То есть третий час – это 9:00, шестой – это середина дня, 12:00, а девятый – уже время предвечернее, 15:00. Далее – вечер, и после захода солнца начинается новый день и «стражи» ночи.

В первые же столетия истории Церкви эта молитвенная практика становится практически повсеместной. Так, у Тертуллиана (II–III вв.) мы читаем: «Что же касается времени молитвы, то не будет излишним внешнее соблюдение известных часов – тех, разумею, общеизвестных часов, которые обозначают промежутки дня: третий, шестой, девятый, которые и в Писании указаны как самые важные. Прежде всего, Дух Святой сошел на собравшихся учеников в час третий. Петр в тот день, когда усмотрел в некоем сосуде видение общения, в час шестой взошел на верх дома для молитвы. Он же с Иоанном в час девятый восходил в церковь, когда возвратил здоровье паралитику (см. Деян. 2: 15; 3: 1–7; 10: 9 и сл.). Хотя они действовали просто, без всякого намерения дать правило для исполнения, однако хорошо будет установить некое предварительное правило, которое упрочивает побуждение к молитве»[16].

Нынешнее положение часов в нашем богослужении редуцировано: мы не сохраняем их привязку ко времени и для нас они являются скорее богослужебным «довеском». Хотя на самом деле каждое из этих кратких богослужений – важное, осмысленное и цельное. Актуализировать их в нашей практике личного благочестия при этом достаточно просто. Во-первых, то, что эти чинопоследования не очень обширны по объему, позволяет сконцентрироваться на молитве в рамках рабочего дня. Во-вторых, они очень просты структурно: три псалма, тропарь часа и молитва. И в-третьих, три основных часа плотно завязаны на новозаветные события.

Первый час отличается от перечисленных последований тем, что появляется он позже – как определенная компенсация отсутствия богослужения часа в самый ранний, утренний час. Утреня – время рассвета, а