Юродство о Христе и Христа ради юродивые восточной русской церкви: исторический очерк и жития сих подвижников благочестия - Иоанн Ковалевский

еще причиняла бы им вред. Так и душа, если захочет видеть без Духа, то сама себе послужит препятствием»[59]. Это послушание разума вере не в том состоит, чтобы оставить собственное мышление, исследование основания, причин и цели всего существующего в мире, а в том, чтобы в познании предметов, особенно божественных, не полагаться на свой разум, не доверяться своему суждению, а, по выражению апостола, нужно разум пленить в послушание Христово (2 Кор. X:5), т.е. подчинить разум вере Христовой, божественному учению, изложенному в Священном Писании, так чтобы оно было главным, руководительным началом в познании предметов, особенно божественных; всякое знание, согласное с этим учением, признавать за истинное, несогласное отвергать как ложное. Это покорение разума вере не только не стесняет свободы мысли и не означает верования слепого, но, напротив, требует, чтобы наш разум свободно, самостоятельно, относился к истинам веры. Выражение слепо веровать не свойственно вере христианской, которая по существу есть свет для просвещения (Лк. II:32; Ин. I:9) всех народов (Мф. XXVIII:19) и ум для познания истины (I Тим. II:4). Сам Иисус Христос ум называл внутренним светом (Мф. VI:22, 23) и для доказательства раскрываемых истин часто обращался к здравому смыслу[60] своих слушателей и чувству истины, убеждая, что истина сама о себе свидетельствует (Ин. VIII:32; XVIII, 37). Не слепая, а разумная вера была у апостолов, как засвидетельствовал о них Сам Божественный Учитель пред Отцем Небесным, глаголы, ихже дал ecu Мне, дах им: и тии прияша и разумеша воистину (Ин. XVII:8). Святые апостолы всегда требовали глубокого самостоятельного исследования предметов Божественного учения и вооружались против слепого бессознательного исполнения его предписаний: не бывайте несмысленни, но разумевайте, что есть воля Божия, – убеждает апостол (Еф. V:17). Молюся, – обращается он же к Филиппийцам, – да любовь ваша паче и паче избыточествует в разуме и во всяком чувствии: во еже искушати вам лучшая (Флп. I:9 - 10); общение твоея веры действенно да будет, в разуме всякого блага, еже о Христе Иисусе (Флм. I:6). Разумное усвоение учения Христова представляется необходимым условием для достойной деятельности в духе христианства: не престаем о вас молящеся, – говорит апостол Колоссянам, – да исполнитеся в разуме воли Его во всякой премудрости и разуме духовнем, яко ходити вам достойне Богу во всяком угождении (Кол. I:9, 10; II, 2). Если же в Святом Писании встречаются места, по-видимому, умаляющие значение разума в деле усвоения веры[61], то эти неодобрительные отзывы и предостережения относятся не к истинной мудрости, не к правильному употреблению разума, а к мудрости мнимой или лжеименному разуму (1 Тим. VI:20), взимающемуся на разум Божий (2 Кор. X:5), – мудрости, которая в суете ума (Еф. IV:17), восстает против истины Христовой. Следовательно требовать от разума слепого подчинения вере несогласно и с самим словом Божиим. Отношение разума к божественному Откровению можно кратко выразить словами древнего мудреца: вящшая разума человеческого показана ти суть. Посему, высших себе не ищи, и креплших себе не испытуй. Яже ти повеленна, сия разумевай, несть бо ти потреба тайных (Сир. III:23, 21, 22). Иначе, не следует усиливаться напрасно подвести все в Откровении под формы нашего разума, постигнуть непостижимое; нужно с благоговением внимать голосу Откровения божественного; и хотя мы обязаны, по словам Писания, размышлять и судить об истинах веры, но понимать их не иначе, как согласно с источником, в котором они содержатся, т.е. со Словом Божиим. «Разум наш в отношении к ним не хозяин, потому что они не его, а выше его; он должен быть архитектором, которому даны материалы, а не творцом, который может отвергнуть их и употребить свои собственные, какие заблагорассудит»[62]. Но, с другой стороны, яже ти повелении, сия разумевай: покорность нашего разума должна быть хотя и безусловною, но не слепою, а разумною. «Не взимайся, человеческий разум, на разум Божий; но, отдавая себя в плен и послушание веры, познай в этом благодатном и благородном плену истинную свою свободу, и во свете веры разумевай и широту, и долготу, и высоту, и глубину – разумевай преспеющую разум любовь Христову (Еф. III:18,19). Помни, что и Откровение, и разум равно суть дары Божии, – что Откровение раскрывает тот самый Свет, от лучей которого происходят идеи и законы разума[63]. «Разуму, покорившемуся в послушание веры, Откровение сообщает множество самоважнейших истин и готовых познаний и показывает ему путь к соединению с самым Триединым Источником премудрости; а разум, получив надлежащее развитие и образование, приготовляет человека к лучшему, сознательному, сыновне-свободному принятию истин Откровения»[64]. Святое Писание с ясностию учит, что мудрость и знание истины имеют своим непосредственным источником самого Бога: в Немже суть вся сокровища премудрости и разума сокровенна (Кол. II:3) и ниспосылаются от Него как высшие и драгоценнейшие дары тем, кто достоин их. У Него премудрость и сила, Его совет и разум, – читаем у ветхозаветного праведника (Иов XII:13). Он есть руководитель к мудрости и исправитель мудрых. Ибо в руке Его и мы, и слова наши, и всякое разумение, и искусство делания, говорить Премудрый (Прем. Сол. VII:15 - 16) и продолжает так: Сам он даровал мне неложное познание существующего, чтобы познать устройство мира и действие стихий, начало, конец и средину времен, смены поворотов и перемены времен, круги годов и положение звезд, природу животных и свойства зверей, стремления ветров и мысли людей, различия растений и силы корней. Познал я все, и сокровенное, и явное, ибо научила меня Премудрость, художница всего. Она есть дыхание силы Божией и чистое излияние славы Вседержителя. Она есть отблеск вечного света и чистое зеркало действия Божия и образ благости Его (VII, 17 – 21,25 – 26). Размышляя о сем сам в себе и обдумывая в сердце своем, что в родстве с премудростию-бессмертие, и в дружестве с нею благое наслаждение, и в трудах рук ее богатство неоскудевающее, и в собеседовании с нею – разум, и в общении слов ее добрая слава, – я ходил и искал, как бы мне взять ее себе. Познав же, что иначе не могу овладеть ею, как если дарует Бог, – и то уже было делом разума, чтобы познать, чей это дар, – я обратился к Господу и молился Ему от всего сердца моего (VIII, 17 – 18, 21).

Апостол, говоря о буйстве или юродстве в делах веры и называя себя, равно как и других апостолов, буиими Христа ради, в то же время свидетельствует: мы ум Христов