АМБИГВЫ. Трудности к Фоме (Ambigua ad Thomam), Трудности к Иоанну (Ambigua ad Iohannem) - Преподобный Максим Исповедник

в пессейю») (fr. 52 D.-K.). Смысл этого афоризма, по мнению специалистов, состоял в идее тленности, случайности и переменчивости судьбы (что-то вроде русской поговорки: судьба играет человеком). Именно так это понял и Филон: «Нет ничего непостояннее судьбы (τύχη), которая, словно при игре в пессейю, оборачивает человеческую жизнь, [словно игральную кость,] вверх дном» (Mos. 1.31 (Cohn), пер. А. В. Лебедева, цит. по изд.: Фрагменты ранних греческих философов 1989, с. 243); ср. в стихотворениях у свт. Григория Богослова: «Время (Χρόνος) катит все, подобно шашкам в пессейе» (PG 37, 1432A, цит. по изд.: Там же). Буквальное выражение: «Человек – игрушка богов» встречается у Платона: «Я утверждаю, что в серьезных делах надо быть серьезным, а в несерьезных – не надо. Этому-то и надо следовать. Божество по своей природе достойно всевозможной блаженной заботы, человек же, как мы говорили раньше, это какая-то выдуманная игрушка Бога, и по существу это стало наилучшим его назначением; пусть каждый мужчина и каждая женщина проводят свою жизнь, играя в прекраснейшие игры, хотя это и противоречит тому, что теперь принято... Надо жить играя. Что ж это за игра? Жертвоприношения, песни, пляски, чтобы суметь снискать к себе милость богов, а врагов отразить и победить в битвах» (leg. 7, 803c-d, пер. А. Н. Егунова, цит. по изд.: Платон 2007, с. 304). Ср. эту тему у Плотина в enn. 3.2.15; 3.8, где более последовательно, чем у Платона, различаются серьезное и несерьезное в жизни человека, а также см. приведенную выше цитату из Прокла (in Parm. 136.5-10). У прп. Максима, в свою очередь, его слова о нынешней жизни как «игре» не являются выражением «пессимистического мировоззрения» (перед лицом судьбы), акцент не делается и на том, что в этой жизни есть нечто серьезное и несерьезное (игровое), но – на том отличии, какое имеет нынешняя, преходящяя жизнь по сравнению с «будущей первообразной божественной и истинной жизнью (μέλλουσαν τῆς θείας καὶ ἀληθοῦς ζωῆς ἀρχετυπίαν)», – именно в отношении нее, т. е. божественного архетипа, нынешняя жизнь – «игра».

3371

Ср. Иов. 20:8.

3372

Прем. 5:11.

3373

Ср. Прем. 5:10-11.

3374

Иак. 4:14.

3375

Ос. 13:3.

3376

Иов. 14:2.

3377

Пс. 102:15.

3378

Gr. Naz., or. 7.19: PG 35, 777C-D.

3379

Dion. Ar., d. n. 13.4: 232 (Suchla).

3380

В качестве комментария приведем слова Поликарпа Шервуда о Послесловии (Эпилоге) прп. Максима к Трудностям: «Завершив объяснение шестидесяти шести посланных ему отрывков, Максим опять признается в своей непригодности к этой работе: немощь разума и замутненный грехом ум. Снова он утверждает, что он скорее говорил гадательно, чем утверждал (1417А5). Это, возможно, особенно приложимо к последней трудности, в которой он дважды говорил, что его толкование предположительно (1412А3, В7), но не в меньшей степени – ко всем трудностям. Он заявлял это уже с самого начала (1065А3); и следует отметить, что антиоригенистические пассажи в amb. 15 и 42 – это сознательные отступления. Следует также отметить, что Максим завершает свой труд цитатой из d. n. Из девяти цитат из Дионисия в этих шестидесяти шести трудностях, семь – из De divinis nominibus; в Послесловии Максим приводит цитаты из заключительной части этого труда (d. n. 13.6: PG 3, 981C15-D6), указывая тем самым, похоже, не только на общность взглядов с Дионисием, но и на источник, из которого он черпал проницательность своего комментария и своей критики» (Sherwood 1955а, p. 71). К этим соображениям Шервуда можно добавить, что композиция и характер взаимосвязи отдельных частей Трудностей, как мы пытались показать в наших комментариях, свидетельствует, что прп. Максим вряд ли всецело зависел в их составлении от каких-то предложенных ему адресатом для комментария отрывков. Он вполне мог добавлять какие-то места из свт. Григория по своему усмотрению, как и не обязательно должен был отвечать на какие-то из предложенных (если вообще какой-то перечень таких отрывков изначально был, а не он сам выбрал все или часть из них). Само число толкуемых в Трудностях к Иоанну отрывков из свт. Григория – шестьдесят шесть, учитывая внимание прп. Максима к числам, в чем мы убедились по amb. 67, возможно, также неслучайно, ведь и в Вопросоответах к Фалассию число вопросоответов (65) вместе с пространным предисловием образуют то же число шестьдесят шесть. Число шесть для прп. Максима – не только «совершеннейшее из чисел», как состоящее из своих частей, но и означает творческое действие Бога. Если это творческое действие сочетать с десяткой – числом Христа, – то получится шестьдесят, что может означать сочетание творения мира с делом домостроительства его спасения во Христе. С другой стороны, число шесть у прп. Максима может символизировать деятельную силу человека, вмещающую ведение телесных и нетелесных вещей (см. Thal. 40, пер.: Максим Исповедник 1993. Кн. II, с. 104). Шестьдесят шесть, таким образом, может означать совокупность дела Божия (творения и домостроительства) и деятельной силы человека. Возможна и другая трактовка, следующая из толкования числа шестьдесят в Thal. 55: «А [число] шестьдесят обозначает творческую и соответствующую естеству силу заповедей, делающуюся совершенной благодаря логосам добродетелей. Ибо если шесть обозначает творческую силу естества, поскольку это число совершенно и состоит из собственных частей (поэтому, как написано, Бог сотворил мир в шесть дней), то десять являет совершенство добродетелей, проявляющееся в заповедях. Отсюда ясно, что шестьдесят ясно указывает на силу, естественным образом могущую вместить божественные логосы, которые [содержатся] в заповедях» (PG 90, 545D, цит. по изд.: Там же, с. 168-169); к так понимаемому числу шестьдесят можно прибавить приведенные выше толкования шести. Впрочем, если сам прп. Максим говорил об ограниченности своих способностей для проникновения в мысль свт. Григория, то тем более нам следует сказать о нашей неспособности проникнуть во всю глубину мысли и замысла прп. Максима.

3381

Указатель составлен Г. И. Беневичем и А. А. Белоусом. Термины и понятия в указателе расположены не в алфавитном порядке, а в последовательности, условно соответствующей их богословской значимости. В указателе для определения места понятий и терминов в Ambig. указываются не номера страниц по настоящему изданию, а соответствующее место в Патрологии Миня