Святитель Григорий Богослов. Сборник статей - Григорий Богослов , святитель (Назианзин)

борьбе с влечениями плоти, без насильственного, впрочем, ее истощения, так как и она дана Богом человеку как орудие и жилище духа[483]. «…Чем душа честнее тела, тем честнее очищать душу, нежели тело»[484]. Но от очищения души происходит и очищение тела[485]. «Хотя персть сия и влечет с собой некоторое зло и земное жилище обременяет ум (Прем. 9:15), стремящийся горе или сотворенный стремиться горе, однако же образ [Божий] да очищает тину и да возводит на высоту сопряженную с ним плоть, подъемля ее на крылах ума»[486]. При таком-то отношении духа к телу, при таком правильном употреблении нравственной свободы может осуществиться на человеческой личности антропологическая идея Творца, призвавшего человека к единению с Собой. «…Кто соблюдает закон, чтит частицу Божества, какую имеет в себе, во всяком деле, слове и движении ума, сколько можно более чист от всего попираемого и не оскверняется ничем преходящим, а, напротив того, самую персть влечет с собой к небу, тот в награду за труды (подлинно самое великое и премудрое таинство!) станет богом, и хотя богом по усыновлению, однако же исполненным высшего света, начатки которого пожинал он в некоторой мере еще здесь. А кто, преклонившись к худшему в своем союзе и сочетании, оказавшись сообщником дольнего, рабом плоти и другом скоротечного, оскорбляет жизнью своей Божественное благородство, для того, сколько бы ни был он благоуспешен в непостоянном, гордясь ничтожными сновидениями и тенями, обогащаясь, роскошествуя, превозносясь чинами, – увы! – для того тяжки тамошние бичи, где первое из бедствий – быть отринутым от Бога»[487].

Третье основание нравственности – космологическое[488], которое требует признания, что мировая жизнь движется не самослучайно, а по известным законам и для достижения определенной цели. Без этого условия и человеческая жизнь сама по себе представляла бы ничем не руководимый fatum, а нравственные стремления остались бы без определенной цели и должного завершения и потому потеряли бы всякий смысл и обязательную силу. Требуется признание Премудрого руководящего Божественного Промысла, содержащего в Себе Самом цель тварного бытия и направляющего к ней судьбы мира[489]. При этом только убеждении человек и может находить в себе достаточно бодрости и сил для духовно-нравственной борьбы с самим собой и с окружающим злом. «Худому только рабу свойственно оказывать уважение господину, когда он улыбается, и почитать его злым, когда наносит удары. Надобно без ропота принимать, куда ни будет повернуто кормило, которым Бог изводит меня из борьбы и жизни, пока не взойду в тихую пристань, если только не напрасно построил Он этот корабль, но для доброго и благоуспешного конца»[490]. Если человек иногда и не представляет себе ясно разумной цели известного явления, то это еще не значит, чтобы не знало ее мироправящее Слово, все равно как живопись вполне понимает только живописец и свойства линий известны только геометру. Нужно дать место и вере, потому что она есть «непытливое согласие»[491]. Постичь глубину премудрости Божией невозможно[492], тем не менее нужно признать, что мир не может существовать без Промысла и отрицание Его есть мятеж против Бога[493]. Нужно признать, что существующий порядок во вселенной поддерживается Богом[494], а если и расстраивается, то не против воли Того, Кто связал ее воедино[495]. Бог все ведет Ему Одному ведомыми путями, ведет во всяком случае к благой цели – к совершенству и врачеванию, и потому предведение Божие полагает основание важных событий[496]. Все кажущиеся неровности в жизни (нравственное и физическое зло) выравниваются у Бога, имея для человека, между прочим, и нравственно-воспитательные цели[497]. Правда, есть и некоторый круг и даже противоположности в делах человеческих; но в них есть и неподвижный центр. Движение и колебание относятся только к одной внешней, обыденной являемости, а не к основанию, в котором скрыта Промыслом тайна вселенной и которое во всем твердо и неподвижно[498]. Должно веровать, что Бог имеет особенное попечение о человеке, хотя жизнь человеческая проводится не без преткновений и противностей, причины которых иногда остаются неизвестными. Эта именно вера в целесообразность и разумность общемировой и, в частности, человеческой жизни, руководимой Промыслом, дает твердую опору для нравственных стремлений и внушает человеку великие силы для духовных подвигов. «Что для нас страшно?» – спрашивает св. Григорий. И отвечает: «Ничто, кроме уклонения от Бога и от божественного. А прочее – как Бог управит, так и да будет! Устрояет ли Он дела наши оружии правды десными и милостивыми или шуими (2 Кор. 6:7) и тяжкими для нас – причины тому знает Домостроитель жизни нашей. А мы будем бояться того единственно, чтобы не потерпеть чего-либо противного любомудрию»[499].

II

Христианство учит не только о первоначальном создании человека, но и о воссоздании его и обожении чрез воплощенного Сына Божия. Отсюда в личности Иисуса Христа и Его деятельности нравственность христианская имеет для себя новое глубочайшее основание, которое называется сотериологическим[500].

Если бы люди оставались всегда тем, чем были (до падения), то сделались бы тем, чем не были, то есть бессмертными и близкими к Богу. Но, поелику смерть овладела человеком, Бог не восхотел оставить без помощи Свою тварь, но Сам, став человеком, страждет, как человек, и обнищевает до принятия плоти, чтобы обогатить нас Своей нищетой[501]. Прежирное Естество, невместимое тварью, известное время обитало с нами ради Своего человеколюбия, чтобы привлечь нас к Себе, поверженных на землю[502]. «Само Божие Слово… соединяется с разумной душой ради моей души, очищая подобное подобным, делается человеком по всему, кроме греха… Сущий начинает бытие; Несозданный созидается; Необъемлемый объемлется чрез разумную душу, посредствующую между Божеством и грубой плотью; Богатящий обнищевает – обнищевает до плоти моей, чтобы мне обогатиться Его Божеством; Исполненный истощается – истощается ненадолго в славе Своей, чтобы мне быть причастником полноты Его. Какое богатство благости! Что это за таинство о мне? Я получил образ Божий и не сохранил его; Он воспринимает мою плоть, чтобы и образ спасти, и плоть обессмертить. Он вступает во второе с нами общение, которое гораздо чуднее первого, поколику тогда даровал нам лучшее, а теперь восприемлет худшее; но сие боголепнее первого, сие выше для имеющих ум»[503]. Христос был всецелый человек – стал телом, душою, умом, всем, что проникла смерть, дабы весь человек был спасен[504]. Но если человек чрез Христовы страдания имеет возможность стать богом (по усыновлению),