Птицы небесные или странствия души в объятиях Бога. Книга 2 - Монах Симеон Афонский

Однако это предложение было молча всеми отвергнуто. Честь создания нашего первого хлеба по праву принадлежит Адриану:

– Давайте сделаем тесто и просто поджарим его, наколов на веточки, на костре! – догадался он.

До чего же вкусным был наш первый хлеб! Никакая другая еда не могла сравниться с ним. К сожалению, наша радость продлилась недолго: мука быстро закончилась и мы снова перешли на грибные похлебки, в которые добавляли горный щавель, а также съедобные листья лопуха, называемого «огуречник».

Крупы подошли к концу. Сахар-рафинад мы делили каждому по одному кусочку. Еще один кусочек добавляли тому, кто выглядел в тот день более слабым. Травные и грибные похлебки растягивали наши животы, не добавляя никаких сил. Вид у нас был ужасный: худые, тонконогие, с раздувшимися от травы животами, мы еле двигались. Тем не менее вниз уходить не хотелось никому. Пришла догадка добавлять в наш скудный рацион буковые орешки. Они были мелкие, с невероятно твердой скорлупой, о которую я сразу сломал зуб. Этот зуб меня сильно измучил на следующую зиму. И все же зерна орешков оказались вкусными и маслянистыми. Ими кормились полчища соней-полчков, поднимавших по ночам нескончаемый визг. Ползая под буками на четвереньках в поисках орешков, мы иногда сталкивались лбами, увлекшись добыванием еды. Но даже это казалось нам веселым и забавным занятием.

Удивительным для нас явилось другое: открытие реального чуда в нашей жизни, чуда строительства церкви Божией. Никто из нас, включая и простых мальчишек из Лавры, никогда не строил храмы своими руками. Строительство церкви оказалось самым благодатным на земле делом. Когда мы взяли в руки топоры, наивно пытаясь с ходу овладеть мастерством многих поколений плотников, произошло чудо. Мы самоотверженно отдали свои сердца Богу, стараясь искренно принести Ему свой неумелый труд и желания наших душ. Мы не стали профессиональными плотниками, но наши сердца ощутили реальную благодать, сходящую свыше. Гармония Божественной безпредельности, казалось, веяла над нашими головами своим небесным крылом.

Некоторые из парней просто застывали на мгновение с топором в руках, прислушиваясь к тому, что происходило в сердце.

– Батюшка, а почему так на душе хорошо, когда строишь церковь? – шепотом спрашивали они у меня.

– Братья, я сам впервые строю храм вместе с вами и тоже удивляюсь такой обильной помощи Божией! Нет более благодатного труда на земле, ничто не может сравниться с построением церквей: самый святой труд!

После таких благодатных переживаний во время работы чтение монашеского правила и акафиста становилось для нас живым приношением Богу и молитвой искренней благодарности за чудесные изменения, происходящие в наших душах. Поэтому мы предпочитали жить впроголодь, но не уходить с папоротниковой поляны, где с верой и благоговением трудились над сооружением церкви в честь Пресвятой Троицы по благословению нашего духовного отца.

Но эту тихую жизнь неожиданно прервали оглушительные выстрелы из охотничьего ружья, раздавшиеся совсем рядом. Как мы работали с топорами, так и остались с ними стоять. Убегать было уже поздно. В кустах послышался довольный смех, и на поляну вышел улыбающийся отец Пимен. За ним шел с двуствольным ружьем в руках тот самый паломник и специалист по африканским языкам, известный мне по Лавре.

– Ну что, испугались? – спросил, смеясь, архимандрит.

– Не то что испугались, а даже убежать не успели! Благослови, отец! – ответил я.

Благословляя нас, отец Пимен продолжил:

– Вот как вас легко поймать – по стуку топора! А вы думаете, что вас никто здесь не найдет… Если Бог не поможет, куда денемся?

– Это верно… – согласились мы.

– А это мой «оруженосец» – Андрей! – представил архимандрит «оруженосца», который с веселым лицом изображал бывалого стрелка, прицеливаясь в пни и деревья.

– Откуда это ружье? – озадаченно спросил я.

– А вот, отцы и братья, пока вас не было, успел съездить в Лавру и попросил благословения у батюшки на покупку охотничьего ружья для скита. Есть и разрешение на него. После той книги о бешеных животных мне стало как-то не по себе, пришлось купить ружье… – рассказывал отец Пимен.

– Отче, только не стреляй здесь, чтобы сохранить это место в тишине и покое! – попросил я.

– Андрей, спрячь ружье! – обратился мой друг к оруженосцу, тот послушно разобрал ружье и уложил его в свой рюкзак.

– А что вы худые такие? Просто ужас… – приглядевшись к нам, спросил архимандрит.

– Еда закончилась…

– Ну, еду мы вам принесли…

К нашей радости друзья достали из рюкзаков продукты: крупы, рыбные консервы, хлеб из Сухуми, картофель и мед. Из разговоров выяснилось,