Сергей Лазарев - Ступени к божественному

В Хургаду я приехал с двумя друзьями. Мы все взяли себе велосипеды. Не хотелось портить себе настроение, ища таксистов, а потом договариваясь с ними. Цена совершенно произвольно повышалась, и постоянно скачущие цены утомляли. На велосипедах мы могли все спокойно объездить и осмотреть плюс физическая тренировка.

Отель мы выбрали подешевле, не на берегу моря. Решили сэкономить и не брать медицинскую Страховку, о чем я потом пожалел. Я понимал, что отель будет не лучший, но действительность "превзошла все ожидания. Городишко и так весьма обшарпанный, чуть ли не треть просто не законченные бетонные каркасы. Наша гостиница находилась как будто на стройплощадке. Возле нее грязь и кучи мусора и никакого асфальта. Мы оставили свои велосипеды в номере и решили пройти к морю.

В прошлый раз я жил в отеле рядом с морем, и там было довольно чисто. В этот раз мы как будто нырнули в помойное ведро. Я взял камеру и решил заснять свои первые впечатления. Мы перешли через главную асфальтированную улицу Хургады и мимо невзрачных лачуг пошли по грязной, заваленной мусором дороге к морю. Все это я решил заснять. Эмоция презрения и недовольства к окружающему миру у меня, конечно, была. Камера сломалась. Неживые предметы, общаясь с человеком, усиливают свою чувствительность. Вся Вселенная родилась из чувства любви, поэтому чувствительность присуща любому объекту, живому и неживому. И если в сознании мы четко разделяем такие понятия, как пространство, время и материя, то в наших чувствах эти три сущности связаны воедино и, особенно в чувстве любви. И наши чувства порождают постоянно новую материю, пространство и время. , Мысль есть тоже совокупность пространства, времени и материи, но с большей активностью пространства. В чувствах большая активность времени. По мере того как Вселенная раздувается, повышается тенденция к возвращению в точку, т. е. у пространства, времени и материи усиливается тенденция к соединению. Вселенная становится все более чувственной. Неживые предметы начинают все больше "походить на живые.

Я вспоминаю историю, когда один человек набирал на компьютере погибших, и одна фамилия постоянно выпадала, компьютер отказывался ее печатать.

Потом выяснилось, что этот человек жив. Я не успел пообщаться в Германии с человеком, который имел блестящую адвокатскую практику и очень большие деньги. Он ушел в мир познания энергий, в работу с информацией. Постепенно он начал общаться с неживыми предметами. Его машина постоянно глохла и именно на перекрестках. Механики никак не могли понять, что произошло. Тогда он решил сам спросить машину, в чем же дело?

— Я хочу, чтобы ты подобрал мне имя, — сказала машина.

После того как он подобрал ей имя, она больше никогда не ломалась. Неживая природа все острее реагирует на эмоции человека. Я к этому давно привык. Разочарование и раздражение, которое я испытал в Египте, я передал своей камере, снимая все то, что мне не нравилось. Она тут же сломалась. После нее пришел в негодность подводный фотоаппарат, на который я очень надеялся. Это произошло после того, как я во время шторма пытался пройти по рифу, а потом нырнуть в море. Волны отшвыривали меня к рифу, и я оказался в сложном положении. С левой ноги сорвало пластиковую сандалию, я попытался ее найти и очередная волна, швырнув меня, сорвала вторую. Я понял, что, если сейчас с меня сорвет маску, тогда я не буду видеть под водой острых, как бритвы, кораллов. Удары о кораллы могут разрезать мне живот, и после этого шансов на спасение у меня практически не останется. Я больше думал о фотоаппарате, чем о себе, стараясь его не потерять под водой. Но тем не менее я успел отплыть между кораллами на мелкое место. Правда, потом, когда я возвращался, я порезал ноги и Они долго не заживали, потому что кораллы выделяют ядовитую слизь. Я переживал по поводу того, что не смог заснять косяки рыб, а также по поводу того, что мог располосовать себе весь живот о кораллы. После этого фотоаппарат снимать Перестал, хотя лампочки у него светились и пленку он исправно перематывал. А потом сломался диктофон. Тренинг по овладению эмоциями в Египте был прекрасным.

Подхожу в переговорный пункт для того, чтобы позвонить в Россию. — Сколько стоит минута разговора? — Три доллара. — Прекрасно, — я называю номер телефона и иду общаться.

Я общаюсь 30 секунд, а затем выхожу, за стойкой сидит дородная, спокойная египтянка с тяжелым взглядом.

—С Вас 6 долларов, — говорит она. — Это почему? — удивляюсь я. Она пожимает плечами: — С Вас 6 долларов.

Потом выяснилось, что говорить нужно минимум две минуты.

На следующий день я подошел к портье в своей гостинице.

—Сколько стоит минута разговора с Россией?

—Четыре доллара, но говорить нужно минимум три минуты.

Я решил всех обмануть. Поехал в фешенебельный отель, где культура обслуживания была несколько выше Узнал, что минута стоит четыре доллара и можно говорить одну минуту. Я говорил около 40 секунд. — С Вас 8 долларов, — глядя на меня, как на муху, спокойно произнес человек за стойкой. — Это как же так? — Вы говорили минуту десять секунд, — говорит ой, . — значит, платить должны за две минуты. Компьютер, — добавляет он, кивая в сторону неработающего компьютера.

Спорить бесполезно, а иногда и опасно.

В Таиланде, я слышал, таксисты вместо пяти минут могут возить час, а потом потребовать огромную сумму. Если вы будете возмущаться, вас могут отвезти в полицию. Полицейские там не знают ни слова по-английски. А если вы попадете в местную тюрьму, то вас могут там просто убить. И уж поверьте, родина по вам рыдать не будет и защищать вас тоже. К русским туристам в мире относятся пренебрежительно. С одной стороны, низкая культура общения и поведения, а с другой стороны, все знают, что русский турист совершенно не защищен.

Мне рассказывали историю, как в Тунисе один человек взял машину напрокат и случайно сбил верблюда. Кажется, он был не виноват вообще, но ему присудили штраф несколько сот тысяч долларов и посадили в тюрьму. Он бы там просидел всю жизнь, но его спас друг, который по дешевке купил в Средней Азии верблюда и переправил его в Тунис на самолете.

Сейчас в России очень много туристических бюро, которые существуют недолго и меньше всего думают о туристах, которые покупают путевки. Поэтому, если едешь в страну, где невысокий культурный уровень, лучше максимально узнать все о своей возможной защите, быть готовым к любым неожиданностям и больше все-таки надеяться на себя.

Меня в Египте эти постоянные обманы и неуважение привели в себя. Порядок лечится хаосом.

Я из Египта улетал раньше моих друзей. Они поехали меня провожать на велосипедах. На подъезде к аэропорту их остановили на полицейском пункте и потребовали оставить велосипеды. Они пошли пешком и помогли мне донести вещи к контрольному пункту. — Как Вы думаете, велосипеды у Вас не уведут? — поинтересовался я. — Да не должны, — сказали они, — там полицейский офицер.

Велосипеды действительно не украли, и это было большой удачей.

Правда, на обоих велосипедах открутили импортные фонарики. Один не смогли открутить, так срезали ножом.

Перед отлетом встретил своего давнего знакомого.

—Мы жили с женой в пятизвездочном отеле, — мрачно сказал он. — Перед отъездом нужно вещи грузить в машину. Подходят носильщики, заламывают непомерные цены, я соглашаюсь с их условиями и плачу им. Они берут деньги, уходят за чемоданами и исчезают. Мне пришлось самому нести чемоданы в автобус. Я к этим бабуинам больше не поеду, — сказал он решительно.

Одна часть моих чувств вполне с ним согласна и работает на увеличение претензий, другая, более здоровая, воспринимает все легче и спокойнее. Эту часть чувств я пытаюсь передать ему:

—Ты знаешь, обобщать, я думаю, не стоит. Они же в кибитках до сих пор живут. И потом носильщики обманули тебя на пять долларов, а российские чиновники в 1000 раз больше. Я в газетах прочитал, что многомиллионный займ 1998 года был совершенно не нужен России. В газетах пишут, что от любого займа остается только 15%, а отдавать приходится нам. Зато у нас грузчики не обманывают.

Он вздохнул:

—И то верно. Не стабилен наш грешный мир.

Я подумал: «Россия сейчас в хаосе, и это грозит распадом и экономики, и страны.

До этого она была слишком упорядочена, и это привело к тому же самому». В любой системе должны быть звенья собственного саморазрушения, иначе она погибает.

Перед отъездом из Египта я вспомнил интересную ситуацию. Мы лежали в номере гостиницы и от нечего делать развлекались. Друзья называли мне цифры. За каждой скрывался какой-то человек. Это позволяло брать чистую информацию, поскольку я не -включался эмоционально.

—Давайте проверим друг друга на состояние стресса, — предложил я. — Нормальное состояние около 20 единиц и меньше, опасное — 100, смертельное — 200.