Мадджхима Никая - Сиддхартха Гаутама

Домохозяин, вот как тебе следует тренироваться: «Я не буду цепляться за контакт глаза… контакт уха… контакт носа… контакт языка… контакт тела… контакт ума, и моё сознание не будет зависимым от контакта ума». Вот как тебе следует тренироваться.

Домохозяин, вот как тебе следует тренироваться: «Я не буду цепляться за чувство, рождённое контактом глаза… уха… носа… языка… тела… ума, и моё сознание не будет зависимым от чувства, рождённого контактом ума». Вот как тебе следует тренироваться.

Домохозяин, вот как тебе следует тренироваться: «Я не буду цепляться за элемент земли… воды… огня… воздуха… пространства… сознания, и моё сознание не будет зависимым от элемента сознания». Вот как тебе следует тренироваться.

Домохозяин, вот как тебе следует тренироваться: «Я не буду цепляться за материальную форму… чувство… восприятие… формации [ума]… сознание, и моё сознание не будет зависимым от сознания». Вот как тебе следует тренироваться.

Домохозяин, вот как тебе следует тренироваться: «Я не буду цепляться за сферу безграничного пространства… сферу безграничного сознания… сферу отсутствия всего… сферу ни восприятия, ни не-восприятия, и моё сознание не будет зависимым от сферы ни восприятия, ни не-восприятия». Вот как тебе следует тренироваться.

Домохозяин, вот как тебе следует тренироваться: «Я не буду цепляться за этот мир, и моё сознание не будет зависимым от этого мира. Я не буду цепляться за иной мир, и моё сознание не будет зависимым от иного мира». Вот как тебе следует тренироваться.

Домохозяин, вот как тебе следует тренироваться: «Я не буду цепляться за всё видимое, слышимое, ощущаемое, познаваемое, встречаемое, искомое, исследуемое умом, и моё сознание не будет зависимым от этого». Вот как тебе следует тренироваться».

Когда так было сказано, домохозяин Анатхапиндика разрыдался. Тогда Достопочтенный Ананда спросил его: «Ты ниспадаешь, домохозяин, ты тонешь?»

«Я не ниспадаю, Достопочтенный Ананда, я не тону. Но хотя я долгое время прислуживал Учителю и монахам, достойным почитания, я прежде никогда не слышал такой беседы по Дхамме».

«Такая беседа по Дхамме, домохозяин, не даётся мирянам, одетым в белое. Такая беседа по Дхамме даётся тем, кто ушёл в бездомную жизнь».

«В таком случае, Достопочтенный Сарипутта, пусть такая беседа о Дхамме даётся мирянам, одетым в белое. Есть представители клана, у которых мало пыли в глазах, и которые падут, не услышав [такую беседу] по Дхамме. Будут те, кто поймут Дхамму».

И тогда, дав домохозяину Анатхапиндике этот совет, Достопочтенный Сарипутта и Достопочтенный Ананда встали со своих сидений и ушли. И вскоре после того как они ушли, домохозяин Анатхапиндика скончался и переродился в небесном мире Туситы.

И затем, когда наступила глубокая ночь, Анатхапиндика, будучи теперь молодым божеством, обладающим поразительной красотой, подошёл к Благословенному, освещая всю рощу Джеты. Поклонившись Благословенному, встал рядом и обратился к Благословенному строфами:

«Действительно, так оно, что роща Джеты

Убежищем стала для группы провидцев.

Ведь Дхаммы Цари теперь в ней обитают,

В том месте, что радость теперь мне приносит.

Поступок и праведность, знание

И нравственность, и совершенная жизнь:

Вот смертные чем себя могут очистить,

А не богатством иль кланом.

Поэтому, мудростью кто обладает,

Преследуя благо своё,

Исследовать Дхамму он тщательно должен,

И этим очистить себя.

[Монах] Сарипутта воистину мудр,

Он нравственен и безмятежен.

И даже монах, что за [мира] грань вышел,

Не может быть выше, чем он».

Так сказало молодое божество [по имени] Анатхапиндика. Учитель одобрил. И тогда молодое божество [по имени] Анатхапиндика, подумав: «Учитель согласен со мной», поклонилось Благословенному и, обойдя его с правой стороны, прямо там и исчезло.

И когда минула ночь, Благословенный обратился к монахам так: «Монахи, прошлой ночью, когда наступила глубокая ночь, некое молодое божество подошло ко мне и в моём присутствии произнесло эти строфы:

«Действительно, так оно, что роща Джеты…

… Не может быть выше, чем он».

Так сказало то молодое божество. И затем то молодое божество, подумав: «Учитель согласен со мной», поклонилось мне и, обойдя меня с правой стороны, прямо там и исчезло».

Когда так было сказано, Достопочтенный Ананда сказал Благословенному: «Учитель, вне сомнений, тем молодым божеством, должно быть, был Анатхапиндика. Ведь домохозяин Анатхапиндика обладал совершенным доверием к Достопочтенному Сарипутте».

«Хорошо, хорошо, Ананда! Ты сделал правильный вывод посредством рассуждения. Этим молодым божеством был Анатхапиндика, а не кто-то иной».

Так сказал Благословенный. Достопочтенный Ананда был доволен и восхитился словами Благословенного.

МН 144 Чханновада сутта — Совет Чханне

редакция перевода: 12.03.2016

Перевод с английского: SV

источник:

"Majjhima Nikaya by Nyanamoli & Bodhi, p. 1114"

(Сутта о монахе Чханне, который свёл счёты с жизнью)

Так я слышал. Однажды Благословенный проживал в Раджагахе в Бамбуковой Роще в Беличьем Святилище. И тогда Достопочтенный Сарипутта, Достопочтенный Махачунда, и Достопочтенный Чханна проживали на горе Утёс Ястребов. В то время Достопочтенный Чханна был нездоров, поражён болезнью, серьёзно болен. И тогда, вечером, Достопочтенный Сарипутта вышел из медитации, отправился к Достопочтенному Махачунде и спросил его: «Друг Чунда, пойдём к Достопочтенному Чханне и спросим о его болезни».

«Да, друг» — ответил Достопочтенный Махачунда.

И тогда Достопочтенный Сарипутта и Достопочтенный Махачунда отправились к Достопочтенному Чханне и обменялись с ним вежливыми приветствиями. После обмена вежливыми приветствиями и любезностями они сели рядом, и Достопочтенный Сарипутта сказал Достопочтенному Чханне: «Я надеюсь, ты поправляешься, друг Чханна, я надеюсь, тебе становится лучше. Я надеюсь, твои болезненные ощущения спадают, а не возрастают, и что можно увидеть их спад, а не увеличение».

«Друг Сарипутта, я не поправляюсь, мне не становится лучше. Сильные болезненные ощущения возрастают во мне, а не спадают, и можно увидеть их увеличение, а не спад. Подобно тому, как если бы сильный человек раскроил бы мою голову острым мечом — вот какие жестокие ветра прорезают мою голову. Я не поправляюсь, мне не становится лучше. Подобно тому, как если бы сильный человек стянул бы прочным кожаным ободом мою голову — вот какие жестокие боли у меня в голове. Я не поправляюсь, мне не становится лучше. Подобно тому, как если бы умелый мясник или его ученик вскрыл бы брюхо быка острым мясницким ножом — вот какие жестокие ветра прорезают мой живот. Я не поправляюсь, мне не становится лучше. Как если бы два сильных человека схватили бы слабого за обе руки и поджаривали бы его над ямой с горячими углями — вот какое жестокое жжение в моём теле. Я