Рождественская шкатулка. Рассказы зарубежных классиков - Сельма Лагерлеф

пюпитру большой буковой линейкой; мы переглядываемся и украдкой улыбаемся. Начинается диктовка; все приготовили перья, и они дружно забегали по бумаге. Затем идет урок арифметики, чтение и пение.

Так переходим мы от одной работы к другой; нас много, и мы не скучаем, но это не мешает нам с нетерпением поглядывать на деревянные часы. Маятник медлительно раскачивается в обе стороны, гири чуть заметно спускаются, и рассеянные ученики следят за ними. Наконец, три часа прошли, настал час освобождения.

В одну минуту тишина и молчание сменяются радостными криками и шумным движением.

Все бегут, толпятся, толкают друг друга. Тут же у школы начинаются игры и нередко одновременно с ними ссоры и драки. Когда-то и я тоже принимал участие во всём этом. И теперь, в то время как я пишу, я снова переживаю минувшее, я весь ушёл в воспоминания, я забываюсь…

– О чём ты опять вздыхаешь, бедный мой мальчик? – говорит дедушка. – Я посоветовал тебе писать не для того, чтобы ты расстраивал себя этими записками. Постарайся думать и писать о том, что может тебя ободрить. Помни, что тебе нужно запасаться твёрдостью, особенно на будущее время.

– Не хуже ли вам, дедушка? – спросил я.

– Нет, я только из осторожности хочу полежать. Я хочу сохранить силы, чтобы месяца через два или три мы бодро и весело могли спуститься с гор. Белянка побежит впереди нас. Как нам обрадуются!

– Не будут ждать, чтобы мы сами спустились с гор; я вас уверяю, что за нами придут скорее, чем вы ожидаете.

– За нами придут? – повторил дедушка с серьёзным видом и взял меня за руку. – А если бы вестник освобождения пришёл позвать меня не в деревню, а на небо, что бы ты стал делать, Луи? Нужно это предвидеть и приготовиться. Я нисколько не сомневаюсь, что ты будешь прекрасной сиделкой и побережёшь меня последние дни, но потом… у тебя будут ещё обязанности… с моим телом. Исполнишь ли ты их?

Я прервал дедушкины слова рыданиями и умолял его не продолжать. Мы крепко обнялись, затем я записал этот тяжёлый разговор и лёг, чтобы забыться во сне.

31 декабря.

Счастливый день! Дедушка сегодня чувствует себя бодрее, и у него появился аппетит. Он выпил свой кофе с молоком, кушал днём и выпил капельку вина.

Последний день года подходит к концу…

1 января.

В прошлом году я провёл этот день в семье. Накануне отец ездил в город и накупил нам подарков. Утром мы ходили с ним в церковь, а к обеду у нас собрались родственники. Мы пировали довольно долго, после обеда дети танцевали под песни. Если бы я мог знать тогда, где я буду встречать следующий новый год и сколько мне придётся пережить и перестрадать за это время! В жизни человека бывает столько неожиданностей, что он должен быть всегда наготове ко всему, как солдат в ожидании неприятеля.

Дедушка знал, что мне в этот день будет грустнее, чем обыкновенно, и потому старался развлечь меня. Он припоминал разные игры, загадки и шутки и всё время оживлённо разговаривал. Вечером мы устроили настоящий пир. Кроме печёного картофеля у нас был мой сыр, который очень удался, и гренки в вине.

Белянка тоже не была забыта: она получила свежее сено, двойную порцию соли и охапку чистой соломы.

Дедушка хочет приписать несколько слов в моём дневнике.

«Возможно, что я не увижу больше своих родных и не успею сообщить им мои последние желания. Не буду делать особенных распоряжений относительно моего имущества, но я хочу оставить кое-что на память моему милому внуку, Луи Лопра, в знак признательности за его заботы обо мне. И так как я не могу ничего подарить ему сегодня, в день Нового года, то прошу моих наследников передать ему от моего имени следующие вещи:

Мои часы с репетицией.

Моё ружье.

Мою Библию, которая принадлежала моему отцу.

И наконец, стальную печать с моими инициалами, которые одинаковы с инициалами моего внука.

Я уверен, что эти безделицы будут для него драгоценны, как знак памяти о человеке, с которым связывало его чувство привязанности и которого только смерть разлучила с ним.

Такова моя последняя воля.

В хижине Антизанд

1 января 18…

Луи Лопра

Дорогой дедушка, позвольте и мне на страницах моего дневника выразить вам мою глубочайшую признательность. Я чувствую, какое счастье, что вы были со мной в этом уединении. Мне не нужна награда за мою привязанность, но эти знаки вашего внимания я принимаю с благодарностью. Я желаю только одного в этот день Нового года, чтобы вы могли ещё долго наслаждаться жизнью среди ваших близких и родных.

2 января.

Давно уже мы не слышим никакого шума снаружи, необычайная тишина окружает нас. Мы заключаем из этого, что снегу выпало очень много, и что наша хижина почти погребена под ним. Но наша железная труба ещё свободна, дым проходит прекрасно. Сегодня через неё залетело к нам несколько хлопьев снега. Эти белые вестники зимы служат единственным сообщением между нами и внешним миром. Если бы наши часы остановились, мы потеряли бы всякое представление о времени. Единственно, по чему мы распознаем утро, – это узенькая полоска света, проходящая к нам через трубу.

Зато мы не страдаем от холода в нашем молчаливом убежище. Мы думали сначала, что нам будет очень душно в хижине, но маленькое отверстие в трубе достаточно очищает воздух.

Когда мы зажигаем лампу и сидим у ярко горящего огня за нашими обыденными занятиями, мы даже забываем на время о нашем несчастии. Я уверен, что нам в такие минуты позавидовал бы любой из моих товарищей. Разве не мечтали мы часто о пустынном острове Робинзона? А ведь океан ещё больше отделял Робинзона от людей, чем нас – снега. Он надеялся на какой-нибудь случайно заплывший корабль, а мы уверены, что рано или поздно снега в горах растают. До тех же пор Бог хранит нас здесь.

4 января.

Вчера вечером я не брал пера в руки и даже не подумал о нём.

К сожалению, у меня было слишком много другого дела.

Утро прошло спокойно. Дедушка мало ел, но ни на что не жаловался. Вечером, после ужина, мы спокойно сидели у огня, как вдруг дедушка страшно побледнел, покачнулся и потом стал спускаться со стула на пол. Если бы я не поддержал его, он упал бы головой прямо на огонь.

Я вскрикнул от испуга, но тотчас же подхватил его и с невероятным усилием поднял и