Ветер крепчает - Тацуо Хори

проведя в тряском экипаже, забрался так далеко в горы! Вот о чем я думал, вспоминая свой путь из Токио до этого места, занявший примерно полдня… Сегодня, ровно в три пополудни, когда поезд, добравшись до летних гор, преодолевал бессчетное множество длинных туннелей, я не находил себе места от волнения и уже глубоко раскаивался в том, что отправился в поездку один. Равнодушный к моим страданиям поезд продолжал, однако, свой бег: выскакивал под сень молодой листвы из одного туннеля и тут же нырял в другой, и каждый раз, как он достигал зазора между двумя подземельями, в глаза мне фонтанирующей струей било сияние мириад листьев, залитых ослепительным солнечным светом. Вспышки эти длились считаные мгновения, после чего все вновь погружалось во тьму. И хотя на самом деле в туннель затягивало лишь нас, пассажиров поезда, мне рисовалась иная картина. Казалось, что вместе с нами вглубь туннеля каким-то образом уносятся и зеленые листочки. Что, вырываясь из-под темных сводов – подобно нам – на ничтожно короткое время, они спешат впитать как можно больше солнца и потому так ослепляют, так глубоко поражают меня, что я невольно задаюсь вопросом: уж не агония ли это отчаявшихся? Всякий раз, когда я делал возле окна чуть более глубокий вдох, меня настигал пронзительный запах молодой листвы. И внутри туннелей он ощущался, кажется, даже острее…

К вечеру поезд прибыл на затерянную среди гор маленькую станцию. На этом полустанке, оставшемся для меня безымянным, я сменил главную железнодорожную линию на местную узкоколейку, после чего почти час провел, зажатый в тесном пассажирском вагоне; покинул я его совершенно разбитым, чувствуя боль во всем теле. Однако до гостиницы на термальном источнике, где я планировал нынче остановиться, необходимо было проехать еще около двух ри[30] в дилижансе.

И ладно бы экипаж наш подали в тот же миг: как выяснилось, отправления его нужно было ждать минут двадцать-тридцать. Я ничего не знал об этом источнике, и все же мне показалось ужасно нелепым, что я ехал туда в таком настроении. Положим, сегодня мне удастся благополучно до него добраться, но смогу ли я – при том же настрое – через какое-то время продолжить путь, направившись на другие источники, как планировал? «А вот ему хватило терпения провести глубоко в горах почти год, – думал я, вспоминая приятеля, который три-четыре дня назад – когда я решил подыскать какое-нибудь приятное местечко, куда можно отправиться на неделю в путешествие, – подсказал мне идею поездки на полуостров. – Впрочем…» Меня вдруг осенило. Приятель упорно твердил, что и термальные воды, и виды тут отменно хороши, и даже упомянул, что в гостинице такой-то есть весьма миловидная особа – словом, так соблазнял этой поездкой, что я предложил ему составить для меня рекомендательное письмо к хозяевам названного заведения. Но когда я озвучил свою просьбу, он со смехом отмахнулся, дескать, как-то это, знаешь ли… А в довершение всего дал понять, что будет рад, если я не стану рассказывать в гостинице о нашем знакомстве… Теперь я начал догадываться, в чем дело. Приятель мой, в денежных вопросах человек довольно безответственный, нередко доставлявший проблемы окружающим, с оплатой за проживание в здешней гостинице тоже наверняка затянул и в итоге, не зная, как выпутаться, просидел почти год в глухом горном краю… Подумать только! И я приехал сюда по наущению такого бессовестного типа…

Устав ждать отправления дилижанса, я пошел бродить вокруг станции, и вскоре внимание мое привлек странного вида бочонок, лежащий возле неширокого железнодорожного полотна; рядом виднелся второй такой же. Как раз в это время к путям на велосипеде подъехал какой-то мужчина и начал пристраивать бочонки – похоже, довольно тяжелые – в двухколесный прицеп. Увидев его, один господин – судя по всему, так же, как и я, державший путь на источники и теперь в ожидании экипажа точно так же с любопытством оглядывавший бочонки, – решительным шагом подошел к хозяину велосипеда и о чем-то с ним заговорил. Я не прислушивался к их беседе, но, сам того не желая, невольно улавливал долетавшие до меня фразы.

– Что это у вас?

– Вы про бочки-то? А это, знаете ли, угощение для лис.

– Хм, лис, вы сказали?.. Стало быть, и их тоже где-то разводят?

– А как же… Тут, если вперед немного проехать, будет лисий питомник…

– Лисий питомник?.. Удивительно. И сколько же там зверей обитает?

– Дайте-ка прикинуть, голов сто наберется, пожалуй…

– Неужели так много?.. А проблем с ними не возникает?

– ?..

– Никого своими чарами не прельщают?

– А-ха-ха!.. xxxxxx

Последнюю реплику я толком не разобрал. Но мужчины в это время дружно, в голос захохотали. Наверное, в непонятных мне словах содержалась какая-то скабрезность. Путешественник снова поинтересовался:

– Так что же там в бочонках?

– А в них, знаете ли, ноги лошадиные, – пояснил хозяин велосипеда и небрежно сгрузил бочонок в прицеп.

Этот случайно подслушанный неприятный разговор лишь усугубил мое и без того подавленное состояние. Страшно представить, что можешь встретить ночь на такой вот горной дороге. Я снова бросил в сторону дилижанса укоризненный взгляд: что же они там так долго возятся?

Вскоре сообщили, что все готово к отправлению. Народу в салон набилось порядочно, однако тех, в ком можно было распознать приезжих, оказалось всего двое: я да еще тот мужчина, что недавно вел разговоры с хозяином велосипеда. Все остальные, похоже, были местными жителями. Я расположился в глубине салона, заняв самое дальнее от входа место. Пусть чуть сильнее потрясет – не страшно: тут мне будет спокойнее всего.

Наконец дилижанс тронулся и покатил по тракту вдоль горной речки, сквозь воды которой просматривались лежащие на дне камни. Все кроны деревьев, какие мне удавалось увидеть из окна, были густы и зелены, а день уже клонился к закату, свет его становился все слабее, поэтому, когда мы проезжали в тени деревьев, делалось едва ли не зябко. Тут и там вдоль дороги виднелись сельские дворы. Вскоре внимание мое привлекла внушительная толпа, собравшаяся перед одним из домов. Когда дилижанс подъехал ближе, из толпы внезапно выскочил мужчина и, вскинув руки, бросился к нам: он как будто просил о помощи. Лошади остановились. Наверное, произошло что-то страшное, может быть, даже убийство?.. Я почувствовал беспокойство. В это время народ расступился, и из толпы вперед вышло человек пять или шесть – чрезвычайно взволнованные, они о чем-то громко переговаривались друг с другом. Приглядевшись, я увидел среди них девушку в приметном наряде. Да ведь это же невеста! Подобного я никак не ожидал. Ну и