Шанхай - Риити Ёкомицу

вдохновляя на новую жизнь тех, кто, пережив нравственное падение, оказался здесь. Архитектура тел, танец нигилизма, наши предшественники – о, разве именно теперь они не сияют по-настоящему, во всем своем великолепном блеске? Банзай! – Санки невольно поднял подвернувшийся под руку стакан и осушил его. Внезапно скопление тел – этакая фабрика шкур, настоящая кожевенная мастерская – стремительно искривилось и превратилось в туннель. Высунув язык, как верблюд, по этому тоннелю пополз китаец с бритой умасленной головой. На бледной блестящей коже отражался наклоненный цветник, полный инжира. В современном мире зрелище уже не доставляет истинного наслаждения, если не смотреть на него снизу вверх.

Когда тоннель вновь стал искажаться, Санки оглянулся. Он увидел животных, прилипших, как присоски, к комковатым застывшим лицам зрителей. В этой волнующейся, шевелящейся массе ему виделись очертания варварской цивилизации.

28

Кожа Кои размякла от пара. О-Рю делала ему массаж, на ее теле сквозь стекающую мыльную пену проступала оттененная влажным красноватым блеском татуировка полосатого как тигр паука. Поглаживая паучьи лапы, Коя спросил:

– Скажи, из-за чего ты уволила о-Суги?

– А, ту девчонку! Так она ни на что не годилась.

– Выходит, так ей и надо?

– Ну да.

– А как же чувство ответственности?

– Я сделала из нее человека, пусть будет благодарна!

«Ну и змея», – подумал Коя. Зловещая татуировка о-Рю сияла во всей своей красе. «Вообще-то, – кто кого моет?»

– Послушай, ты меня моешь или своего паука? – спросил он.

– Ну извините! Вот такая, значит, ваша благодарность…

– Уж и спросить нельзя? Похоже, будто ты́ меня наняла.

О-Рю влепила ему пощечину. Отпрянув, Коя оттолкнул ее, и началась обычная их возня в клубах влажного пара.

Отдышавшись, Коя вспомнил Фан Цюлань из «Сарацина». Подчеркнуто вежливо он спросил:

– Мадам, не приходит ли к вам сюда китаянка по имени Фан Цюлань? На днях я услышал о ней от Ямагути…

– Фан Цюлань? Да, приходит, – к моему хозяину. Он согласен на любые деньги.

– В таком случае она соперница мадам?

– Может, и соперница, только по части доходов.

– Так это еще хуже. Однако я давно очарован этой женщиной. Нельзя ли так устроить, чтобы хозяин мадам познакомил нас?

– Нельзя! Хотя бы потому, что она приходит сюда тайком.

– Раз так, можно я тоже приду тайком? Непременно хочу еще раз встретиться с ней.

О-Рю больно ущипнула Кою и ответила:

– Ладно, когда она снова придет, можете незаметно подняться на второй этаж. Я вам позвоню.

– Мадам, ваш хозяин… – раздались за дверью взволнованные голоса банщиц. О-Рю включила душ, и на голову Кои хлынула вода.

– Мадам, ваш хозяин…

– Да слышу!

– Все в порядке?.. – Коя посмотрел на о-Рю, высунув голову из-под душа.

– В порядке. Здесь мне все прекрасно подходит. Даже о ваших делах я, как полагается, доложила хозяину. Кстати, он как-то обмолвился, что хочет встретиться с вами. Может, вам прямо сейчас к нему подняться? Он давно хочет расспросить вас о Сингапуре.

О-Рю вышла, и вскоре Кою пригласили наверх, в комнату хозяина. Он поднялся по лестнице. В тесном коридоре на стенах можно было разглядеть инкрустированные изображения императора Цяньлуна[40] с пожеланиями долголетия. Обдумывая, нельзя ли как-нибудь Цянь Шишаню всучить свой лес, Коя шел вслед за служанкой.

«Прекрасная лунная ночь располагает к дружеской близости».

Прочитав эту надпись из фишек для маджонга на столбе перед входом в комнату, Коя вспомнил паука на спине о-Рю. Когда он вошел, она, облокотившись на резную поверхность стола с изображением Восьми Бессмертных[41], щелкала арбузные семечки и болтала с каким-то незнакомцем. На массивных сандаловых стульях, выстроившихся вдоль боковой стены, рассы́пались в изнеможении, утратив аромат, большие, тяжелые шары пионов.

– Ну, проходите, господин из Сингапура, наслышан о вас. Я, как видите, больше всего люблю ваших соотечественников, поэтому несу одни убытки, – сказал Цянь Шишань, и его горбатая спина затряслась от смеха. Коя подошел ближе:

– Право же, госпожа имеет склонность подшучивать надо мной и невольно все сильно преувеличивает.

О-Рю бросила в него арбузным семечком и заглянула в лицо хозяину.

– Вы слышали? Вот что это за человек, с ним нужно быть осторожным!

– Нет, молодой человек весьма приятен. В Сингапуре, наверное, жарко? Когда-то давно я слышал, что японцы там успешно ведут дела, а как теперь?

– Ну, что бы там ни говорили, а капиталу европейцев уже трудно противостоять. Кроме того, эта территория сплошь занята китайскими коммерсантами, поэтому не найдется и щели, чтобы протиснуться с нашим ничтожным капиталом, – сказал Коя.

– Напротив, в последнее время ваши соотечественники развернули весьма бурную деятельность. Вы по части каучука?

– Нет, у меня пиломатериалы. Однако каучуковыми плантациями мы тоже занимаемся, но, например, европейцы вкладывают капитал в корпоративные облигации или в акции под низкие проценты, а у японцев себестоимость высокая, а кроме того, на оборотный капитал высокие проценты. В частности, что касается отсроченных дивидендов, то наши плантации не идут ни в какое сравнение с европейскими. Поэтому считают даже, что теперь едва ли уместно ассигновать средства на поднятие целины.

– Так-так, однако, похоже, ваша страна страдает от бойкота японских товаров в Китае, поэтому, если не продвинетесь хотя бы в южную часть Тихого океана, не успеете и глазом моргнуть, как произойдет смена кабинета министров. Сегодня японский текстиль снова упал на четыре пункта из-за забастовки.

Взгляд Цянь Шишаня стал высокомерным и насмешливым, будто он нащупал слабое место Японии, и Коя, вместо того чтобы поговорить о лесоматериале, который еще недавно собирался всучить ему, внезапно понял, чем уязвить китайца.

– Положим, Япония справится с нынешними обстоятельствами, а вот в Малайе[42] и в Сиаме китайцы в последнее время столкнулись с большими трудностями. Дело в том, что китайские коммунисты, проникнув в среду китайцев в Сингапуре, принимают участие в антианглийском движении России, поэтому Британия постепенно меняет способы поддержки китайцев.

– Вероятно, положение со временем должно поменяться. Хотя методы поддержки китайцев теперь другие, политический курс на игнорирование Китая там не пройдет, поэтому и Англия ничего сделать не сможет. Среди моих знакомых есть один, живущий там, он очень восторгался достижениями англичан в Сингапуре. Я слышал, тамошние англичане, в отличие от англичан в других странах, успешно ведут дела, потому что сперва хорошо обучили свою молодежь языку, обычаям и нравам китайского народа, а затем внедрили ее в местную среду. Другим иностранцам такое не под силу.

– Безусловно, это достижение англичан, и в этом отношении я тоже восхищен ими, а то, что на малайском полуострове Англия и Китай по-дружески объединяются, похоже, несет мир и порядок Востоку, и думаю, что для Европы