Блиц-концерт в Челси - Фрэнсис Фавьелл

рейха – а возможно, и себя самого – в разумности того, что они делали. Однажды вечером, когда я слушала радио возле открытого окна, в дверь постучали. Явился дежурный отряда гражданской обороны. Я решила, что причина визита – нарушение правил светомаскировки, однако дежурный пришел выяснить, почему я слушаю «вражеское радио». Правительство всячески старалось предотвратить панические настроения в обществе, а также уныние и отчаяние. Стало известно, что нескольких человек привлекли к ответственности за выступления в подобном духе. Если бы моим ночным посетителем оказался дежурный нашего района, с которым мы были хорошо знакомы, проблем не возникло бы. Но этого человека я видела впервые. Он попросил показать удостоверение личности. Я ответила, что нам советуют проявлять бдительность и сперва убедиться, что перед нами настоящий дежурный, а не самозванец, и в подтверждение указала на брошюрку о «прибытии парашютистов», красовавшуюся на стене моей мастерской. Человек был крайне возмущен и не сразу сообразил, что над ним подшутили. Наконец я призналась, что слушаю радио Германии, поскольку их фантазии забавляют меня. Дежурный, казалось, успокоился, согласился пропустить стаканчик виски с содовой, а затем мирно удалился.

Два дня спустя мы узнали, что корабль «Арандора Стар», следовавший к берегам Канады, был потоплен немецкой подводной лодкой. На борту находились большое количество иностранцев, которых везли в лагеря для интернированных; среди 470 итальянцев оказался и Джозеф Калетта, хозяин ресторана на Кингс-роуд. Я немедленно отправилась к его жене, как только подтвердилось, что Джозеф пропал без вести. Госпожа Калетта, как обычно невозмутимая и величественная, сидела у себя в кабинете за рабочим столом. Она с достоинством несла утрату, не выказывая ни обиды, ни горечи. «Это война, – сказала хозяйка ресторана, беспомощно разводя руками. – Никто не виноват в случившемся».

«Арандора Стар» была небольшим круизным лайнером, я однажды путешествовала на нем вокруг греческих островов. В голове не укладывалось, что этот красивый корабль превратили в средство для перевозки людей, чье пребывание в Британии сочли нежелательным, причем некоторые из них были знаменитыми рестораторами Вест-Энда, чьи имена публика знала как модные бренды. Случившееся возмутило многих. К тому же выходило, что немцы пустили на дно корабль, перевозивший не только немцев, но и итальянцев, считавшихся союзниками Германии.

В спокойствии, с которым госпожа Калетта воспринимала эту иронию судьбы, было что-то от высокого благородства стоиков. Когда я выразила свое возмущение по поводу ситуации в целом, она сказала: «Думаю, гораздо хуже пришлось матерям тех мальчиков, которые не вернулись из Дюнкерка. У молодых людей вся жизнь была впереди. А мой муж прожил хорошую долгую жизнь. Мы много и честно работали и были счастливы. И у меня остались его дети».

Когда я обрушила свое негодование на немцев, совершивших зверское нападение на гражданское судно, моя экономка, миссис Фрит, напомнила мне, что немецкие матери, чьи сыновья были высланы из Англии и также погибли на «Арандора Стар», страдают ничуть не меньше остальных матерей. У самой миссис Фрит было трое сыновей.

Когда стали известны подробности крушения, рассказанные выжившими пассажирами, мы пришли в ужас. Пока подбитый корабль шел ко дну, на его палубах разыгралась настоящая трагедия: люди в панике рвались к спасательным шлюпкам, отталкивая друг друга. Большинство были полуодеты, поскольку торпедная атака случилась в шесть утра. И все в один голос проклинали немецкую подлодку, но никто не усердствовал в своих проклятиях больше самих немцев.

Среди моих подопечных была девятнадцатилетняя девушка по имени Катрин. Она приехала совершенно одна. В документах было указано, что Катрин работала прислугой в Брюсселе. Многие из наших комитетских дам не отказались бы иметь у себя в Челси горничную из Бельгии.

Я спросила Катрин, не хочет ли она взяться за дело, но, к моему удивлению, девушка не спешила соглашаться. А затем внезапно разрыдалась: «У меня будет ребенок, разве вы не видите?»

Теперь, когда она сама сказала об этом, мне стало очевидно ее положение. Со всем терпением и тактом, на какие только была способна, я заставила девушку разговориться. Сирота Катрин с детства жила у старой тетушки, а едва окончив школу, поступила на службу к богатому лавочнику. На мой взгляд, работала она на износ за более чем скромную плату, а времени на отдых и развлечения почти не оставалось. В восемнадцать Катрин познакомилась с механиком из соседней автомастерской. Молодые люди полюбили друг друга и собирались пожениться, когда девушке исполнится девятнадцать, – до этого возраста тетка считала ее слишком юной для замужества. Но едва немцы вторглись в Бельгию, жениха Катрин призвали в армию. Они решили пожениться до его отъезда и пошли к бургомистру. Но девушка не могла представить свидетельство о рождении, а без этой бумаги регистрация невозможна. Катрин родилась в Англии, когда во время Первой мировой войны ее мать стала беженкой. Сейчас, почти двадцать лет спустя, та же судьба постигла ее дочь. Бургомистр направил запрос в соответствующий муниципалитет Великобритании. Но прежде чем пришел ответ, жениха отправили на фронт. И вот теперь во всей этой неразберихе Катрин понятия не имела, где находится отец ее будущего ребенка. Однажды утром, когда немецкие войска уже обосновались на подступах к Брюсселю, девушка, как обычно, пришла на работу и обнаружила, что лавка заперта, ставни опущены, а в дверях воткнута записка от хозяина: «Катрин, я уехал в деревню и тебе советую сделать то же.

Она вернулась к тетке. «Отправляйся на побережье, – сказала пожилая женщина. – Садись на любое судно и постарайся добраться до Англии. Твои родители бежали туда в 1914-м, там ты и появилась на свет. Если останешься здесь и из твоих документов выяснится, что ты родилась в Англии, немцы от тебя не отстанут. Уезжай, и как можно скорее. За меня не волнуйся, со мной все будет в порядке».

Перед отъездом Катрин помогла старухе закопать в глубине сада все ее ценности, остальные вещи они перетащили на чердак.

Вскоре Катрин влилась поток людей, устремившихся со своими узлами и тележками в Остенде. Среди беженцев она случайно повстречала старую школьную подругу Матильду. Девушки держались вместе на протяжении всего кошмарного путешествия. Людей на дорогах бомбили и обстреливали с самолетов, во время налетов подруги прятались в канавах и живых изгородях. Многие шли с маленькими детьми, что было непросто в такой огромной толпе. Бомбили постоянно. Иногда под обстрелами погибали целые семьи. Многие получали ранения. Но человеческий поток тянулся и тянулся, словно гигантская гусеница, ползущая к побережью. Я спросила, что они делали с убитыми и ранеными. Катрин уставилась в пространство невидящим взглядом. «А что мы могли сделать? – произнесла она наконец и пожала плечами. – Оставляли лежать на обочине».

Хотя физически Катрин была крепкой, но из-за беременности чувствовала себя больной и разбитой. В пути ей не раз казалось, что силы иссякли и больше она не сможет сделать ни шагу. Но Матильда не позволяла подруге упасть духом, всячески подбадривала ее и заставляла идти вперед. Они были уже на подступах к Остенде, вдали виднелся порт и мачты кораблей. Но тут случился очередной налет. Хейнкель промчался на бреющем полете и сбросил бомбу, которая угодила прямо в придорожную канаву, куда нырнули подруги. Когда облако дыма рассеялось, Катрин увидела, что Матильда мертва. «Она просто лежала там, без головы», – произнесла девушка безжизненно.

Покидающие Бельгию британские части грузились в Остенде на военные корабли, кроме них здесь стояло немало рыболовецких траулеров и лодок. Никто из бельгийцев не захотел взять девушку, у них имелись свои семьи, друзья и знакомые, которым едва хватало места на борту. Одно британское судно согласилось перевезти Катрин и нескольких ее спутниц, но предупредили, что на военном корабле они подвергаются гораздо большей опасности, поскольку на них охотятся не только вражеские самолеты, но и подлодки. Однако к тому моменту женщинам уже было все равно, они с радостью приняли помощь военных. На выходе из гавани налетел хейнкель, сброшенная бомба разнесла судно в куски. Катрин очутилась в воде. Она держалась на плаву, цепляясь за обломок доски, пока