Выжили только влюбленные - Дэйв Уоллис

собой площадки, на которых кипела экономическая жизнь страны. Там же в основном собиралась для общения молодежь и выжившие старики. Универсальной ставкой стала пара яиц или сигарета, а самыми желанными приобретениями в дни, когда случались постоянные перебои с электричеством, – бензин, консервы, запчасти для машин и лекарства.

Очень ценились также контрацептивы всех видов. Первое время ими почти не пользовались, поскольку с вымиранием хрычей исчезли и запрограммированные в сознании страхи, однако через некоторое время девушки начали бояться беременности, как никогда в истории человечества. Эрни ясно высказался об этом явлении, когда они с Кэти, Чарли и его последней девушкой, Эстель – пухленькой блондинкой с полными, выпирающими из рукавов кофточки руками – шли по направлению к рыночной площади рядом с центром «Бинго».

– Девчонка, которая умудряется залететь, не может оставаться в банде. Во всяком случае, в нашей точно не может. Она не сумеет помочь в схватке с врагом или принять участие в рейде. Способна лишь сидеть в лагере и готовить еду. Когда рожает – все теряют покой, особенно другие девушки. Потом ей нужно прийти в себя после родов, потом в банде появляется лишний рот, и он тоже не приносит никакой пользы. Понимаете, о чем я?

Девушки банды с Сили-стрит старались брать в клинике, оказывающей услуги по бартеру, противозачаточные колпачки, и замечание Эрни в основном относилось к беспечной Эстель. Та его либо проигнорировала, либо просто не услышала, продолжая то хихикать, то щебетать, поминутно хватая за руку шедшего чуть впереди Чарли.

– Знаете, какой это сказочный кайф!..

Тот, слегка ссутулившись, рассеянно болтал с Эрни, угрюмо поглядывая на ряды брошенных автомобилей у тротуаров.

– Я слышала, что есть хорошее место, где студенты-медики помогут избавиться от беременности – ничуть не хуже, чем старые доктора. Но это только для девушек, за которых захочет замолвить словечко охранник из «НСБ», – хихикнула Эстель. – В старые времена заставляли показывать свидетельство о браке, а теперь вот так. Я бы ни за что не согласилась.

Кэти улыбнулась, показывая Эрни, что между ними подобный вопрос ни в коем случае не возникнет.

– Ой, у них такая сказочная форма! – воскликнула Эстель. – Обтягивающая красная туника с подкладными плечами и брючками из змеиной кожи… От одного взгляда дух захватывает!

Чарли хмыкнул и глянул на Эрни.

– Не желаешь прямо сейчас вступить в их ряды, Эрн?

Они добрались до центра. До открытия оставался еще час, и уличные торговцы, никому из которых не исполнилось двадцати, рекламировали свой товар и выкликали цены.

– Мясные консервы, мясные консервы! Платежи принимаю бензином!..

– Бисквиты, сладкие бисквиты! Две штуки за полдюжины яиц!

У Кэти имелось полгаллона бензина, разлитого по маленьким фляжкам для бренди – ей хотелось попытать счастья и найти нейлоновые чулки, однако цена на них снова поднялась – производство приказало долго жить.

– Это последние запасы, больше такого товара на нашем рынке не найдешь, милая, – сообщил торговец. – Когда у меня кончатся, будет настоящий дефицит, вот увидишь!

– Ничего, как-нибудь раздобуду, – с достоинством девушки главаря банды ответила Кэти.

– Если найдешь, скажи мне, милая.

Она уже собралась было уплатить повышенную цену, когда подошел Эрни. Посмотрев, сколько бензина готовит на оплату Кэти, и бросив взгляд под лоток, он скомандовал:

– Гони еще две пары.

– Ничего не выйдет, приятель, – блеснул темными хитрыми глазами лоточник, откидывая со лба прядь черных волос и расправляя худые плечи. – Ничего не выйдет. Ты слышал, что я говорил молодой леди? Чулки в дефиците, а скоро их вообще не будет.

– Выкладывай, я сказал!

– Я же говорю, приятель – не получится. Знаете, мисс, я дам вам совет: берите то, что дают, и обращайтесь с чулками бережно. Храните в герметичных баночках, которые наши матери использовали для закаток. Так они сохранятся дольше, как консервы, понимаете?

– Еще две пары или потеряешь все, – бросил Эрни.

– Помолчал бы ты лучше, парень.

– Ну, сам напросился!

Эрни нырнул под прилавок.

– Эрни, прекрати! – закричала Кэти.

Лоточник вдруг качнулся и опрокинулся на спину, будто крик сбил его с ног, хотя на самом деле Эрни просто дернул его за лодыжки. К ним побежали бойцы, защищающие торговцев, и улицу наполнили вопли и грохот опрокидываемых прилавков. В общей суматохе Кэти успела подумать, что ее покупка стала лишь предлогом для бойни. На самом-то деле, разумеется, поводом было обычное мальчишеское тщеславие. Она вдруг ощутила себя спорным мячом в центре футбольного поля.

Один из охранников рынка наконец пробился к ним, отшвырнул лоток в сторону и замахнулся палкой, целясь Эрни в висок, однако Кэти схватила его за руку. Не колеблясь ни секунды, парень вдруг с размаху опустил дубинку ей на голову. Кэти ждала несколько другого: допустим, на нее прикрикнут или снисходительно отодвинут в сторону, и теперь ее охватил смешанный с удивлением гнев. На смену ему, впрочем, тут же пришло внезапное чувство страшной усталости и странное ощущение, будто земля под ногами превратилась в вату. Кэти начала проваливаться в ее мягкую глубину, а на улице вдруг стало темно и холодно, словно солнце закрыла большая черная туча. Сквозь шум в ушах, напоминающий гул морской раковины, донесся голос Чарли:

– Кэти, поднимайся! Можешь идти? Давай отойдем подальше!

Она доковыляла до бетонных ступеней у входа в центр «Бинго» и поблагодарила держащегося рядом Чарли. Драка охватила весь рынок.

– Вон Эрни, – указал Чарли на темноволосую голову и широкие плечи приятеля в куче дерущихся далеко в стороне от лотка с чулками.

Оставив ее, он небрежно, скучающей походкой направился в эпицентр сражения выполнять свой долг. Вдруг испугавшись, Кэти крикнула:

– Чарли, вернись!

Тот обернулся.

– Немного пришла в себя?

– Слушай, там через пару минут все закончится, наши побеждают…

Он бросил на нее взгляд – мол, и что теперь? – и неторопливо двинулся дальше. У Кэти вновь начала кружиться голова.

Она села, наблюдая, как куски разбитых лотков летают в воздухе, словно клочья соломы на пастбище. Их банда действительно одерживала верх. Несколько торговцев, пошатываясь, выскочили из схватки, держась за разбитые головы, носы или губы. Покупатели и менялы – те разбежались при первых же признаках заварушки. Крики, ругань и кряхтение все еще висели над рынком, однако Эрни улучил момент обернуться и помахать Кэти рукой. Вскоре вопли сменились стонами, пыль битвы постепенно осела, и Эрни, держа противника жестким захватом за шею, ухмыляясь, направился к Кэти. Через каждые несколько шагов он останавливался, чтобы засадить кулаком в окровавленное лицо пленника.

Добравшись до ступеней, он нанес последний удар, после которого голова несчастного стала напоминать красную квашеную капусту, и тот безвольно соскользнул на тротуар.