Цветы в зеркале - Ли Жу-чжэнь

тем, что слагали стихи, сочиняли песнопения, и во всем дворце царило необычайное веселье. Вот я и думаю, что когда в будущем году на предстоящих дворцовых экзаменах государыня увидит мою фамилию и мое имя – Хуа Цзай-фан, это ей напомнит то время, когда по ее приказу расцвели все цветы, наведет ее на мысль, что и теперь опять по ее приказу цветут цветы. Естественно, что это доставит ей удовольствие, и, кто знает, может быть, она решит признать мое сочинение самым лучшим.

– Вы чересчур скромничаете, – заметила Сяо-чунь и иронически усмехнулась. – Ваши сочинения сами по себе достойны того, чтобы быть признанными лучшими, и ваши фамилия и имя тут ни при чем.

Цзай-фан постаралась замять этот разговор:

– Слышите, как гремят барабаны и бьют в гонги, – сказала она. – Идет такое замечательное представление, а мы здесь толкуем о разных пустяках. Это просто пренебрежение к гостеприимству хозяев. Пойдемте! Если не хотите, то извините меня, я пойду одна.

– Я не знала, что вы так любите театральные представления, – сказала Гуй-чэнь. – Я охотно составлю вам компанию.

– Нет, – остановила ее Хун-цюй, – гостей у вас много, и вы хозяйка, поэтому оставайтесь здесь, а я вместо вас пойду с Цзай-фан.

– Вы сами гостья, и мне неловко утруждать вас, – сказала ей Цзай-фан.

– Ничего, – вмешалась Лян-чжэнь. – Она хоть и гостья сейчас, но вообще-то она здесь свой человек – полухозяйка, можно сказать.

Хун-цюй покраснела, бросила недовольный взгляд на Лян-чжэнь и удалилась вместе с Цзай-фан.

– Не невестка ли это ваша? – спросила Гэн-янь у Гуй-чэнь.

– Да, невестка, – ответила та.

– А скажите, пожалуйста, сестрица Гэн-янь, – обратилась к разговаривавшим Я-лань. – Я давно слышала от нашего почтенного наставника, что как вы, так и сестрицы Цяо-вэнь и Ти-хуа обладаете незаурядными познаниями в литературе. Я была очень рада познакомиться с вами сегодня и убедиться, что это действительно так. Меня только удивляет, почему нынче, когда всюду уже начались экзамены, вы задерживаетесь здесь и не возвращаетесь к себе в уезд.

– Цяо-вэнь и Ти-хуа мне как раз вчера говорили, что после празднования дня рождения нашего почтенного наставника они вскоре уедут, – ответила ей Гэн-янь. – И я нисколько не сомневаюсь, что с их знаниями они выдержат все экзамены. Что до меня самой, то знаю, сколь ничтожно мое образование, и понимаю, что звания цайнюй мне не получить, а потому в предстоящей поездке в столицу на экзамены мне лучше уступить свое место более достойным.

– Ну, что вы говорите! – ответила Гуй-чэнь. – Боюсь, что без вас на экзаменах во дворце первое место так и не достанется никому.

– Я вам хочу предложить вот что! – обратилась к девицам Цзы-сяо. – Поскольку всем нам сегодня посчастливилось встретиться и близко узнать друг друга, так почему бы нам не стать назваными сестрами? Да и потом, когда мы окажемся в столице, нам будет удобней и проще заботиться друг о друге. Как вы на это смотрите?

– Это было бы очень хорошо! – согласились с ней все девицы.

– Но я думаю, что Цзай-фан беспокоить из-за этого не стоит, – заметила Фэн-хуань. – Она только и думает о том, как бы ей первой выдержать дворцовый экзамен, а нас она, по-моему, не ставит ни во что. Так пусть себе смотрит представление. А вот Хун-цюй надо позвать. И тогда мы, все семнадцать девиц, тут же совершим обряд и поклянемся быть сестрами.

– Вы совершенно правы, – поддержала ее Вань-жу и послала служанку за Хун-цюй. Та не замедлила явиться и была очень обрадована, узнав о таком решении.

Тут же, в комнате для занятий, расстелили ковер, и подруги, опустившись на колени, поклялись друг другу быть сестрами. Вскоре к девушкам зашла жена Тан Ао и пригласила их в зал, где шло представление. Затем был подан ужин, и гости разошлись лишь поздно вечером.

Гэн-янь, Цяо-вэнь и Ти-хуа на следующий же день уехали к себе на родину сдавать экзамены; Цзы-сяо тоже стала усиленно готовиться к экзаменам и просила Тан Миня давать ей уроки, все остальные девицы по-прежнему жили в доме Тан Ао и большую часть свободного времени проводили за книгами.

Прошла зима. Наступил первый месяц. Приближался срок отъезда в столицу. Гуй-чэнь и другие заблаговременно взяли из уездного управления все необходимые бумаги. Взяли бумаги и на госпожу Цзы, так как думали, что и она захочет поехать. Однако госпоже Лян и жене Тан Миня удалось, правда не без труда, отговорить ее, и она согласилась не ехать. Опасаясь, что старому слуге и мамкам будет трудно в пути ухаживать за всеми девицами, Тан Минь посоветовался с женой и попросил До Цзю гуна, а также монахиню Мо-кун сопровождать девиц, дав им на путевые расходы немалую сумму денег. До Цзю гуну это предложение пришлось по душе, он и сам собирался поехать провожать своих племянниц на экзамены в столицу. Очень была довольна и Мо-кун, которая беспокоилась за свою послушницу, впервые покидавшую монастырь. Мо-кун сменила монашеское одеяние на обычное платье и в ожидании отъезда стала жить в доме Тан Ао.

Настал выбранный для отъезда счастливый день.

В этот день жена Тан Ао устроила богатые проводы. Гуй-чэнь простилась с матерью, дядей, тетей, наказала своему брату слушаться мать и как следует ухаживать за ней, и все двенадцать девиц: Гуй-чэнь, Цзы-сяо, Вань-жу, Хун-цюй, Цзинь-фэн, Фэн-хуань, Сяо-чунь, Лян-чжэнь, Хун-хун, Тин-тин, Лань-инь и Жо-хуа – в сопровождении слуг и служанок покинули дом и направились в столицу.

Выехать девушки предполагали много раньше, но задержались, так как ожидали из-за моря Се Хэн-сян, которую Ло Хун-цюй известила письмом о предстоящей поездке в столицу. Кроме того, Жо-хуа говорила, что в Линнань собирались поехать Сюй Ли-жун и Сыту Ур. Ждали их: считали вполне вероятным, что и они поедут на экзамены. Но никаких известий ни от кого из них не приходило, а ждать больше нельзя было, и потому решили ехать без них.

* * *

Тем временем Сюй Чэн-чжи вместе со своей двоюродной сестрой Сюй Ли-жун и со своей невестой Сыту Ур находились в пути к Хуайнани, куда он решил бежать вскоре после того, как расстался с Тан Ао. Отправляясь в Поднебесную империю, он переменил свою фамилию на Юй.

Сюй Чэн-чжи часто вспоминал Тан Ао и не переставал в душе благодарить его за спасение. Сыту Ур тоже все время с благодарностью думала о Тан Ао, который выкупил ее и помог ей встретиться с ее нареченным.

– Если бы не Тан Ао, не быть бы нам теперь всем вместе, – заметила как-то раз Сюй Ли-жун. – Неизвестно, что