Похвала тени - Дзюн-Итиро Танидзаки

мне в самую душу. В воздухе плыли звуки старинной мелодии. А по щекам у нас обоих неудержимо катились слезы.

И тут я внезапно проснулся. Подушка моя была мокрой от слез, – видно, я плакал во сне. В этом году мне исполнится тридцать три года. А позапрошлым летом мама покинула этот мир… Стоило мне вспомнить об этом, и на подушку снова закапали слезы.

«Тэмпуры хочу так, тэмпуры хочу так…»

В ушах у меня все еще стояли звуки сямисэна – далекие, неясные, словно весточка из иных пределов.

1919

Лианы Ёсино

1. Небесный государь

Прошло уже больше двадцати лет с тех пор, как то ли в начале, то ли в середине 10-х годов я бродил в горах Ёсино, в провинции Ямато[50]. В те времена там не было даже сносных дорог, не то что теперь, так что, начиная этот рассказ, нужно прежде всего пояснить, с чего мне вздумалось забраться в такую глушь, или, выражаясь по-современному, в эти «Альпы Ямато».

Возможно, кое-кто из моих читателей знает, что в тех краях, в окрестностях речки Тоцу, в селениях Китаяма и Каваками, до наших дней живут легенды о последнем отпрыске Южной династии[51] – «Южном властелине», или, иначе, «Небесном государе». То, что этот Небесный государь – принц Китаяма, праправнук императора Камэямы[52], – реальное историческое лицо, признают даже специалисты-историки, так что это безусловно не пустая легенда. Если предельно кратко изложить, что говорится об этом хотя бы в школьных учебниках, получится, что примирение и слияние двух династий произошло при сёгуне Ёсимицу[53], в 9-м году Гэнтю[54] (согласно хронологии Южной династии), или в 3-м году Мэйтоку (если считать по хронологии Северной), и на этом пришел конец так называемому Южному царству, возникшему при императоре Го-Дайго в 1-м году Энгэн[55] и существовавшему на протяжении пятидесяти с лишним лет. Однако вскоре после примирения, а именно в 23-й день 9-й луны 3-го года Какицу, некий Масахидэ Дзиро Кусуноки[56], храня верность последнему отпрыску Южной династии, принцу Мандзюдзи, внезапно напал на резиденцию императора Цутимикадо[57], похитил все три священные регалии[58] и заперся на горе Хиэй[59]. Против мятежников был выслан отряд карателей, принц покончил с собой, из трех похищенных регалий зерцало и меч удалось вернуть, священная яшма, однако, осталась в руках южан. И вот два клана, Кусуноки и Оти, объявив себя вассалами Южной династии, стали по-прежнему служить двум сыновьям погибшего принца и, собрав верных воинов, бежали с ними из провинции Исэ в Кии, из Кии – в Ямато, в самую глушь гор Ёсино, недоступную северянам. Там провозгласили они старшего принца Небесным государем, а младшего – Великим сёгуном, изменили девиз годов на Тэнсэй, Небесный Покой, и в течение шестидесяти лет прятали священную яшму в ущелье, куда враги никак не могли добраться. Но их предали – изменниками оказались потомки дома Акамацу, – оба принца погибли, и таким образом все отпрыски Южной династии в конце концов были истреблены. Случилось это в 12-ю луну 1-го года Тёроку; если прибавить к предыдущим пятидесяти семи годам еще шестьдесят пять, прошедших до гибели этих принцев, выходит, что, как бы то ни было, потомки Южной династии, непокорные столичным правителям, обитали в Ёсино в общей сложности целых сто двадцать два года.

Неудивительно, что жители Ёсино, безраздельно преданные Южной династии, от праотцов своих воспринявшие традицию нерушимой верности Югу, связывают конец династии с гибелью последнего Небесного государя. «Нет, вовсе не пятьдесят с чем-то… Южное царство длилось больше ста лет!» – категорически утверждают они.

Подростком я тоже зачитывался «Повестью о Великом мире»[60], всегда интересовался подробностями неофициальной истории Южного двора и давно уже подумывал написать исторический роман, где центральной фигурой был бы этот Небесный государь. В «Сборнике устных преданий селения Каваками» сказано, что, опасаясь преследования северян, последние вассалы Южной династии покинули долину Сионоха у подножья вершины Одайгахара и перебрались еще дальше в глубину гор, в ущелье Санноко, куда не ступала человеческая нога, к почти недоступному разлому Осуги, на самой границе с провинцией Исэ. Там воздвигли они дворец для своего повелителя, а священную яшму схоронили в пещере.

Далее хроники домов Акамацу, Коцуки[61] и некоторые другие источники гласят, что некий Хикотаро Мадзима с тридцатью воинами – остатками дружин Акамацу – нарочно сдался южанам, и во 2-й день 12-й луны 1-го года Тёроку[62], воспользовавшись тем, что из-за глубоких снегов дороги стали непроходимыми, внезапно учинил мятеж. Часть предателей напала на дворец Небесного государя, другая часть – на обитель младшего принца. Небесный государь самолично защищался мечом, но в конце концов пал от руки изменников. Они бежали, захватив с собой его отрезанную голову и священную яшму, но помешал сильный снегопад, и сумерки застали предателей на перевале Обагаминэ. Пришлось зарыть голову в снег и провести ночь в горах. А наутро их настигла погоня – то были жители всех восемнадцати селений Ёсино. Завязалась ожесточенная схватка, как вдруг в том месте, где зарыли голову, из-под снега брызнула струя крови. По этому знамению голову мгновенно нашли – врагам она не досталась…

Вышеприведенный рассказ не вызывает сомнений, с небольшими вариантами его приводят все письменные источники: хроники «Путь императора к Южным холмам», «Тучи цветущей сакуры», «Хроника Юга», «Хроника реки Тоцу», в особенности же семейные хроники Акамацу и Коцуки, написанные непосредственными участниками тех сражений или их прямыми потомками. Согласно одной из этих хроник, Небесному государю было тогда восемнадцать лет… К тому же известно, что дом Акамацу, пришедший в упадок после смуты годов Какицу[63], снова был восстановлен – то была награда за истребление двух последних принцев Южной династии и за возвращение в столицу священной яшмы.

* * *

Вообще из-за плохих дорог связь всей этой округи с остальным миром очень затруднена. Поэтому там до сих пор сохранились старинные предания и нередко встречаются семьи с многовековой родословной, например семейство Хори в деревне Ано, в усадьбе которого на какое-то время останавливался император Го-Дайго. Сохранилась в неприкосновенности не только часть того дома, но, говорят, потомки Хори и по сей день живут там… Или семейство Хатиро Такэхары, того самого, о котором упоминается в «Повести о Великом мире», в главе, повествующей о бегстве принца Моринаги из Кумано[64]. Принц какое-то время жил у них в доме,