Цветы в зеркале - Ли Жу-чжэнь

зрения на то или иное положение. Другие же сходятся в своих взглядах и совместно отстаивают то или иное, отклоняясь от традиционного толкования текста. Некоторые в системе своих взглядов всецело исходят из существующих законов и не считаются с принципами морального долга; другие, наоборот, исходят только из принципов морального долга и не считаются с наличием определенных законов и уложений. Мне же лично кажется, что мораль рождает закон, а закон отражает мораль. Одно неотделимо от другого. И обращать внимание на одно, забывая при этом о другом, – значит быть односторонним в своих суждениях. Из всех комментаторов, которые мне известны, выделяются, собственно, трое: Чжэн Кан-чэн, Сюн Ань-шэн [394] и Хуан Чжу [395]. Но Сюн Ань-шэн очень часто в своих толкованиях отходит от самого канонического текста, вносит в них много постороннего, и выходит, что он движется на юг, а приходит на север, или, как говорится, «быстро мчится конь, но все дальше и дальше уходит он от цели». Что же касается Хуан Чжу, то хотя разъяснения его и тщательны и подробны, но он иногда впадает в многословие, и то он следует в своих толкованиях Чжэн Кан-чэну, то, наоборот, противоречит ему. Это уже, как говорится, «лиса умирает, но не тянется к своей норе» [396]. И лишь толкования Чжэн Кан-чэна объемлют предмет всесторонне, они обильны ссылками и отличаются тщательностью исследования. И на протяжении веков комментарий Чжэн Кан-чэна является непременным предметом изучения для тех, кто интересуется историей обрядов и этикета. Мне кажется, что из всех комментариев толкования Чжэн Кан-чэна по своим достоинствам до сих пор остаются непревзойденными. Вот то немногое, что мне известно об этом, – сказала в заключение Гуй-чэнь.

– Да, – одобрительно кивнула головой Тин-тин. – В ваших высказываниях я действительно вижу самостоятельные и глубокие мысли ученого человека, вижу подлинное влияние ученой семьи и охотно признаю себя покоренной.

С этими словами она сама налила две чашки чаю и поднесла их гостям.

Гуй-чэнь пила чай и размышляла о том, что Тин-тин с ее познаниями вряд ли можно поставить в затруднение каноническими книгами. «Но она живет в заморском государстве, – рассуждала про себя Гуй-чэнь, – и, вероятно, не очень хорошо знает историю нашей страны. А если и знакома с нею немного, то вряд ли разбирается в запутанном вопросе, связанном с названием династий и годами их правления. Испытаю-ка я ее в этом».

Но о дальнейшем повествует следующая глава.

Глава 53

В беседе о минувших царствах

вопрос сложнейший в двух словах раскрыт.

И годы правивших династий

написаны единым взмахом кисти.

Гуй-чэнь хотела в свою очередь испытать Тин-тин, но, убедившись, что познания этой девушки далеко не обычные и что на таких вещах, как канонические книги, ее не поймаешь, решила, что лучше всего задать ей вопросы, связанные с историей Поднебесной империи, полагая, что Тин-тин, будучи чужеземкой, может оказаться неосведомленной в этом.

– Мне тоже хотелось бы обратиться к вам с одним вопросом, – начала Гуй-чэнь. – Это из области истории. Видите ли, династийные истории и исторические анналы вашей уважаемой страны, которые составляются, конечно, наподобие наших, распространяются в очень ограниченном количестве, их нелегко найти, и нам трудно с ними ознакомиться, тогда как исторические анналы нашей страны имеются повсюду, и вам, при ваших обширных знаниях и большой начитанности, они, конечно, хорошо известны, и у вас, наверное, сложилось свое мнение о том, сколько лет насчитывает наша история со времен Паньгу до наших дней. Ведь по этому поводу у наших предшественников были самые различные суждения.

На этот вопрос Тин-тин дала обстоятельный ответ, в котором она, ссылаясь на различные династийные истории и исторические анналы, показала свою осведомленность, и Гуй-чэнь убедилась в том, что она разбирается в истории ничуть не хуже, чем в канонических книгах. Но Гуй-чэнь не захотелось ограничиваться одним вопросом.

«В нашей истории есть период, мимо которого люди проходят, не совсем представляя себе, что это такое, – это период Южных и Северных династий. Попробую испытать ее знания еще и на этом», – рассудила про себя Гуй-чэнь.

– В нашей истории, – обратилась она к Тин-тин, – были такие периоды, как «Шесть династий» [397], «Пять царств» [398], период Южных и Северных династий, – хотелось бы услышать ваши пояснения о том, как в вашей стране различают эти периоды.

Тин-тин ответила и на этот вопрос, подробно рассказав о том, почему эти династии так называются, когда и кем они были основаны, когда и в связи с чем прекратили свое существование.

Затем в разговор вмешалась Жо-хуа:

– Вы только что изволили заметить, – обратилась она к Тин-тин, – что всю историю, начиная с династий Ся [399] и Шан [400] и вплоть до наших дней, можно точно проследить по годам. Может быть, вы помните даже года правлений и имена всех государей?

«Что это она вдруг вздумала задавать ей такой вопрос, – недоумевала про себя Гуй-чэнь. – Это уж чересчур». Однако Тин-тин и этот вопрос ничуть не смутил.

– Хотя я и помню, – ответила она, – но боюсь, что могу сбиться, если начну устно перечислять по памяти. Мне было бы легче написать все это. Вы не возражаете?

– Так будет еще лучше, – согласилась Жо-хуа.

Тин-тин растерла тушь, стала размачивать кисть и принялась было писать, но в это время дверь растворилась и в комнату вошли Хун-хун и Вань-жу. После взаимных приветствий, когда все сели, Тин-тин расспросила Вань-жу о ее родных, а затем обратилась к Хун-хун:

– Ты ведь недавно отправилась за море. Почему вдруг вернулась?

Вопрос этот навел Хун-хун на грустные воспоминания о несчастье, приключившемся с ее дядей, и по ее щекам покатились слезы. Плача, Хун-хун поведала подруге о том, как на них напали разбойники и как она встретилась с Гуй-чэнь. Все стали утешать Хун-хун, и, когда она перестала плакать, Тин-тин разостлала бумагу и быстро набросала на ней перечень годов правления и имен правителей. Девушки проглядели этот список, и, изумленные памятью Тин-тин, не могли удержаться от похвал, а Гуй-чэнь, обращаясь к Тин-тин, сказала:

– Жо-хуа нарочно задала вам такой вопрос, а вы справились с ним, ни на минутку даже не задумываясь; сразу же написали все и написали даже годы исторических событий всех предшествовавших династий. Без основательных знаний всей нашей истории это было бы не так легко сделать, значит, вы прекрасно разбираетесь в ней, и мне остается только преклоняться перед вашими знаниями.

– Право, незачем так меня расхваливать, –