Сесилия - Фанни Берни

Сесилия, попросил мистера Синглтона быть посаженым отцом невесты. Миссис Делвил была слишком больна, чтобы сопровождать их в церковь, да Делвил и не желал этого, чтобы не бросать таким образом открытый вызов отцу. Сесилия еще раз вздохнула по своем покойном друге миссис Чарльтон, чье присутствие рядом в эти роковые минуты утешило и поддержало бы ее. У нее не было подруги, на которую она могла положиться, но, не желая, чтобы на церемонии ее окружали одни мужчины, она согласилась взять с собой камеристку миссис Делвил, которая пользовалась любовью и доверием своей госпожи. На сей раз Делвил не согласился дожидаться невесту в церкви, но попросил ее между семью и восемью часами утра отослать своих слуг, чтобы он мог сам зайти за нею, попутно заказав портшез.

Сесилия ушла рано. На прощание миссис Делвил сказала:

– Да благословит вас Господь! Все мои надежды на излечение связаны с вашим взаимным счастьем; и если недуг окажется смертельным, я уже избавилась от главнейшей земной заботы, удостоверившись в грядущем благополучии Мортимера.

На следующее утро Сесилия, поднявшись чуть свет, послала горничную навестить миссис Хилл и дала лакею несколько поручений в отдаленной части города, но велела обоим вернуться к девяти часам, когда должны были приготовить экипаж для отъезда в поместье. Чуть слуги скрылись из виду, в дверях тут же появился Делвил. Как только сообщили, что священник, мистер Синглтон и камеристка миссис Делвил уже в церкви, Сесилия молча протянула жениху руку, и он повел ее к портшезу. Ее смятение и тревога сменились тихой безнадежностью. Твердо уверовавшая в то, что ей никогда не быть женой Делвила, она с каким-то кротким отчаянием спрашивала себя, когда и кто вновь разлучит ее с ним. У церкви Делвил остановил портшез, помог Сесилии выйти и повел ее в храм. Втайне моля, чтобы она вновь не покинула его, молодой человек, как и в прошлый раз, препоручил невесту мистеру Синглтону; следом шла камеристка миссис Делвил. Священник был уже готов, и все вместе они приблизились к алтарю.

Церемония началась. Сесилия, казалось, почти не сознавала ее смысла, но после слов «если кто-нибудь знает причину, по коей они не могут сочетаться законным браком…» сам Делвил затрепетал от ужаса, что кто-то невидимый опять отзовется на них, а Сесилия с каким-то застылым испугом на лице обвела глазами церковь, чтобы увидеть, кто именно объявит о невозможности брака. Однако никто не возразил им, и церемония не была прервана. Сесилия приняла поздравления немногочисленных присутствующих, и навязчивая мысль, так долго владевшая ее воображением, исчезла: она уверилась, что действительно вышла замуж. Делвил помог Сесилии сесть в портшез и опять сопровождал его пешком. Он зашел к ней лишь затем, чтобы выразить признательность за оказанную ему высокую честь. Затем, опасаясь, что вернутся слуги, оставил ее и поспешил в замок Делвил.

Сесилия была не в силах побороть изумление. Она и в самом деле соединилась с Делвилом! Она стала его женой с полного одобрения его матушки… Он стал ее мужем вопреки воле своего отца… Она не могла поверить, считала это сном… но сном, от которого не желала пробуждаться.

Книга X

Глава I. Разоблачение

Возвращение Сесилии в поместье произошло без каких бы то ни было заминок. От сомнений и тоскливого беспокойства не осталось и следа, они уступили место уверенности, облегчению и надеждам. По ее возвращении миссис Харрел и мисс Белфилд выразили удивление этой поездкой, но их любопытство так и осталось неудовлетворенным. Жалея Генриетту, Сесилия намекнула ей на событие, к которому хотела ее подготовить. Та попыталась стойко встретить это известие и ответить на доверие веселыми поздравлениями, но ей не хватило мужества для столь героического усилия. В надежде утешить подругу Сесилия удвоила доброту и нежность, хотя не отважилась больше откровенничать с нею. Эти дружеские старания больше не были ей в тягость. Внезапно избавившись от страданий и дурных предчувствий, она ощущала на сердце непривычную легкость.

Однако два дня спустя случилось происшествие, заставившее ее вновь обратить внимание на свои дела. Ей сообщили, что о встрече с нею просит миссис Мэтт – бедная женщина, которую она поселила в Бери; Сесилия велела проводить ее к себе наверх и полюбопытствовала, что она может сделать для нее.

– Ничего, сударыня, – отвечала та, – я пришла не просить за себя, а рассказать вам кой-какие новости. Вы ведь просили меня никогда не упоминать о той вашей свадьбе, и я о ней не заикалась, а теперь разведала, кто ее расстроил, вот и пришла дать вам знать. Имени той особы я ведать не ведаю, зато могу указать, где она живет, потому что признала ее, как только увидела в воскресенье в церкви. Хотела я было проследить за ней до дому, но она уехала в карете. Зато я выспросила у лакея, где она живет, и он сказал – в большом доме в Гроув. Вы, верно, сударыня, знаете, где это. Потом он и имя ее мне назвал, да только я запамятовала.

– Боже мой! Случайно, не Беннет?

– Да, сударыня, оно самое. Теперь припоминаю.

Сесилия тут же отпустила миссис Мэтт, попросив никому не рассказывать об этом. Пораженная, она с ужасом наблюдала, как рушатся все ее сомнения. Сама мисс Беннет виделась ей в этом деле простым орудием, которое обретало силу лишь в руках своего хозяина. «Этим хозяином, – думала девушка, – может быть только мистер Монктон! Это он бесчестно и жестоко предал меня! Он использовал мое доверие, чтобы навредить мне!..» Теперь она совершенно уверилась в том, что это мистер Монктон оболгал ее перед мистером Делвилом. Догадки – и догадки правдоподобные – вели ее дальше. По здравом размышлении, действиями Морриса, навязавшегося ей по дороге в Лондон, посетившего ее в столице и следившего за Делвилом, тоже руководил именно он.

Затем Сесилия стала раздумывать над мотивом столь тщательно подготовленного вероломства, и здесь далеко ходить не пришлось. Лишь одна цель могла склонить его к этому рискованному предприятию, и девушка наконец ясно узрела, каков был его замысел. Она осознала, что одна его неприязнь к Делвилам не могла побудить его к таким поступкам. Последняя догадка разъясняла эту неприязнь, и тысячи обстоятельств подтверждали ее. Первым из них была неприкрытая враждебность леди Маргарет. Заботы мистера Монктона о состоянии мисс Беверли, возражения против ее расходов, попытка заставить ее поселиться у Бриггса – все это указывало на эгоистичность его намерений.

Но его поведение по отношению к ней всегда было осмотрительным,