Ирвин Шоу - Растревоженный эфир

— Кто-то прислал экземпляр мисс Талли, нашей няне, — продолжала Нэнси. — Так няня пришла ко мне и сказала, что увольняется. Не останется даже до вечера. Она прожила у нас пять лет и плакала, прощаясь с мальчиками, но твердо заявила, что не может находиться в доме мужчины, который является врагом церкви. Она очень набожная. Дети подняли страшный рев, а няне едва хватило пяти носовых платков, чтобы вытереть свои слезы, но она даже не взяла двухнедельного жалованья, которое предложил ей Вик в качестве выходного пособия. Она сказала, что это грязные деньги. Так что в детской у нас сейчас весело. — Нэнси помрачнела. — От вас я поеду в агентство, чтобы побеседовать с кандидатками на место няни. Надеюсь, они будут менее политизированы. В общем, сегодня мы решили не вести детей в школу. Я боялась, что кто-нибудь их обидит. Вик говорит, волноваться не о чем, ничего с ними не случится, но я чувствую, что сегодня дома детям будет лучше. Должна признаться, я не могу воспринимать эти звонки так же спокойно, как Вик. Эти люди… — Она замялась. — Они сумасшедшие.

— Я уверена, что-то можно сделать, — стояла на своем Китти. — Даже если придется обратиться к мэру. Никто не имеет права звонить в дом совершенно незнакомому человеку и обзывать его всякими словами… Ты и представить себе не можешь, Клем… — Китти повернулась к Арчеру, ее губы задрожали, — как они меня только не обзывали, узнав, что я — миссис Арчер.

— С этого момента к телефону не подходи. — Арчер вновь погладил Китти по руке. — Трубку буду брать я или Глория. — Он улыбнулся. — Глории я скажу, что она может не стесняться, говорить все, что ей вздумается. И они крепко подумают, прежде чем позвонить второй раз.

— Я думаю, мы должны переехать, — предложила Китти. — В деревню. Подальше от телефонов. Подальше от этих ужасных людей. Клемент… — В голосе Китти слышалась мольба. — Давай завтра сядем в машину Вика, поедем в Коннектикут, найдем маленький отель или даже дом. Сейчас не сезон, так что платить придется сущие гроши.

— Ты забываешь про один пустячок, дорогая. Я работаю. — Арчер почувствовал укол вины, потому что идея показалась ему очень уж привлекательной.

— Ты мог бы приезжать по четвергам. Даже два или три раза в неделю. А остальное время мы могли бы отдыхать и не думать об этом кошмаре. Ты выглядишь очень усталым, Клемент, и плохо спишь. Я слышу, как ты всю ночь ворочаешься и стонешь во сне.

— Вик может сейчас пожить на природе, — подала голос Нэнси. — Вчера его выставили из «Театра Гриффита». — Речь шла о второй программе, в которой Эррес работал на постоянной основе. — И за три недели ему ни разу не предлагали новой работы.

— Посмотрим, — ответил Арчер. — Может, завтра все придет в норму.

В кабинет вошла Глория.

— Миз Арчер, пришел человек из прачечной. Ждет на кухне. Утверждает, что дыры на занавесках — не его вина. Хочет поговорить с вами.

Китти тяжело поднялась.

— Хорошо, я с ним поговорю.

Нэнси и Арчер наблюдали, как Китти с трудом ковыляет вслед за Глорией. Арчер задумчиво погладил лысину. Нэнси достала сигарету, откинула вуалетку, закурила.

— Жалеете, что приехали в Большой Город, профессор? Вас вновь потянуло к простой, незатейливой академической жизни?

Арчер устало улыбнулся.

— Насколько мне известно, во многих колледжах тоже есть телефоны.

— Ты сегодня пойдешь на собрание в «Сент-Реджисе»? — спросила Нэнси, листая страницы журнала и не глядя на Арчера.

— Скорее да, чем нет, — после паузы ответил он.

— Собираешься выступить?

Арчер кивнул:

— По просьбам общественности.

— И что ты им скажешь?

Арчер пожал плечами.

— Кто знает? Наверное, поделюсь с ними прописными истинами. Думаю, то же самое будут говорить и остальные. Свобода мнений, никакой цензуры, нет обвинениям и давлению со стороны. Скучновато, но что еще можно сказать? Как мне представляется, главное не в том, что ты скажешь, а в том, что ты придешь туда. — Он подошел к столу, начал набивать трубку. Нэнси поднялась, бросила журнал, аккуратно оправила юбку. Арчер с удовольствием наблюдал за ней. Сегодня она выглядела очень мило, не такой измученной, как в день спектакля Джейн.

— У тебя отличная шляпка, Нэнси. — Арчер улыбнулся.

— Клемент, — Нэнси пропустила комплимент мимо ушей, — ты думаешь, от этого будет польза?

— От чего?

— От собрания.

Арчер пожал плечами, раскуривая трубку.

— Кто знает? Кто знает, от чего нынче будет польза, а от чего нет? Польза точно будет только от одного: если земля вдруг разверзнется и Россия провалится в тартарары. Но на это рассчитывать не приходится, а делать что-то надо.

— А может, оно принесет много вреда? — спросила Нэнси, не отрывая взгляда от Арчера. — Я про собрание. Тебе не кажется, что люди, которые выступят на нем, подвергнутся особенно яростным нападкам?

Арчер глубоко затянулся, выпустил струю дыма.

— Вероятно. Скорее всего так оно и будет.

— Тогда, может, лучше не высовываться? На какое-то время лечь на дно. Не подставляться под обстрел?

Арчер встретился с Нэнси взглядом.

— Я не знаю. — Он никак не мог понять, куда клонит Нэнси, говорит ли она от себя или уже обсудила этот вопрос с Виком и теперь выражает их общее мнение. — Я в этих играх новичок. Поэтому не могу однозначно сказать, хорошо быть мучеником или нет.

Нэнси шагнула к нему.

— Только не сердись на меня, Клемент.

Арчер улыбнулся:

— Я ни разу не сердился на тебя с тех пор, как в тридцать пятом году ты предложила мне фляжку Вика. Даже если бы я хотел рассердиться на тебя, я не знаю, как это делается.

Быстрая нервная улыбка пробежала по губам Нэнси.

— Они бы оставили тебя в покое, если бы ты не попытался помочь Вику.

Вот тут надо быть очень осторожным, подумал Арчер.

— Я пытался помочь многим, Нэнси. — Ему вспомнились Уэллер и Матеруэлл, Атлас и Покорны. — С разными результатами. Некоторые из тех, кого я хотел облагодетельствовать, сейчас лежат в земле, другие несут обручальные кольца в ломбард.

— Но ты вызвал на себя огонь из-за Вика, — настаивала Нэнси, словно в чем-то обвиняя его. — Ради него ты рискнул своей работой. Ты собирался уйти, если бы они выгнали Вика, так?

— Я не знаю, Нэнси. — В голосе Арчера слышалась безмерная усталость. — Это случилось очень уж давно, когда я был храбр, молод и многого не знал.

— Это мне известно.

— Может, дело вовсе не в Вике. Может, дело в том, что в либеральных салонах называют принципом. Старомодным таким, средних размеров принципом.

Нэнси подошла к Арчеру вплотную. Он вдыхал свежий, будоражащий аромат ее духов, видел маленькие морщинки у глаз. Ее широко раскрытые сине-серые глаза сверкали.

— Клемент, я давно хотела сказать, что я тебе очень признательна.

— Да ладно тебе, — нервно ответил Арчер, ему не хотелось, чтобы его благодарили за то, что он делал по велению души.

— Ладно. — Нэнси улыбнулась, прочитав мысли Арчера. — Хвалить тебя не буду. Не скажу, какой ты хороший друг и прекрасный крестный отец. А если бы у тебя еще и волосы были, я бы просто не поверила, что есть такие люди, как ты…

— Нэнси, дорогая… — Арчер вынул трубку изо рта. — Нельзя же так смущать старого, больного человека…

— Но одно я тебе скажу. — Нэнси вновь стала серьезной. — Насчет сегодняшнего вечера. Ты сделал достаточно. Я не хочу, чтобы ты пострадал. Из-за меня, Вика или кого-то еще. Крепко подумай, Клемент. Этот вечер может дорого тебе обойтись. И последствия будут ужасны. Тебя на долгие годы могут лишить работы. Возможно, тебе придется сменить профессию. Подумай о себе. Прошу тебя. Если у тебя есть личные причины пойти на собрание, пожалуйста. Но не ходи туда ради Вика. Ты меня слышишь, Клемент? Только не ради Вика.

Арчер в некотором недоумении уставился на Нэнси. Она стояла совсем рядом, такая юная, такая серьезная, так решительно настроенная. Он положил трубку на стол, обнял Нэнси и поцеловал. Тело ее на мгновение напряглось, потом она обхватила его руками, яростно прижала к себе.

Арчер вновь поцеловал ее, в щечку. Послышались медленные, тяжелые шаги Китти, она вошла в кабинет.

Арчер похлопал Нэнси по плечу, опустил руки.

— Духи у тебя потрясающие.

Телефон зазвонил, когда они прощались в холле. Арчер снял трубку, глядя на обеих женщин, стоявших у открытой двери.

— Арчер? — услышал он мужской голос.

— Да. Кто это?

— Не твое дело. Долго мы этого терпеть не будем, братец, это все, что я хотел сказать…

Арчер заставил себя улыбнуться, потому что женщины перестали говорить, наблюдая за ним.

— Мы разберемся с тобой и такими же мерзавцами, как ты. — Человек на другом конце провода не кричал, не брызгал слюной, говорил спокойно, словно занимался привычным, уже изрядно наскучившим ему делом. — Берегись, братец, потому что мы…