Владимир Белобров - Арап Петра Великого-2

Увидев царя, все повставали с мест.

— Здорово, сатрапы! — поздоровался Пётр.

— Здравия желаем, государь!

— А где Ушаков со товарищи?

— Осмелюсь доложить, государь, — отозвался князь Толстой, — оне поехали старуху Крестину Пипер мучить. Совсем распоясалась чёртова кукла! Немчура! Рассказывала давеча карлу Мокею Челищеву, будто сей ночью было ей видение, якобы из окошка от княжны Белецкой черт спрыгнул, а два других из дверей вышли. Вот мы Ушакова к ней и заслали. Пущай маленько прищучит кикимору, чтоб народ не смущала.

— Совсем сдурела старая ведьма. — Пётр подошёл к окну. — А с ентим, который бороду к ушам привязывал, разобрались?

— С Мордасовым что ль? Мы ему, изменщику, ухи подстригли, чтоб не за что было бороду впредь подвязывать.

— Остроумно.

— Вот она, борода-то ента. — Князь Толстой вытащил фальшивую бороду из куска мочала с верёвками по бокам.

— Ну-ка, примерь. — приказал царь.

Толстой приложил бороду к лицу.

— А тебе идёт. Аки протодиакон. — Пётр снял со стены кнут и щёлкнул об пол. — Знатно.

— Так точно. — Ответил Толстой. — Вещица испытанная.

— Чего ещё нового? — Пётр щёлкнул кнутом.

— А ишо, государь, нынче ночью под окнами Зимнего Дворца обнаружено мёртвое тело отставного военного Льва Петровича Зверюгина. По всему предполагаем, что смертию пал насильственной, поелику башка у Зверюгина снесена цветошным горшком к чёртовой бабушке. Нашли его лежачим книзу мордой, по одну сторону пищаль валялась, по другую — сабля.

— Погоди, это не тот ли самый Зверюгин, коего в Полтавскую кампанию пушка в затылок контузила?

— Он самый, государь. Как контузило его, так и стал он с этих пор после праздников вокруг дворца маршировать. Почитал своим долгом. Мы его не трогали, чаво с долбанутого спросишь? Пущай, думаем, дурак, муштруется.

— Славный воин был. — Вздохнул Пётр. — Сражался аки лев рыкающий.

— Мы его когда, голубчика, обнаружили на площади, так мелом сразу обрисовали для сыскного порядку. Не желаете ли, государь, взглянуть?

— Опосля полюбопытствую.

— Таки вот. Мыслим, что злодейство учинено не с воровскою целию, а по умыслу неясному, на вид беспричинному, потому как деньги у Зверюгина в карманах штанов остались. Три алтына и две копейки. По всему видать, утомил ентот Зверюгин людей своими парадами. Спать инвалид не давал. Вот его кто-то из окошка цветочным горшком и угораздил. Царство небесное.

— Похороните за счёт казны… А боле никаких злодейств не умышлялось?

— Нет, государь. Окромя убивства Зверюгина и козней старухи Пипер, боле ничего.

— Ну, бывайте, сатрапы. — Пётр взял из блюда яблоко и вышел.

Государь подошёл к месту гибели инвалида. На мостовой мелом был нарисован силуэт человека. Внутри написано «Зверюгин».

«Аккурат под Занзибальскими окнами. — подумал царь. — Вот тебе и сна разгадка! Орёл отъел голову зверю. Занзибал, значит инвалиду Зверюгину цветошным горшком голову снёс. Все сходится. Он у меня орёл… А Катька-то, — измена, измена! Паникёрша!»

ГЛАВА 12

ЦАРСКАЯ ЭКЗАМЕНАЦИЯ

Без малого через год Занзибал в совершенстве владел аглицким и мог даже без затруднений слагать по-аглицки комические куплеты.

После пасхи царь вызвал его к себе на аудиенцию.

— Здравствуй, сынок. Как успехи?

— Здравствуй, государь.С Божьей помощью.

— Аглицкий выучил?

— Как приказывали.

— А ну-ка скажи мне тогда, как будет по-аглицки БАБА?

— ВОМАН, мой государь.

— Молодец! — похвалил царь.

— Я, государь, окромя ентих бесполезных выражений, ещё и другие слова разучил. Пушка, к примеру, по-аглийки будет ЗЕ ГАН, а пистолет — ЗЕ ПИСТОЛ, а фортификация — ЗЕ ФОРТИФИКЕЙШЕН, корабль по ихнему — ЗЕ ШИП, а лошадь — ЗЕ ХОРЗ, а порох — ЗЕ ПОУРАХ, а пуля — ЗЕ БОУЛЕТТ.

— Изрядно излагаешь. Не зря с тобой Белецкая упражнялась.

Занзибал хмыкнул.

— Ну так значит, Занзибалушка, настала пора в Америку тебя лазутчиком засылать. Я прикажу специально для тебя костюм клетчатый пошить и шляпу американского фасону. Корабль снарядим и отправляйся в Америку, под видом купца в Ипонию.

ГЛАВА 13

ПРИЗРАК

Через месяц все приготовления были закончены, и в назначенный день корабль с Занзибалом на борту отплыл в Америку. Официально было объявлено, что Занзибал поехал негоциантом в Ипонию для установления торговых отношений с тамошними купцами.

За день до отъезда, во дворце произошёл один казус. Князь Меншиков, давно уже мечтавший отомстить ефиопам, придумал вот какой план. Он решил вымазаться сажей и под видом ефиопа залезть в государственную кузну. Таким образом коварный Меншиков надеялся прикончить двух зайцев разом. Он рассчитывал скрыть собственные растраты и оклеветать ефиопов.

Ключ от царской казны находился у князя Ромодановского. Князь-кесарь носил его на шее, а на ночь перекладывал в шерстяные носки, в которых всегда спал, по причине ревматизма.

За день до отъезда Занзибала Меншиков вымазал, как следует, морду сажей и отправился к Ромодановскому. Светлейший на цыпочках вошёл в спальню. На широкой кровати, укрытый пуховой периной, почивал князь-кесарь. Меншиков вытащил из-за пояса кистень и покрутил. Затем подошёл к кровати, подёргал Ромодановского за нос. Ромодановский забормотал что-то во сне. Меншиков зажал кесарю нос двумя пальцами. Тот захрипел и открыл глаза.

— Господи, черт! — испуганно прошептал он.

Меншиков стукнул Ромодановского по лбу кистенём.

«Таперича запомнит, — подумал он, — что к нему ночью ефиопы являлись». Светлейший привязал бесчувственного князя-кесаря простынями к кровати, снял с него носок с ключами и отправился в государственную казну.

Меншиков шёл по пустому коридору, сжимая в руке шерстяной носок Ромодановского. Путь в казну лежал мимо покоев камер-фрейлины Гамильтон. Меншиков ускорил шаг. Вдруг дверь фрейлинской распахнулась и на него налетел Ганнибал Пушкин. Князь от неожиданности выронил носок.

— Опа! — Ганнибал удивлённо разинул рот. — Откудова негры?

Меншиков бессвязно замычал.

— Ты что, по-нашему не понимаешь?

— Угу…— Светлейший кивнул.

— Сроду я в Петербурге негров не видывал, окромя брата!… Вот что, черномазый, стой здесь. Я за братом. То-то он удивится!

Ганнибал убежал. Меншиков чертыхнулся, поднял носок и пошёл грабить казну.

Ганнибал вбежал в комнату и принялся будить брата.

— Слышь, Занзибал, вставай быстрее. По дворцу негр ходит. Новенький.

Занзибал отмахнулся:

— Отстань. Мне ехать завтра, а ты поспать не даёшь. — Он натянул на голову одеяло.

— Да вставай, я тебе говорю! Я там возле покоев Гамильтон земляка встретил. Настоящего! Носок шерстяной нёс! Мёрзнет видать.

Занзибал сел на кровать.

— Ты чего, рехнулся? Откудова здесь неграм взяться?

— Пошли покажу. Я ему велел в коридоре ждать.

— Если соврал — убью! — Занзибал слез с кровати.

Через пять минут братья арапы были на месте.

— Ну и где твой негр? — зло спросил Занзибал.

— Только что здесь был…Точно тебе говорю… Давай вокруг пошарим.

— Нашёл дурака. Мне завтра вставать рано, а ты… Я спать пошёл.

ГЛАВА 14

РАЗЛУКА

Пётр Алексеевич смотрел вслед удалявшемуся кораблю.

— Ну вот, — обратился он с стоявшему рядом Ганнибалу, — отплыл твой братишка в Ипонию. Таперича нескоро возвернется.

— Энто да. — Вздохнул Ганнибал и посмотрел в подзорную трубу. — Платком машет. Посмотрите Пётр Алексеевич. — Он передал царю трубу.

Царь долго смотрел в трубу, покуда у него не начал слезиться глаз.

— Один ты, арап, остался. — Вздохнул он.

— Дак, я мыслю, государь, энто вы нарочно нового негра в Петербург выписали? Для симметрии своеобразной?

— Какого негра?

— Вы, государь, сулпризец мне сделать хочете, посему не признаетесь. Да токмо я сегодня ночью вашего ефиопа в коридоре зрил.

— Да ты о чем это, Ганнибалка? — удивился царь.

— Как об чем? Видел я сегодня ночью вашего ефиопа во дворце. Побег я Занзибала звать для знакомства, а черномазый скрылся.

— Тебе это, видать приснилось! Никаких я негров не выписывал.

— Где ж приснилось? Когда я его, лопни мои глза, прямо как вас наблюдал. Ростом примерно с Меншикова, в руке носок шерстяной держал. Мёрзнет, видать, с непривычки.

— Рехнулся ты маленько, как я погляжу. Энто все в бабах твоих причина. Ночью спать надо, а не по коридорам шастать. Ладно, пошли отсель.

ГЛАВА 15

ЧЕРТ — СООБЩНИК ЕФИОПА

Пётр зашёл в кабинет и склонился над картой.

В дверь постучали.