Титаник и всё связанное с ним. Компиляция. Книги 1-17 (СИ) - Касслер Клайв

Вот и сейчас, ему просто не хотелось играть в футбол, потому что футбол он терпеть не мог… По крайней мере, так он считал.

Карл был больше похож на Гарольда. Он любил поговорить о чём-то и мог слушать Гарольда очень долго, с интересом и восхищением внимая каждому слову своего друга. А слушателей Гарольд очень любил. Ему их постоянно не хватало, потому что дома его никто не хотел слушать. А тут — целый Карл!

Они посидели на лавочке, немного помечтали, Гарольд делился своими мечтами и выдумывал на ходу целые истории, а потом сам слушал рассказы Карла про Швецию, про Америку и про то, как интересно в Монтане. Оказывается, Карл прожил в Америке целый год, а потом они уехали домой, в Швецию. Но папины сёстры уговорили их вернуться обратно и сейчас ехали вместе с ними.

— Наверное они любят тебя? — спросил Гарольд про тётушек Карла.

Карл поморщился.

— Они такие противные. Они скучные, и все разговоры только о Боге и заставляют молитвы читать, — вздохнул он скорее раздражённо, чем с сожалением, — а что мне их читать? Бог мне ногу не исцелил. А значит — нет Его! Был бы Бог, он бы не дал той вагонетке переехать меня!

— Чарли с тобой бы согласился, — кивнул уверенно Гарольд.

— Почему?

— А он тоже в Бога не верит.

— А ты как думаешь? Он есть? — посмотрел на друга Карл.

Гарольд замотал головой.

— Я не знаю. Я не помню, чтобы те, кто читает молитвы, делали что-то хорошее. Наверное нет…

…Солнце опустилось. На «Титанике» зажгли свет. За Карлом пришла мама, а Гарольд побрёл по палубе, любуясь не то себе под ноги, не то разглядывая вечерний океан. Вдруг, мальчик уткнулся в кого-то, не заметив перед своим носом человека.

— Ой… — испугавшись, остановился Гарольд.

— Да пустое, — обернулся к нему человек.

— Ой, здравствуйте! — улыбнулся вежливо Гарольд и так же вежливо начал оправдываться, — а я Вас знаю, вы в соседней каюте, с папой едете! Мне право неловко. Простите меня за мою нерасторопность…

— Да ладно тебе, Гарольд, — рассмеялся Виктор, — рад встрече! Не ожидал! Я и сам задумался, если честно.

Он протянул Гарольду руку совсем по-взрослому. Гарольд даже смутился. Он не привык, что взрослые первые здороваются с ним, и как-то неловко пожал руку Виктору.

— Гарри… — серьёзно ответил мальчик.

— Очень приятно, — ответил Виктор, — меня зовут Виктор фон Готт.

— Взаимно, сэр, — вежливо кивнул Гарольд.

— Ну вот, инцидент исчерпан, — сказал Виктор, — как насчёт идеи, чтобы немного прогуляться? Твой папа не будет тебя ругать?

— Что Вы! — ответил Гарольд, — он же Ваш друг теперь? Да и вообще, он никогда не ругает меня. Значит, не будет.

— И куда ты хотел бы пойти? — спросил Виктор.

— Я не знаю, — подумал и вздохнул Гарольд, — мне кажется, тут и идти некуда.

— Да уж, это точно, — ответил, усмехнувшись, Виктор, — знаешь, у меня к тебе есть предложение!

— Какое? — с интересом посмотрел на него Гарольд.

— Идём, проберёмся в Первый класс и там немного погуляем?

— А можно?

— Со мной — можно, — улыбнулся Виктор и поманил мальчика за собой.

В «Парижском Кафе» было тихо и даже почти пусто. За столиком, в другом конце зала, сидела пожилая пара, а официант скучал у стойки.

Виктор подал стюарду свои шинель и фуражку, а затем кепку и курточку Гарольда.

— Проходи, не стесняйся, чувствуй себя как дома, как ни в чём ни бывало, — подтолкнул в зал Гарольда Виктор.

Пройдя к одному из столиков, они присели и через минуту возле них вырос официант.

— Мальчику мороженого и… — посмотрел Виктор на Гарольда.

— Что ты будешь? — спросил он у него.

— Я не знаю… — растерялся Гарольд.

— Ладно, — подмигнул ему Виктор и глянул на официанта.

— Маринованную сельдь, будьте добры, пирог с телятиной и ветчиной, а на горячее «Цыпленка по-мэрилендски». Да, и ещё яблочную меренгу и пудинг с заварным кремом.

— Сию минуту, сэр, — ответил официант и словно испарился.

— Не робей, — снова подмигнул Виктор мальчику.

— Я даже не слышал про такую… такие… — покраснел Гарольд, — боюсь Вас опозорить, сэр. Я даже не знаю как себя вести в таких заведениях.

— Было время когда и я этого не знал, — ответил, шутя, Виктор, — но рано или поздно надо учиться.

Гарольд улыбнулся в ответ.

— Спасибо, сэр. А тут тихо, не так как у нас.

— По вечерам тут играет музыка. Прекрасный скрипач и просто замечательный человек, Уоллес Генри Хартли со своим оркестром[132], — вздохнул Виктор и указал взглядом на пожилую пару.

— А этих видишь?

— Да, — обернулся на стариков Гарольд. Старики сидели, ничего не заказывая, и почти неслышно разговаривали о чём-то своём.

— Супруги Штраус, — произнёс тихо Виктор.[133]

— Я знаю, был такой композитор, в Германии. Это он? — удивился Гарольд.

— Нет, — усмехнулся ему Виктор в ответ, — он давно умер. А это другая семья. Евреи. Очень хорошие и добрые люди, благороднее многих лордов и пэров.

— Они евреи? — ещё больше удивился Гарольд.

— Да. Это я к тому, что не имеет значения кто ты, католик, протестант, или еврей, русский или американец, англичанин или немец.

— Чарли так же говорит, — вздохнул печально Гарольд, — люди вокруг так не считают.

— Он прав, — улыбнулся в ответ Виктор, — а люди часто бывают просто несправедливы.

Принесли заказ. Шло время. Гарольд вкусно и не спеша поел, оприходовал пудинг, чуть растянув удовольствие, и благодарно кивнул Виктору.

— Спасибо Вам, сэр, вы очень добрый человек.

— Да ну брось, малыш, — ответил ему Виктор, с лёгкой улыбкой, — дети должны хорошо кушать. И больше я ничего не знаю.

— А у нас будут вечером подавать сливовый пудинг и варёную кукурузу, — сказал Гарольд, — а я уже и не знаю, что сказать маме, почему я не голоден.

— Ну, мы так и скажем маме, — ответил шутя Виктор.

В этот момент позади Гарольда остановился капитан Смит.

— Рад встрече, господин барон, — кивнул Смит.

— Сэр! — встал Виктор, приветствуя капитана Смита, — так же рад видеть вас. Мне кажется, мы не встречались целую вечность.

— Целых три часа, — уточнил капитан.

— Позвольте Вам представить своего племянника, — указал на Гарольда Виктор, — Гарольд Виктор Гудвин. Оказалось, что их семья так же едет на этом пароходе. Присядете?

— С удовольствием, — поблагодарил и присел капитан.

— Что слышно, капитан? — спросил Виктор.

— Да что слышно, полковник? Лайтоллер забыл забрать ключ от сейфа с биноклями, зато не забыл револьверы, — вздохнул Смит, — а проходящие судна передают, что на нашем маршруте большое скопление… айсбергов и битого льда. Без бинокля, знаете ли, несколько неудобно.

— Что решили делать?

— Скорее всего, я отдам приказ увеличить обороты. Попробуем проскочить ледяные поля, хотя Мёрдок уже выступил против двадцати двух узлов.

— Мёрдок?

— Да, мой первый помощник, — кивнул капитан Смит.[134]

— Может быть…

— Здравствуйте, капитан! — прервал их беседу женский голос.

— Миссис Браун! — встал капитан, приветствуя даму.[135]

— Ничего не могу поделать с собой! — объявила Браун, — мне категорически нельзя находиться в курительной!

— Почему? — не понял её капитан Смит.

— Так и манит играть в покер с этим шулером Астором, — ответила Маргарет Браун.

— А что ж, разве плохо играть в покер? — посмотрел на Браун Виктор, — не вижу ничего плохого в даме, играющей в покер!

— Барон, но видели бы Вы глаза миссис Гордон, — рассмеялась Маргарет Браун в ответ, — такое ощущение, что она монашка, а я увела мужа у Мадлен Форс. Кто? Я? Да посмотрите на меня и на леди Астор!

Она присела рядом с капитаном и достала папиросу, вставив её в мундштук.